Умственно отсталый ребёнок играет с одиннадцатимерным кубом: творчество Дона Херцфельда

Ну и конечно же выяснилось, что все попросту забыли, кто такой Дон Херцфельдт, чью потрясающую новую короткометражку «Me» мы выложили вчера. Не мудрено, учитывая, что новая анимация у него выходит раз в 2-3 года в лучшем случае, и последняя перед этой вышла еще в 2020-м. Сам он не то что бы особо стремится к славе, скорее хотя бы к окупаемости своего призвания; поэтому, конечно, стоит рассказать о нем поподробнее.

Дон Херцфельдт/Дон Херцфельд/Дон Хертцфельдт — это в хорошем смысле слова безумный американский аниматор и режиссер, номинант на Оскар в 2015 году… впрочем, то, что он делает, настолько далекое и странное, что какой может быть ему Оскар. До сих пор он был известен созданием двух трилогий, «Мир будущего»/«The World of Tomorrow» и «Какой хороший день»/«It’s Such a Beautiful Day», а до того — за короткие абсурдистские ролики, которые так и не были выпущены в эфир заказчиками. Мультипликационный канал и разные производители продуктов питания якобы просто не смогли выпустить ролики, полные абсурдизма, крови и насилия. Позже Херцфельдт выпустит их под общим названием «REJECTED» — и, конечно, все это здорово похоже на мистификацию, но весьма качественную.

«REJECTED» вызывающе примитивен и при этом непрост. Кажется, эти «сосичные человечки» переживают совсем уж бессмысленные приключения о насилии и боли — или это они вскрывают абсурдную и кровавую суть человеческой жизни? Бессмысленность не только спонтанно возникающих проблем с окружающими и самим собой, но и внезапной смерти под упавшими титрами во время необъяснимой мульт-катастрофы? Да нет, показалось.

Вот этот очень непростой примитивизм подхватывает и развивает «It’s Such a Beautiful Day» — драма о человеке, теряющем когнитивные способности, а с ними жизнь. Не только каждый день он ближе к смерти, но каждый день он проще, меньше может понять, сделать и испытать — и он знает об этом. Огромное обещание жизни и щемящая грусть уходящего момента, с которым почти ничего уже не получится поделать; неожиданное пробуждение к переполненному подробностями и интенсивностью бытию — и невероятно эмоциональное апофатическое небытие.

Последовавшая затем «The World of Tomorrow» – это трёхсерийная сага о пугающе-реалистичном и ужасном мире будущего, и тут уж диагноз не у хорошего, но несчастного парня, а у человечества. Конечно, это совершенно не про футурологию (и даже не про издевательство над ней). Это про грустные стихи, которые пишут питающиеся от солнца и запрограммированные на страх смерти роботы, которое тысячелетие бегущие от темноты на свет, но полностью лишившиеся своих функций и рассыпающиеся на ходу. Про то, чем аутическая влюблённость потерянного в Вечности бессмертного в бензонасос лучше, чем влюблённость в блестящий камень. Про то, что ты сам сможешь и захочешь сказать себе будущему, если будешь знать, что он лишится разума; или себе прошлому — когда сам лишишься его на исходе бесконечных странных эонов.

Первая часть трилогии сильнее всего таким вот экзистенциальным накалом нового мира, в котором под напором технологий исчезает или видоизменяется понятие об эго. Вторая обостряет конфликт между технологическим совершенством и личным убожеством тех, кто им обладает, между жизнью без ограничения по времени – и без ценности этой жизни, между стиранием границ множества личностей – и невозможностью отличить собственные воспоминания и умения от чужих, оказавшихся в твоей голове почти случайно.

Ну а третья часть даже этот пугающий и странный мир будущего выводит на следующий виток; третий эпизод «Мира будущего» — это нечто простое, вместе с тем запутанное, щемяще-искреннее и одновременно неудобное и неестественное, как психопат, неудачно имитирующий эмоции. Это мир победившего безвременья, мир доминирующего межпространственного присутствия, вторгающегося из будущего в прошлое, мир вневременной инквизиции… Но это всё ещё мир людей – падких на зависть, влюбляющихся, человечных, совершающих подвиги напополам с подлостями, мир, в котором двери запредельного открыты для любви и зла.

«The World of Tomorrow» уже далёк от того примитивистского стиля, которого Хертцфельдт придерживался поначалу. Уровень анимации и дизайн пространств со времён «It’s Such a Beautiful Day» ушёл очень далеко; но именно оставшийся формат «сосисочных человечков», обогатившихся отличительными татуировками на лбу и телесными апгрейдами, придаёт сложной футуристической драме особый ностальгический привкус. Прикасаясь к такой проблематике, которую поднимает Хертцфельдт, чувствуешь себя умственно отсталым ребёнком, который играет с одиннадцатимерным кубом, – и, чёрт возьми, именно к такому состоянию и мчится на всех парах человечество. И то, что «Завтрашний мир» сталкивает зрителя с небывалыми, но вполне вероятными ситуациями в ключе не только рациональном, но и эмоциональном, – с ситуациями, на которые у нас просто нет и не может быть эмоционального ответа! – делает анимацию Хертцфельдта воистину драгоценной.