Великий Алхимик. Памяти Александра Шульгина.

И обратился я, чтобы взглянуть на мудрость и безумие и глупость: ибо что может сделать человек после царя сверх того, что уже сделано?

И увидел я, что преимущество мудрости перед глупостью такое же, как преимущество света перед тьмою:

у мудрого глаза его – в голове его, а глупый ходит во тьме; но узнал я, что одна участь постигает их всех.

И сказал я в сердце моем: «и меня постигнет та же участь, как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым?» И сказал я в сердце моем, что и это – суета;

потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым.

Примерно так резал правду-матку в одной из редких в плане настроения книг библии один неидентифицированный царь Иерусалима – то ли сам Соломон, то ли не Соломон вовсе.

И можно было бы согласиться с ним почти полностью, но всегда стоит заметить – на смерть обычных людей значительно реже пишут некрологи, чем на смерть людей необычных.

Что такое вообще некролог? Это и монолог, посвящённый причастности к фигуре ушедшего; и искреннее желание донести весть до тех, кто не безразличен; и стремление довысказать вслед уходящему то, что не было высказанным ранее; и сомнительная эксплуатация эмоционального резонанса среди причастных (мертвецы – всегда самые лучшие ньюсмэйкеры).

Наконец (в самых редких случаях) некрологи – это прямая речь психопомпа, который имеет претензию и намерение проводить умершего верной дорогой сквозь смерть и довести до благополучного финиша (различающегося в своих описаниях в зависимости от выбранного сеттинга). За исключением этого редкого случая, некрологи действительно нужнее живым, нежели мёртвым.

Да и что бы можно было сказать Александру Шульгину, который отправился в свой последний трип в минувший понедельник, 2го июня 2014 года?

«Спасибо, Саша, я однажды так круто потриповал под сибирью – моё почтение! Знайте – все психонавты всего мира морально поддерживают вас!».

Или: «Александр, вы воистину величайший алхимик XX века, воистину – вы возродили алхимию именно в том виде, в котором она должна быть! Спасибо вам за всё!».

Или (пусть будет так):

«Александр, возвращайтесь ещё как-нибудь потом из истинной реальности в наш бэд-трип. Пожалуйста. Кем-нибудь. За время действия препарата «Шульгин» вы успели сделать здесь всё, что было нужно – и даже больше того. Будет совсем замечательно, если вы вернётесь и продолжите ваш труд, во имя торжества Знания и Любви. To Return In Per­fec­tion!»

Мефодий С.

88 лет. Значительный, почтенный возраст, особенно для настоящего Химика с большой буквы. Органическая химия вообще не располагает к длительной жизни, а химия, которой отдаешь всего себя целиком, испытывая все экспериментальные находки на себе – тем более. Последние 5 лет были серьезнейшим испытанием, выжить после инсульта, да не только выжить, но и продолжать Великую Работу, которой была посвящена вся жизнь – это более чем героизм.

Альберт Хофманн суть прародитель психоделии, патриарх ветхий летами, Саша Шульгин же – настоящий отец, создавший всю теорию и практику психофармакологии, зачавший и пронесший сквозь себя все огромное древо субстанций.

Вселенская Котота

В каждом творчестве в полной мере отражается лик его творца, причем сам он может не знать о своих настоящих чертах и не замечать их.

То, что делал Саша, было Искусством. Самой непосредственной магией наиболее прямого действия, доступной в наши прискорбные дни. Да, за это искусство сегодня ты становишься персоной нон грата – но звездам свойственно перемещаться, и однажды мы победим, а на тех, кто преследовал психонавтов и психопомпов будут смотреть так же, как сегодня смотрят на приносивших массовые человеческие жертвы ацтеков. Мы вряд ли увидим этот рассвет  – но так будет.

Мне казалось иногда, в эти невыразимые моменты наедине с детьми Саши, глядя на эти холодные пронзительные огни скрытых в ночи миров, что он каким-то непостижимым образом вкладывал в химические формулы свою потаенную тоску о России, безбрежной и ледяной, мертвой и завораживающей. России, из которой его отец, Федор Шульгин, бежал после революции, окончательно закрепившей за родиной Саши статус самого потустороннего образования на теле Земли: исполинской Гренландии, где вместо снегов – человеки.

Этот грустный удар обнаженной реальностью по лицу – мне действительно хочется верить, что причудливая специфика действия всех сияющих големов, выстроенных руками и трудолюбием Саши – с серийными номерами на ДО‑, 2C‑, МД- и других – что она была обусловлена не только исключительно фармакологией, но и в какой-то степени его собственной волей и пониманием красоты, которую мы должны принять лицом к лицу, потому что это – наша жизнь, и другой у нас уже не будет.

Раньше с моим близким близким другом у нас была присказка, которую было принято повторять, глядя на луну, или как ветер играет в неочевидные шахматы с многоглазыми листьями и световыми бликами. Мы говорили, ежась от холода внутренней бездны, иногда даже в диктофон: «Пользуясь случаем, хотим передать привет Саше Шульгину, где бы он сейчас ни был!».

Так вот.

Пользуясь случаем, хотим передать привет Саше Шульгину, где бы он сейчас ни был.

Спасибо за все и удачи.

Иди на свет.

Адам Т.

Чего можно пожелать Саше? Говорят, что в момент смерти выделяется какое-то лютый психоделик, который и является вратами, через которые душа и покидает колесо этого безумного велосипеда, раскидывает крыля и плывет в небе. Тот ли это per­fect drug, поиску которого Саша посвятил свою жизнь? Я не знаю ответа на этот вопрос, но хотелось бы пожелать новых, хороших лабораторий. Многие люди приходили к Саше с Аней со словами: «Спасибо, вы изменили мою жизнь!» И я тоже хочу это сказать, и чтобы мои слова сплелись с другими такими словами в сетку, от которой можно оттолкнуться и улететь.

Хорошего полета, теплого звездного ветра, и семь световых лет во все стороны.

К сожалению вокруг все построено не на разумном подходе, а на страхе и запретах, что и приводит к множеству рассказов про то как один друг брата свата сьел что-то и улетел. И так во всех уголках нашей необьятной планеты. А нам всем, кто еще продолжает вертеться, я желаю, чтобы на смену пришли бы люди, которые понимают значимость психоделиков и энтеогенов в жизни людей, больше хороших биохимиков, психофармакологов. Больше таких людей, как Саша Шульгин. Как популярно было говорить в 70‑е Bet­ter Liv­ing through Chem­istry! Больше понимания, изучения, больше любви и добра.

Каждый человек — биохимическая лаборатория, этот факт меня очень и очень радует. С какого-то раннего возраста, в дни тягот и лишений медитация на это знание и попытки синтезировать в себе что-нибудь хорошее очень помогали даже в самые суровые темные дни. Когда произошло знакомство с механизмами нейрохимии, библиотека веществ, которые было бы хорошо уметь в себе синтезировать сильно расширилась, и Саше Шульгину за это большое спасибо, где бы он сейчас ни был!

Птица Апокалипсиса

(пост обновляется по мере поступления прощальных откликов)