Странные горизонты оккультизма Coil и Psychic TV

Желаемое за действительное

Так называемые родственные души для андеграунда не редкость. Однако даже среди них мало кто так тесно связан (если верить современной мифологии), как Coil и Psy­chic TV. В их адрес в последнее время спето немало дифирамбов, а в онлайн-аутлетах появляется множество трибьютов.

Волна возродившегося интереса и не думает стихать! К выпуску готовятся документалка от Храма Психической Юности (далее TOPY) «A Mes­sage from the Tem­ple», ретроспективы Дженезиса Брейера Пи-Орриджа на мейнстримовые дома культуры (например, Рубинский музей искусства), новые релизы обеих групп на лейбле Sacred Bones/Daïs. Вскоре будет напечатана книга “Black Sun, Lunar Dreams: The Music of Coil” (Blooms­bury Aca­d­e­m­ic, 2020). Везде Psy­chic TV и Coil упоминаются вместе, однако редко когда это делается осмысленно.

Конечно, Питер Слизи Кристоферсон и Пи-Орридж вместе начинали свой путь в Throb­bing Gris­tle, но раскол Psy­chic TV в 1984‑м часто связывается с формированием Бэлансом и Кристоферсоном Coil. Группы много раз обменивались участниками, их фан-базы сильно пересекаются – исторически так сложилось. Но когда дело доходит до наиболее важного, а именно – единства творческого видения, общего происхождения становится недостаточно.

Звучание Coil – до ужаса электронное и подчёркнуто нервное – радикально отличается от стремления Psy­chic TV к “гиперделике” – обновлённой за счёт звукового коллажа психоделики. Их карьерные взлёты и падения также очень разнятся, несмотря на то что каждая группа создала свою нишу с нуля.

Coil были тихим маяком, пульсирующим светом из тёмных уголков сцены; они редко ездили в туры и лишь время от времени выпускали в мир свои послания. Psy­chic TV и TOPY, напротив, стремились к грандиозности, созданию всемирного “культурного проекта”. И многие участники, например Бэланс, намекали на отсутствие большой любви к этому делу: «[Psy­chic TV/TOPY] привлекает завороженных сторонников», в то время как “личные взгляды Дженезиса… ограничивались лишь PTV”. При этом эрзац-культ Пи-Орриджа появился в результате “авторитарности и однонаправленности”, а также “наивного упрощения представлений о том, каков этот мир на самом деле”. Так почему же Coil и Psy­chic TV постоянно упоминаются вместе, будто они навечно связаны?

Я уверен, что фанатские сравнения опираются на надежду, что между группами существует некая внутренняя оккультная связь, но они выдают желаемое за действительное. Да, Psy­chic TV и Coil были авангардными группами, которые слили воедино ритуальную магию и творческий подход. Однако в их эзотерических взглядах я вижу три очень глубоких различия, которые сейчас сглаживаются нахлынувшей ностальгией. Но именно из этих различий становится понятно, насколько разнятся оккультные посылы Coil и Psy­chic TV, насколько различны цели, к которым увлекает их музыка.

Три камня преткновения

Вернёмся в 1981 год. Throb­bing Gris­tle уже совершила самосожжение, Psy­chic TV еще не создана, а меж тем в контркультурных пристанищах Великобритании входит в моду магия хаоса. Ретроспективно становится очевидна связь между формулированием магии хаоса как методики, что осуществили в 1978 году Питер Кэрролл и Рэй Шервин, и взятием её на вооружение TOPY тремя годами позже. Магия хаоса приукрашала учение о личной религии от художника и оккультиста Остина Османа Спейра, отрицала иерархии и церемониальную мишуру магических орденов викторианской эпохи (например, Ордена Восточных Тамплиеров) и одновременно вбирала в себя самый разнообразный исходный материал для разработки уникальных ритуалов.

Поп-культурные приёмчики, квантовая физика, доморощенная мифология и даже избранные куски из церемониального оккультизма – всё это очищалось от старых связей, разбиралось на части и собиралось заново по прихоти пользователя. Но амбиции по развенчанию викторианских сект наткнулись на препятствие: корни магии хаоса уходили в предшествующие ей оккультные традиции, и новому поколению нужно было сначала изучить эти замшелые источники, а уже потом перестраивать их. Этот рудиментарный изъян был привнесён в Psy­chic TV/TOPY при его создании, а затем – после раскола – и в Coil.

Таким образом, эти две группы символизировали напряжение между выскочками-хаотами, продолжавшими дело Спейра, и остатками викторианских орденов, пытавшихся сохранить Золотую Зарю или же церемониальную Телему. Но эти параллели никогда не были однозначными: и Coil и Psy­chic TV/TOPY взяли нечто от обеих сторон и создали свои собственные гибридные системы, которые различались в трёх ключевых моментах.

Во-первых, деятельность. Синдикатная модель TOPY – это вариация на тему кроулианской и викторианской секты с поправкой на эпоху корпоративных СМИ и тетчеровскую политику. А массовые ритуалы TOPY, служившие “общей основе… единству Цели” и основывающиеся на авторитете гуру (Пи-Орридж) и иерархии, переворачивали с ног на голову всю идею хаос-магии – избавление от привратников. Фактически на своём пике в 1991‑м TOPY стал ожившей мифологией одной-единственной персоны с почти 10 000 последователей, вобравшей в себя всякую мешанину: Брайан Джонс в качестве мессии, коллажная психоделическая музыка, механизмы Контроля от Уильяма Берроуза, культы хиппи и т.д.

Coil же, напротив, последовали спейровскому примеру эгоцентричной магики. Топливом для “откровений” Бэланса и Кристоферсона служили глубины их собственного я – и, по их собственным словам, эти откровения ничего бы не дали внешнему наблюдателю, поскольку разные люди не могут черпать силу из одного и того же источника. Соответственно, альбомы Coil были туманными музыкальными гримуарами их “воображения, умения и духа; выражение того, что мы хотим, и в той форме, в какой мы хотим”. Личная история Coil стала одной из основ их оккультизма: “Мы не уверены, что наши убеждения должны стать важной частью нашего публичного образа, – поскольку могут возникнуть неправильные толкования, а также ненужные и неточные попытки их повторить. Тишина и тайна”.

Во-вторых, методика. Чтобы открыть заново “практическую функцию” магии – грань, которую потеряли церемониальные секты, – Psy­chic TV/TOPY пропагандировали ритуал сигилизации: единственный рабочий метод, который они позаимствовали у Спейра. TOPY жаждал обратной связи от последователей: как малейшие изменения в ритуале влияют на его результаты? Дисциплина, оттачивание сигилизации, неустанное повторение ритуала – вот задачи участников TOPY. Чем лучше становилось понимание вложения и отдачи – “демистификация” ритуала, – тем откровеннее становилась обратная связь физического проявления магики.

Coil же избрали для себя другой путь: ряд практик церемониальной магии и отношение “будь что будет” для любых, пусть и не особо удачных, последствий. Их методика менялась от случая к случаю и включала в себя шаманизм, алхимию, астрологию и предсказания, а также енохиану, каббалу и гримуарные традиции Средневековья и Ренессанса. В пику шаблонному рабочему методу и желанию поделиться результатами неразборчивость Coil в оккультизме отвечала маниакальным играм их психики. Они стремились оторваться от чувственного мира и погрузиться в магическую вселенную. Бэланс рассказывал, что «иногда всё множество характеристик [музыкального ритуала]… было подчинено единственной цели контролировать нашу внутреннюю химию».

В‑третьих, метафизика. Для Psy­chic TV/TOPY мир, в котором мы обитаем, является единственным настоящим миром, а магика может выборочно влиять на него и подстраивать под нашу волю. Но магическая практика бесполезна в отрыве от роли, уготованной ей доктриной TOPY: прояснять намерение и фокусировать волю, используя сигилы для препарирования и расшифровки скрытых желаний. Поэтому ритуализм Храма был в равной степени как проявлением эвристики, так и духовным поиском.

Coil пошли в другом направлении: они искали высшие элементарные планы, независимые от человека и безразличные к его вмешательству. И в связи с этим музыка Coil играла вторичную роль. Для Кристоферсона и Бэланса творческий процесс был связан с ритуальным преобразованием их «химии», с доступом в оккультный Иной мир. А для сторонних слушателей завершённые треки становились картами исследованных эфирных зон – «чужеродными фрагментами, подсказками» для доступа к «глубинной системе отсылок и параллелей», ведущей куда-то ещё. Как сказал сам Бэланс, «на самом деле мы ничего не создаём. Всё уже и без нас есть. Мы просто собираем уже имеющееся в рабочую систему», чтобы вытеснить своё «я» и отправиться в астральное путешествие по лиминальным ландшафтам.

Две группы – два «оккультизма», один другого страннее даже в своей необычной нише. Psy­chic TV/TOPY – это централизованная хаос-магическая секта, которая исследует работу единственной наличной техники. Coil же – затворнический дуэт, путешествующий в иные миры и подстёгивающий себя помпезными ритуалами забытых времён.

И воплощением этих различий – ухода Coil в себя, направленности Psy­chic TV вовне – являются аномальные зоны, воплощённые в жизнь их творчеством. Под влиянием музыки Psy­chic TV были созданы человеческие сообщества, подчинённые дисциплине анклавы участников TOPY, вместе живущие и практикующие. Их формула: мир, от которого нам не избавиться, сломан, и наш долг – исправить его несовершенство. Музыка Coil же открывает двери в глубины собственного я, приглашает вступить в эфемерные, бескрайние реальности – неопределённые места, куда заглядывают только опытные путники. Снова мир, от которого не избавиться, сломан – и потому пора отправиться в путешествие и послать оттуда весточку тем, кто пойдёт за нами, чтобы облегчить им открытие собственных дорог. Только вот где же места, вызванные к жизни такой музыкой?

Психоделический опыт

Альбомы Psy­chic TV «Ultra­house: The L.A. Con­nec­tion» и Coil «Love’s Secret Domain» открыли нам очень странные горизонты. Выпущенные в 1991 году, «Ultra­house» и «LSD» (аббревиатура не случайна) представляют собой любопытный срез творческих путей групп в редкой точке их совпадения. Вместе они устремились в глубины кислотной сцены, хотя пути их разошлись уже через несколько лет.

«Ultra­house» – завершающая часть апокрифической трёхальбомной серии, подразумевающей, будто Пи-Орридж и клан TOPY были основоположниками кислотной сцены Великобритании. Эти студийные записи представили собой компиляцию, вобравшую в себя работы участников группы Psy­chic TV и коллаборационистов – двух дюжин псевдонимов кислотных музыкантов, попавших под влияние магнетизма TOPY.

Несмотря на (в лучшем случае) периферийную роль Psy­chic TV в становлении кислотной сцены в Британии, этот ход оказался неожиданно эффективным: например, в обзоре журнала SPIN 1992 года на «Ultra­house», попавший в категорию «Различные исполнители», заявлялось: «Эта коллекция одурманивающей и дьявольской музыки была собрана Psy­chic TV – скомпилирована самим Пи-Орриджем – и это заметно. Она изобилует крышесносными ритмами… А лучшая часть – «The Eagle Has Land­ed» от White Dove – просто кипит от языческих вибраций».

И таких легковерных приписок достаточно среди нынешних трибьютов Psy­chic TV/TOPY. «Ultra­house» подразумевал, что магико-кислотная власть TOPY простиралась аж до самой Калифорнии, тем самым вознося группу с позиции стоящих в тени зачинщиков (как это было с предыдущими компиляциями) до передовых кураторов. Надпись на альбоме гласила: «Этот музыкальный коктейль – проекция результатов психоделических трипов на андеграундную сцену западного побережья под закатным солнцем лета 1990 года».

На кислотных альбомах Psy­chic TV ритуальные эксперименты TOPY, начатые в грязных коммунах, были перенесены в масс-маркет. Сигилы и разнообразные заклинания нашли в них место в виде оккультурных текстов и элементов дизайна, что создавало внушительную ауру превосходства и лидерства Psy­chic TV над сложившимся нарративом эйсид-хауса.

Наиболее примечательно в «Ultra­house» именно смешение существующих и вымышленных музыкантов и групп. Например, двое из одиннадцати представленных на «Ultra­house» исполнителей (на удивление) реальны: маниакально смешивающий пост-панк и кантри Глен Мидмор и японская дип-хаус группа The Ecsta­sy Boys, которая никогда не была связана с кислотной сценой. Издателем и дистрибьютором «Ultra­house» были Wax Trax!, однако лицензия принадлежит вымышленной Deep Fry Records – с намёком на андеграундную сцену и независимый лейбл, обнаруженный и вынесенный на свет Пи-Орриджем. Даже оформление альбома ссылается на выдуманную фирму – Mag­i­cal Dimen­sions Music Art­works.

Все эти призраки – это предпочитаемая версия нашего мира, альтернативная реальность, в которой ритуалы, направленные на убеждение фандома Psy­chic TV в лидерстве на кислотной сцене, уже сработали. Ранее скрытые в отделениях TOPY, эти эксперименты теперь вовлекали в качестве невольных участников других музыкантов, коллег по сцене – а кислотная субкультура (и всё, что за её пределами) стала ритуальной лабораторией.

Альбом «LSD» от Coil, с другой стороны, был звуковым воплощением их “наиболее осознанных видений той стороны”. Одним из инструментов студии были психоделики; в истории музыки это само по себе не ново, но наркотики служили лишь первой ступенькой. В случае с Coil психоактивные вещества лишь помогали сконцентрироваться на церемониальной магии и нырнуть поглубже, ритуалом становилось само написание музыки. Уходя в эти экспедиции прямо посреди сборки «LSD», Coil настраивались на переложение своих путешествий с помощью синтезаторов, наращивания плёнки и накладывания эффектов. Например, Кристоферсон утверждает, что в треке «Win­dow­pane» упоминается «открытие врат, физических и метафорических», а его музыка просто просочилась в наше измерение сквозь приоткрывшуюся трещину.

«LSD» отличается от других работ Coil. По словам критика Дэвида Кинана, после него музыканты отложили психоделики в сторону, чтобы «сделать новые альбомы поддающимися объяснению». Более ранние же «Scat­ol­ogy» и «Horse Rotor­va­tor» несли в себе магические отметки и структуры, что делало их расшифровываемыми. Таким образом, Coil выстроили «LSD» – и затем разрушили все используемые для его постройки оккультные леса.

Суть «LSD» – разрыв звучания ради сокрытия посыла; «мы изъяли смысл и оставили только ощущения». Настойчиво перерабатываемый в течение года, весь материал на «LSD» был “обработан и сложен… сколлапсирован сам в себя и сокрыт”. И что в итоге? Альбом, который «сплавляет и совмещает», продвигаясь по отдалённым фрагментам, интерактивное жужжание неясных звуков, «делириумное подсознательное: творческие образы грандиозного хаоса, всплывающие под вспышками чёрного света».

Но эти звуковые метки на карте «LSD» не просто указатели на пути – они пробуждают «глубокое слушание», определённую модель вовлечения, которую на протяжении того периода хотели вызывать Coil. Изначально это определение принадлежало композитору Паулине Оливерос. Предполагается, что треки для глубокого слушания с каждым следующим проигрыванием будут открывать новые слои понимания.

На «LSD» с помощью глубокого слушания Coil открывают своим фанатам сверхъестественные места: слои, наложенные на звуковое отражение астральных путешествий группы, открывают уже исследованные дороги, чтобы другие могли сами пройти сквозь зеркало и увидеть их своими глазами. Слушатели вынуждены исследовать музыку, ища смысл с помощью тех самых интуитивных и неопределённых методов, которые Coil использовали в магических процессах – и затем смогли заложить свои собственные оккультные пути.

Очевидно, Psy­chic TV рассчитывали, чтобы их тщательно выверенный продукт стал магической путеводной звездой, а для Coil настоящая ритуальная мощь заключалась в открытии новых путей во время создания музыки. Эти подходы и привели к созданию уникальных ниш обеих групп. Три камня преткновения, отделяющие их творческое видение, открыли заключительную истину: оккультизм служил Psy­chic TV средством для удовлетворения мирских желаний, а для Coil – был способом нырнуть в магию целиком.

Текст: Дэн Сипманн
Перевод: Major Ten­ta­cle