Эпистемологическое поле брани: открытая дискуссия с Олегом Телемским

Пространные послания, которые вы видите перед собой, это уже третья итерация обсуждения книги Олега Телемского «На тёмной стороне Луны». Первой его ступенькой были наши две рецензии, второй – его ответ, своего рода «рецензия на рецензию» – ну а теперь вот.

Многие подвергнут критике размещение на Катабазии подобного рода материалов (изначально в Редакции тоже царили такие же настроения), однако мы видим ценность этой дискуссии в первую очередь в том, чтобы озвучить и утвердить нашу позицию по этическим, эстетическим, оккультным, даже эпистемологическим вопросам – в общем, всему тому, что интересует и нас, и, как нам хотелось бы верить, вас; а уж в общении с кем – третье дело.

Тем более что открытый диалог и дискуссия в общественном пространстве – формат требовательный и рискованный, и уже то, что Олег Телемский готов к нему, добавляет ему баллов.

Ram Ibso­rath: Олег, с радостью и ответственностью принимаю вызов к публичной дискуссии. Считаю, что мы вполне можем обсудить наши разногласия в публичном поле – высказываясь порой жёстко, но уважительно. Лично для меня, как для человека, вообще склонного избегать конфликтов, это будет и неплохой тренировкой. А для тебя, как симпатизирующего (или мне кажется?) поэтике конфликта и войны, скорее, будет приятным времяпровождением – но и, смею надеяться, полезным. В некоторых местах своего текста я буду говорить «мы», поскольку в данных местах достаточно уверен в совпадении своей позиции с позицией редколлегии Катабазии. Где не уверен – говорю от себя. Итак, поехали.

***

Основные разногласия находятся вовсе не в эстетическом и даже не в этическом поле, а в, можно сказать, эпистемологическом. То есть они касаются стиля мышления, способа построения моделей, карт и метафор и работы с ними.

Насколько я могу судить, Телема претендует на то, что идёт в ногу со временем в том, что касается развития человечества. Претендует на научный подход, например. В таком случае резонно предположить, что и в сфере мышления Телема, хотя бы в лице её передовых представителей, должна бы быть современна, не так ли? Мне кажется, что после XX века, после обогативших интеллект человечества идей (навскидку) Коржибского, Витгенштейна, Бейтсона, Маклюэна, Лакоффа, Лумана, открытий кибернетики, системной теории, лингвистической философии, феноменологии, семантики и так далее – пользоваться эссенциалистскими моделями времён Платона – это чудовищный интеллектуальный анахронизм (хотя, быть может, в этом есть некое эстетство). Чтобы не быть голословным, я приведу ряд примеров, опираясь как раз на обозначившиеся в дискуссии разногласия.

Начнём, конечно, с «сакральной антропологии» в её различных изводах – хотя бы и в виде «модели трёх типов», позаимствованной у гностиков. Согласно этой модели, людей можно разделить на три «сущностно» различных типа мышления, и тот, кто «сущностно» «является» гиликом, никогда не станет психиком и тем более пневматиком. Но какую познавательную ценность несёт такая модель? Ведь мы всегда имеем дело с поведением человека, с его внешними проявлениями. Если речь идёт о том, что тот, кто сегодня ведёт себя как гопник, никогда не станет вести себя как интеллектуал и эстет, – так это просто неправда. История знает массу примеров подобных трансформаций. Мало того, гопническое с виду поведение порой вполне уживается с глубоким и нетривиальным взглядом на жизнь, что отражено в т. ч. и в искусстве (вспомни хотя бы «Заводной апельсин» или «Бойцовский клуб»). Как показывает опыт, даже самый отвратительный персонаж может иной раз трансформироваться. Иногда спонтанно, иногда под влиянием внешних событий, или после психоделического опыта, или ещё как-нибудь.

На это можно было бы возразить: дескать, значит, сущностно он гиликом и не был, значит, где-то в глубине что-то дремало, никому не заметное, и вот проявилось. Но позвольте – а как же тогда мы вообще можем говорить о сущности, если не задним числом? Вот умер человек – мы можем сказать: «Прожил жизнь гилика», или: «Прожил жизнь пневматика». Однако это мы можем сказать и без всяких эссенциалистских рассуждений о «сущностях». Как говорил один мудрый человек, по делам их узнаете их.

В таком случае гилики, психики, пневматики – это никакие не сущности, а режимы существования. И нет никаких оснований считать, что переход из одного режима в другой абсолютно невозможен. Весь опыт показывает, что, напротив, он возможен – но можно, конечно, говорить о большей или меньшей вероятности. Однако, делать это тоже нужно весьма осмотрительно: к примеру, не стоит торопиться занести человека в гилики на основании его любви к группе «Руки Вверх!», к чему я позже ещё вернусь.

Итак, нам доступны лишь наблюдаемые признаки поведения (что фактически тавтология). Никакая воображаемая «сущность» нашим наблюдениям не доступна, а предположение о наличии неизменной сущности вообще противоречит опыту. Опыт поддерживает лишь предположение о том, что, как правило, люди большую часть взрослой жизни проводят в одном режиме и редко трансформируются.

А вот теперь можно сравнить всю эту «сакральную антропологию» с антропологией нацистской, раз уж такой вопрос был поднят. Надо сказать, нацисты в этом вопросе оказались едва ли не более прогрессивными, ибо опирались на наблюдаемые данные: цвет кожи, форму черепов и так далее – а не на некие ненаблюдаемые и воображаемые «сущности». Однако они догматически утверждали наличие сильнейших корреляций между, например, расовой принадлежностью и интеллектуальными способностями или социальными признаками – что, в общем-то, и есть определение расизма. При этом, в отличие от столь нелюбимых тобой «леваков», я вполне готов допустить наличие неких, гораздо менее сильных корреляций такого рода – но имеющегося опыта уже вполне достаточно, чтобы отрицать наличие стопроцентной и непреложной зависимости, не так ли?

И кстати. Если тебе кажется, что отрицание вот этих «сущностных различий» продиктовано неким малодушием, мягкотелостью, – то на это я возражу, что как раз таки признание неоднозначности интерпретаций поведения, бессмысленности утверждений «сущностных» различий требует куда большей ответственности и силы духа при принятии серьёзных решений. Жёстко поступить с человеком, которого ты считаешь «сущностно» недочеловеком, всё-таки много проще, чем поступить так с тем, кто – и ты это осознаёшь – может оказаться совсем другим в будущем, а то и прямо сейчас. Вся ответственность тут оказывается на тебе.

Самое время перейти к следующему моменту наших разногласий. Этот момент отлично высвечен тобой вот в этой фразе, которую я процитирую целиком:

Я очень пойму и приму эзотерика, который будет по какой-то причине не любить, скажем, менестрельский жанр или даже БГ, а любить – Шопена или Моцарта. Или изыски этнической музыки. Или какие-то современные авангардные проекты. А вот человек, который любит «Руки Вверх!» или что-то ещё из того убожества, которое представляет поп-эстрада, – по определению не может быть полноценным эзотериком. Он вообще экзистенциально неполноценен.

Мне кажется, это уж больно смелое утверждение, и по своей интеллектуальной нагрузке оно не сильно далеко ушло от утверждений вроде «хулиган не может слушать Бетховена» или «женщина не может быть математиком». Чтобы понять, почему это так, давай я немного перефразирую эту цитату, заменив предпочтения в музыке на предпочтения в другой сфере. Итак:

Я очень пойму и приму эзотерика, который будет по какой-то причине не любить, скажем, средневековый хитон или даже плащ, а любить – классический костюм-тройку или смокинг. Или изыски от кутюр. Или какие-то современные авангардные костюмы. А вот человек, который любит спортивные костюмы, свитера или что-то ещё из того убожества, которое представляет кэжуал-одежда, – по определению не может быть полноценным эзотериком. Он вообще экзистенциально неполноценен.

Если ты и с этим готов согласиться, ознакомься, например, с личностью Романа Михайлова, который, несомненно, очень глубокого ума, мировосприятия и таланта человек, и, несомненно, эзотерик, однако одевается он, несомненно, в «гопник-стиле».

Или вот ещё вариант:

Я очень пойму и приму эзотерика, который будет по какой-то причине не любить, скажем, уху или даже красную икру, а любить – печень с бобами и бутылочкой хорошего кьянти. Или изыски этнической кухни. Или какие-то современные авангардные блюда. А вот человек, который любит бутерброды с колбасой или что-то ещё из того убожества, которое представляет фаст-фуд, – по определению не может быть полноценным эзотериком. Он вообще экзистенциально неполноценен.

Ошибка в твоём утверждении очень проста. Ты считаешь, что если человек слушает «Руки Вверх!», то для него закрыто символическое измерение – а тогда он, разумеется, эзотериком быть не может по определению. А из чего вообще это следует-то? «Руки Вверх!» люди слушают не ради эстетического наслаждения и не ради символических прозрений, а ради отдыха. Это исключительно функциональная вещь, вовсе не претендующая на что-то большее, чем «расслабон». Точно так же, как гамбургер из сети фастфуд вовсе не претендует на высокую кухню, а выполняет функциональную нагрузку – быстро насытить желудок и дать возможность отвлечься от голода. То же самое и со спортивной одеждой или свитером, которые весьма удобны. И если человек позволяет себе решить бытовые вопросы (а расслабляться необходимо порой так же, как и сытно поесть) при помощи таких средств – это вовсе не значит, что он всё своё время во всех сферах проводит в состоянии голема и что вся сфера его жизни сведена к быту, расслабону и фастфуду.

Другое дело, что есть, конечно, люди, для которых вообще недоступно изысканное удовольствие гурмана, или наслаждение ценителя классической музыки, или понимание стиля в одежде. Ну, всякое бывает: в конце концов, ведь и ты сам в музыке ценишь в первую очередь не саму музыку, а текст, то есть логос, а не мелос. Непосредственно музыка сама по себе для тебя доступна только в определённых состояниях – но зато у тебя открыты другие пути к высшему. И бутерброды с колбасой, кстати, этому не мешают, не так ли?

Это уж я не говорю про то, что есть люди, умудряющиеся даже в поп-эстраде найти символическое измерение, – вспомним Дугина и Курёхина, например. Понятно, что там заметный элемент игры – но это всё-таки демонстрирует то, что не сама музыка (одежда, еда, кино, etc) являются определяющими, а личность воспринимающего. А личность, опять же, штука противоречивая, сложная и упорно не желающая втискиваться в рамки простых концепций и классификаций.

И тут мы перейдём к третьей, и, вероятно, важнейшей теме. А именно – важным для тебя вопросам гуманизма, равенства/неравенства, иерархии/энтропии, левого/правого.

Здесь как раз наиболее ярко проявляются вот эти эпистемологические, интеллектуальные анахронизмы, о которых я говорил в самом начале. Возьмём вопрос иерархии. Ты справедливо возражаешь против концепции равенства людей как их одинаковости – эта концепция и противоречит всему наблюдаемому опыту, и, будучи последовательно проводима в жизнь, превратила бы разнообразный мир в однородную серую массу. Тут у нас полное взаимопонимание и согласие. Однако ты идёшь дальше и единственным вариантом организации социума, не совпадающим вот с этой уравниловкой, ты видишь иерархию. Для тебя неравенство = линейная упорядоченность.

Но, вообще-то, это ерунда. Позволю себе привести пример из математики. Да, числа не равны друг другу. Обычные числа можно организовать по принципу порядка, больше-меньше. Однако другие числовые системы (комплексные числа, векторы и так далее) уже НЕ представляют собой упорядоченные множества. Никакой иерархии там нет. А вот структура – есть. И ещё какая. И неравенство есть. И сложность есть.

Энтропия, против которой ты борешься, – это, грубо говоря, отсутствие структуры, аморфность. Да, ты прав, что жизнь, развитие, динамика с ней несовместимы. Однако иерархия – это самая простая структура, далеко не единственная и далеко не самая пригодная для борьбы с энтропией. Иерархические системы весьма неустойчивы, хотя бы в силу отсутствия гибкости. Подвержены накоплению ошибок, а в социуме – коррупции и тому, что Уилсон называет «принцип SNAFU». Можно даже сказать, что иерархия – это всего лишь один шаг от энтропии, и шаг этот легко сделать и в противоположную сторону.

Поэтому, если ты видишь возражения против твоих иерархических моделей – это вовсе не значит, что твой оппонент – «левак» (в твоём понимании). Может оказаться так, что тебя критикуют с позиции, отстоящей от «леваков» и «конформизма» как раз дальше, чем твоя – поскольку модели твоих оппонентов оказываются много дальше от энтропийной аморфности, чем предлагаемая тобой простая иерархическая модель. Ты оказываешься в позиции человека, который отстаивает чёрно-белую модель, противопоставляя её однородно-серой, – но автоматически считает серым всё не чёрно-белое (в т. ч. и спектр радуги, и трёхмерное пространство RGB). Ты предлагаешь порядок как антитезу беспорядку, а тебе говорят о том, что и порядок, и беспорядок – лишь тени на поверхности Океана Хаоса и оттуда можно – и нужно – извлечь много нового и интересного. На словах-то ты рад с этим согласиться – но…

Это, кстати, отлично видно на примере отношения к идеологии Айн Рэнд. Р. А. Уилсон, которого ты торопишься уличить в «левацком мировоззрении», критиковал Айн Рэнд вовсе не за её отказ признать всех людей равными, а за чудовищное упрощенчество, догматизм и интеллектуальную нищету. Сам Уилсон, когда у него интересовались, кто же он всё-таки по политическим убеждениям, левый или правый, отвечал, что это всё равно что спрашивать учёного эпохи Эйнштейна, на какой стороне плоской Земли он обитает. Айн Рэнд хороша в определённом возрасте как противоядие, протест против вливаемых в уши школой, семьёй и так далее «уроков доброты»: когда тебе отовсюду твердят, что надо думать о других (Родине, партии и т. д.) прежде, чем о себе, возникает закономерное желание послать их всех к чёрту – и такая книга, где паразитов называют паразитами, конечно, придётся по вкусу. Ровно то же самое относится и к ЛаВею, вообще у них с Айн Рэнд много общего – впрочем, у Алисы Зиновьевны, похоже, совершенно отсутствовали вкус и чувство юмора, в отличие от Антона Шандора. Однако точно так же, как сатанизм по сути оказывается лишь тенью, инверсией христианства, наследуя его ограниченность и одномерность – в отличие от многомерной, парадоксальной, неоднозначной Телемы, – так и идеология Айн Рэнд оказывается просто анти-уравниловкой, анти-«левачеством», и имеет ровно те же недостатки. Всё слишком просто, слишком однозначно – и ничего и близко похожего на хитросплетения Кроули и Юнга, да?

Обрати внимание: и Юнг, и Кроули были людьми своего времени, в том плане, что пользовались новейшими интеллектуальными достижениями. Квантовая механика, лингвистическая философия, принцип неопределённости, теория относительности… Это были интеллектуальные современники Гейзенберга, Паули, Эйнштейна, Витгенштейна, Рассела. А вот Айн Рэнд опиралась на философию Аристотеля, считая его идеи едва ли не вершиной интеллектуального прогресса человечества. Это в двадцатом-то столетии! В своём ответе Катабазии ты утверждаешь, будто «благодаря» Гитлеру теперь легко записать в фашисты и Платона, и Августина, и Ницше. Знаешь, а в этом есть некое рациональное зерно, как ни странно. Особенно если говорить о Платоне.

Платоном мы можем восхищаться как мыслителем своей эпохи. Для его времён такой уровень мышления был вершиной, и с этим не спорит никто. Однако применять в организации жизни и общества сегодня, в XXI столетии, интеллектуальные инструменты Платона – это, вообще-то, примерно то, что пытался провести в жизнь Гитлер и его сподвижники. Со времён Платона прошло много времени, и, во-первых, мы теперь знаем и понимаем (или, может, лучше сказать, НЕ знаем и НЕ понимаем) много больше и о мире, и о познании мира, чтобы предлагать простые схемы вроде идеального государства. А во-вторых, мир стал намного сложнее.

Ты неоднократно обозначал свой прогрессистский настрой: ты приветствуешь развитие технологий, медицины, науки – в отличие от многих обращённых взглядом в прошлое традиционалистов. Так вот, способы мышления, моделирования мира, классификации, работы с метафорами – это базовые интеллектуальные технологии. И они развиваются – сообразно с миром и его развитием. Пользоваться сейчас, в XXI веке, интеллектуальными технологиями Платона и Аристотеля, эссенциалистскими подходами, простыми противопоставлениями энтропии и иерархии – это всё равно что лечить болезни отваром мышиных голов и кровопусканием, а путешествовать – не на самолёте и поезде, а на лошадиной повозке.

Отсюда и ирония Катабазии насчёт «удивительно прогрессивной» модели трёх типов. Эта модель кажется совершенно непрогрессивной вовсе не в том смысле, что отстаёт от левацко-политкорректного тренда. А в том смысле, что интеллектуально отстаёт на сотни лет от прогресса в человеческом мышлении.

И ты, как человек современный, образованный и интеллектуально развитый, не можешь этого не понимать. Поэтому возникает резонный вопрос: почему же ты столь упорно отстаиваешь вот эти вот идеи иерархии, сущностного различия людей, экзистенциальной неполноценности любителей «попсы»? Только лишь потому, что вариант энтропии, уравниловки и всеобщего засилья низкопробного ширпотреба для тебя ещё отвратительнее? Или же дело в чём-то другом?

Не может ли оказаться так, что это как раз тот случай, когда красота тебе дороже истины? Только в роли истины здесь истина не юридическая, а как раз интеллектуальная честность, та самая зрелость, которая заключается в способности выдержать неопределённость. Признание многообразия, сложности, неоднозначности, парадоксальности не только мира Богов, столь близкого тебе, – но и просто окружающего мира, и особенно такой Проклятой Штуки, как отдельный человек. А в роли красоты – ощущение своей принадлежности к элите, вот эта эстетика избранности, аристократизма, «радикальной инаковости». Подумай над этим. Ведь если это, до некоторой степени, правда – то твоя Работа может со временем превратиться как раз таки в ролевую игру, а ты – человек яркий, искренний и по-хорошему фанатичный – рискуешь уподобиться разнообразным «ряженым», с медалями пневматика и суверена на груди. Вообще немного настораживает твоя растущая склонность к вот этой эстетике доминирования-подчинения. Сюзерены, вассалы, иерархии, касты… как-то странно, вроде, не феодальная эпоха на дворе, и не в кастовом обществе обитаем. Можно сослаться на «архетип каст», конечно, – но стоит ли всё оправдывать архетипами? Не выйдет ли что-то вроде «архетип умеет ждать», перефразируя известное выражение?

Лично у меня однозначных ответов на эти вопросы нет, но я знаю, что именно в этом причина критики в твой адрес со стороны и редколлегии, и остальных участников Катабазии. А вовсе не в нищебродстве и не в зависти любителей бомж-пакетов к тому, кто может себе позволить что-то большее. Кстати, то, как легко ты остановился на вот таком предположении о мотивации критиков, скорее подтверждает озвученное выше подозрение о страстном желании почувствовать себя элитарным. Это очень опасный путь, и Катабазия справедливо поминает бывшего коллегу-сподвижника, отдавшегося этим желаниям, а в итоге ушедшего, похоже, на дно (тот, кстати, видел коллег «офицерами в своей армии» или что-то вроде того, и это пугающе напоминает столь любимые тобой феодальные метафоры).

Катабазия, насколько я могу понять, позиционирует себя не как буквально гностический проект. Да, используются гностические метафоры (но больше в духе не ранних гностиков, а современного и парадоксального Филипа Дика). Используется поэтика выхода из ограничений, бунта и т. д. Но – поэтика дополняется апологией того, что можно было бы назвать осознанностью, дисциплиной ума. Чёрная Железная Тюрьма – это ведь не столько тюрьма каких-то внешних сил, сколько тюрьма умственных омрачений, тюрьма собственной и всеобщей глупости, эгоизма, невежества и страха.

Поэтому в тех частях, где ты демонстрируешь преодоление страха, догм, глупостей и так далее, – тебя очень даже поддерживают. Иначе и рецензию бы никто не писал. А вот там, где замечают некие сомнительные моменты, – там, как говорится, «честно и открыто критикуют недостатки товарищей по работе». Например, по мнению многих, тебе немного недостаёт именно дисциплинированности. Ты вот сравниваешь перформанс Кроули про «говно Далай-ламы» и собственную эскападу с «проклятьем мрази» и угрозой свиноприношения. Но ведь недоумение вызывает вовсе не содержание твоего поступка, вовсе не то, что ты свинью зарезать хотел и проклял кого-то. Не этическая и даже не эстетическая сторона дела (шутка Кроули, прямо скажем, тоже не очень-то утончённая). Вопрос в том, насколько осознанно было это сделано и насколько оно выражало состояние ума. Кроули, судя по всему, валял дурака, сознательно провоцировал, развлекался – в этом проявилось его своеобразное чувство юмора. В твоём случае ситуация была больше похожа не на проявление чувства юмора и хэппенинг, а на, как ныне принято говорить, «взрыв пукана» – да ты и сам это потом признавал, дескать, были причины, накипело, все дела.

Недостаёт дисциплинированности и в других сферах, и часто небрежность в написании имён, выражений и так далее вызывает улыбку. Но вообще-то никто не отказывает ни тебе, ни кому-либо ещё в праве на «взрывы пукана» и на опечатки – ведь каждый из нас лишь человек, «личел», как называл это Хагбард Челине. Но этим правом, вероятно, не стоит злоупотреблять – и если коллега по работе в некоторый период жизни начинает чаще обычного демонстрировать определённое поведение и определённые его паттерны – друзья хотят его предостеречь. Может быть, это тревожный симптом, на который стоит обратить внимание. Вот в данном случае да, ряд симптомов кажутся тревожными. Тебя никто топить не хочет, наоборот, опасаются, как бы ты, сам того не замечая, не отправился в те же пучины, что и ряд известных персонажей. А в искренности твоей сомнений как раз нет – у нас вон перед глазами примеры настоящего лицемерия, в самом мерзком его виде, уже не первый год разворачиваются, уж отличить одно от другого все вполне в состоянии.

И дело действительно в том, что Кроули умер, а ты ещё нет. Но вовсе не в том, что мёртвые не кусаются. А в том, что мёртвые уже и не ошибаются. А вот твой жизненный путь ещё не завершён, и – хотелось бы верить – ещё очень далёк от завершения.

И потому очень не хотелось бы увидеть ещё одного талантливого, яркого, живого человека, пошедшего известной сомнительной дорогой. А самолюбие, самопохвала, поглаживания своего эго – очень опасная штука в этом отношении. Без этого тоже никак: «робота надо кормить, чтобы не взбунтовался», как говорил упомянутый Хагбард Челине. У тебя для этого есть много всего: твоё Дело, изданные книги, посетители, зримые плоды твоей работы. А главное – отзывы людей. Этого вполне достаточно для того, чтобы подкормить эго. Но это неплохо бы уравновешивать чем-то не менее действенным. Чем?

Во-первых, может быть, стоит последовать совету того же Алистера Кроули и дополнять изучение символических систем ещё и развитием в сферах современной логики, теории познания и прочего вышеупомянутого. Хотя бы потому, что это – необходимая техника безопасности при работе со сложными метафорическими моделями, и особенно при работе с 2:22.

А во-вторых, регулярно напоминать себе о вот этой вот «лишь человечности» – то есть замечать и признавать собственные косяки, не пытаясь их оправдывать. Тут, знаешь ли, лучше перебдеть, чем наоборот. У Роберта Антона Уилсона на этот счёт было полезное упражнение, не менее важное, чем Рубин, как мне кажется:

Принцип Космического Чмо состоит в следующем: если вы хотя бы раз в месяц не просыпаетесь, осознавая, что в последнее время снова вели себя как Космическое Чмо, то вы с немалыми шансами так и будете продолжать всё время вести себя как Космическое Чмо; но если вы, время от времени, распознаёте свою Космическую Чмошность, то можете начать становиться чуть менее Чмошным, чем средний представитель человеческого рода на этой примитивной стадии земной эволюции.

***

На этом свой ход в нашей партии я считаю сделанным. Передаю слово редакции Катабазии, жду ответа, а пока буду сам практиковаться в вышеприведённом принципе.

С уважением и искренне дружескими чувствами, Ибсорат.

P.S. От fr.Chmn. По большей части к отклику Ибсората, успевшего гораздо раньше ответить Олегу, мне остаётся только присоединиться; Ибсорат раскрыл суть возможных претензий Катабазии к книге полнее, чем смог бы я: и об эпистемологическом поле, которое в данном случае станет полем, надеюсь, не брани, но продуктивного спора, и о том, что мы действительно считаем устаревшим и неприемлемым, и о публичной дискуссии, которая в данном случае, конечно, и приемлема, и подразумевается. Так что в этот раз говорить «мы» от имени проекта логичнее ему.

Но пару слов от себя я всё-таки хочу добавить.

Первое, поменьше, – о размытии понятия инициации и том, что Хайнлайн основывал упомянутый процесс обучения инопланетному общению на настоящей инициации, а не подходил к его описанию «формально».

По сути это огромная тема, которую с моей стороны, может быть, и не стоило привлекать в рецензию именно по книге Олега, потому что это проблема оккультизма вообще – проблема общей расплывчатости терминов и процедур, из-за которой формулировки и понятия, с одной стороны, у всех различаются, с другой стороны, почти всегда невероятно мутные – ну а с ними мутным становится оккультизм вообще, из-за чего в водах его заводится много всякой дряни.

В результате основанная на чьих-то, не очень понятно каких конкретно, учениях фантастика приводится рядом с Юнгом и юнгианскими психологами. А это в глазах мыслящего критически читателя очков не добавляет ни им, ни даже самой теме, потому что стирает границу, например, с учением Рона Хаббарда, которое от нормального оккультизма без хорошего бэкграунда и не отличишь (тогда как это, по-хорошему, тоже оккультно вдохновлённая, а потом превращённая в чьи-то амбиции фантастика про души инопланетян и самолеты-космические корабли – в отличие от Телемы, например).

И второе, посерьёзнее, об экзистенциальном измерении борьбы участников нашего проекта и «идиотизме ролевой игры», вопрос о которых Олег задал под конец. Ибсорат тут сделал достаточно прозрачное заявление, однако я его дополню одной очень важной для меня цитатой, которая, возможно, для Олега как для люциферианского телемита будет даже более доходчивой. Это цитата из «Видения и голоса», в которой раскрывается истинное назначение бунта:

И я Сатан! Я Сатан! Я сброшен на горящую скалу! И море кипит вокруг её одиночества. Уже слетаются стервятники и пируют моей плотью.

Да! Перед тобой всё самое святое – богохульно, О ты, разоритель святынь! О ты, исказитель истинных предсказаний! Так было всегда, когда я уходил. Истина профана была ложью Неофита, и истина Неофита была ложью Зелатора! Снова и снова крепость должна быть разрушена! Пилон должен пасть! Вновь и вновь боги должны быть осквернены!

Потому что самый прекрасный и самый жуткий бунт – не показательное восстание против чьих-то там норм или ненорм, а безоглядный бунт против себя, своих закоснелости и повторяемости, и самая сладкая победа – победа в обновлении и перерождении, а не утверждении я, очередном кормлении робота. И в этом смысле превращение из серого, чёрно-белого, радужно-спектрального, трёхмерного пространства RGB в нечто вообще доселе невиданное – вот это экзистенциальное измерение борьбы участников нашего проекта, вот это настоящий бунт, вот это настоящая борьба – по крайней мере, к тому мы стремимся. И в глубине души я считаю, что в этом Олег с нами согласен – иначе и к рецензии на его книгу не приступил бы. Однако в любом случае рад поучаствовать в этой дискуссии.

P.P.S. От Insect Bud­dha. Олег, за свою магическую карьеру ты неоднократно делал публичные высказывания о своих, хм, коллегах по оккультурному танцполью, заключавшиеся в том, что кто-то из них на самом деле не является магом (или Игроком, или слова о чьей бы то ни было кастовой принадлежности и так далее). Самые яркие примеры из пришедших сейчас в голову, пожалуй, связаны с именами Фратера Марсия и Варракса.

Раз: «Самая страшная, самая сокровенная, самая интимная тайна Марсия в том, что он – не Маг. Кто угодно: философ, интеллектуал, мыслитель, историк религий – но только не Маг. Более того, на всей земле не найти человека столь же далёкого от сущности Магии, чем Марсий». (Понятно, что у процитированных слов есть контекст, но тем не менее. «Алмазный мой Кетер» – это вообще очень интересный документ, который, кроме шуток, хорошо бы смотрелся в автобиографической части твоей книги «На тёмной стороне Луны».)

И два: «С Варраксом произошло самое страшное, что только может произойти с Игроком. Когда-то за ним тоже стоял Даймон. Не самый сильный, но вполне реальный и ощутимый. А потом, уж не знаю почему, этот даймон сказал: «Нам он больше не нужен». И Даймон ушёл, а Варракс остался. И даже пытается делать вид, будто ничего не случилось». (Показательно, что после этого Варракс даже вызвал тебя на несостоявшуюся в итоге магическую дуэль (?).)

Было бы – безо всякой иронии – интересно услышать, какими ты представлял тогда или представляешь сейчас адекватные ответы на подобного рода заявления в сети? Могут ли такие высказывания вообще быть опровергнуты в рамках эпистолярного жанра – или их нужно воспринимать скорее как панчи в рэп-баттлах?

По поводу того, что «аудитория Катабазии тебя недолюбливает», – мне кажется, что это не так, поскольку отношение, скорее всего, сильно варьируется и может иметь много сложных оттенков. Значительной части наших читателей ты, возможно, вообще безразличен. Аргумент про «классовую ненависть» вообще неприятно удивил, потому что напомнил единственный комментарий, который некогда дал проект «Magreb» в ответ на все наши претензии к его деятельности: там ребята вообще озвучили, что мы хотим от них каких-то денег.

Абсолютно естественно, что читатели чужого проекта не будут восхищаться тобой столь же массово, сколь читатели твоего собственного. Однако ответственность за отношение к тебе любой аудитории несёшь в первую очередь ты сам. Опубликованное же у нас интервью с тобой, твой текст про Парсонса, касталийский перевод Марджори Камерон и многое другое ясно свидетельствуют, что никакой персоной нон грата на Катабазии ты, конечно же, не являешься. Но при этом мы вольны анализировать и оценивать любые твои творческие, магические и личностные проявления так, как сочтём нужным, а во многих случаях – не делать этого вовсе. И это, я надеюсь, взаимно.

Про эссенционализм и иерархические отношения выше уже блестяще высказался Ибсорат. Пользуясь случаем, добавлю от себя, что неплохой прививкой от превращения своего магического окружения в ролёвку и бесконечного цикла инвольтаций-разинвольтаций может служить вдумчивое чтение такого многотомника, как «Хроники российской Саньясы» Лебедько, и брошюры «Блеск и нищета магов, или Инструкция по технике безопасности при работе с Витей А» Данченко. Возможно, это будет актуально для кого-то из читающих эти строки. «Thee Psy­chick Bible», которая, в общем-то, во многом о том же самом, на русском, увы, не советую. Пока. В отличие от того же «Космического триггера» РАУ. Тем, кто осознаёт себя ещё совсем-совсем юным и ещё только выбирает, какую из шкатулок с субкультурными сокровищами открыть: обязательно прочитайте книгу Яны Тимковой «Повесть о каменном хлебе».