Лавкрафтовское впадение в безумие (а может, в бездумье?)

От редакции. Представляем наш долгожданный перевод «Lovecraft’s Descent Into Insan­i­ty (Or is it Inani­ty?)» – большой статьи о трансформации лавкравтовского наследия в японской культуре XX века с разбивкой по десятилетиям, большим количеством примеров и интерпретаций.

Общий посыл материала, конечно, довольно забавен и напоминает иные традиционалистские вирши: рефреном через статью проходит мысль о Гибели Богов и том, как величественный и ужасающий пантеон сумрачного гения Говарда Филипса от фильма к фильму, от картины к картине, от аниме к аниме, от флэш-игры к флэш-игре мельчал и загрязнялся в культуре островного народа, предавшего традиционные ценности Юггота в пользу хентая с Азатотом, Ньяртхотепом и Атлах-Нахом в компании похотливых школьниц.

При этом, с точки зрения фактологии и общего кому трагизма, а кому и комизма производимого анализа материал просто классный.

— IB

[Оригинал статьи]

Величайший страх Говарда Филлипса Лавкрафта стал явью. Нет, я не имею в виду таинственные ужасы за пределами времени и пространства, вернувшиеся, чтобы ввергнуть наш мир в пучину чёрного пламени безумия: дело фактически обстоит прямо противоположным образом. Я говорю о его сомнительной навязчивой идее вырождения, прихода благородных родов в упадок из-за кровосмешения в нескольких поколениях или загрязнения их крови чужеземной.  Японцы не пожалели усилий, чтобы доказать, что если дать этим событиям повториться достаточное количество раз, даже Боги испытают действие дурной наследственности.

Достаточно взглянуть на Расползающуюся Милоту Няруко, свежее дополнение к Мифам Ктулху, чтобы осознать, как низко пали Великие Древние.

Это анимэ на флэше основано на серии «лайт-новелл», которые на первый взгляд вдохновлены видеоиграми и настольными ролевыми играми по мотивам Лавкрафта, которые в свою очередь основываются на произведениях самого автора, которые начали просачиваться в Японию в конце сороковых годов. Как Ктулху и компании удалось дойти от серьёзной литературы, почитаемой японскими мастерами фантастики и ужасов, до пародии на самих себя, неузнаваемой даже для их преданных поклонников?

Мучительное странствие в поисках ответа, тревожащее душу, начинается с глухого благоговейного шёпота и завершается публичным гоготом в интернете.  Возьмите меня за руку, и мы проследим за тем, что повлекло разложение, в исторической перспективе.

Сороковые: одобрено Эдогавой Рампо

Первая явно вдохновлённая Лавкрафтом история появилась в выпуске за ноябрь/декабрь 1947 года сборника мистических рассказов «Жемчуг» (真珠) – это было «Кладбище» (墓場) Тадаси Нисио (西尾正), придерживающийся первоисточника пересказ «Показаний Рэндольфа Картера» (The State­ment of Ran­dolph Carter), в котором бывший солдат британской армии расказывает своему японскому другу о своём жутком переживании, испытанном на окутанном туманом кладбище. 

Рассказ начинается и заканчивается размышлениями этого друга, чьё описание компанейского, легко возбудимого, и, как и полагается, голубоглазого чужеземца в юмористическом ключе рассеивает любые тревоги, вызванные самой историей. Однако для автора и его знакомых, это, наверно, была совершеннейшая шутка, понятная лишь посвящённым – такой же стимул, который вызвал к жизни многие произведения людей, переписывавшихся с Лавкрафтом.

В послевоенные годы ввезённая из-за рубежа беллетристика ходила из рук в руки, передавалась в узком кругу, как спираченные видеокассеты для приставок третьего поколения во времена обмена кассетами. Нисио увлекался ей, но не настолько сильно, как Эдогава Рампо, отец японского детектива. Адресованные широкой публике статьи Рампо о поразительных историях познакомили его соотечественников с новой разновидностью фантастики и ужасов и расширили их кругозор, словно передача Peel ses­sions от литературы.

В какой-то момент в руки Эдогавы Рампо попал экземпляр «Ужаса Данвича и других ужасных историй» (The Dun­wich Hor­ror And Oth­er Weird Tales, 1945) Впечатлённый содержанием книги, он впервые обратил внимание общественности на Лавкрафта, почтив его путём включения в список необходимых к прочтению историй об ужасах, который был частью его колонки под названием «Замок наваждения» (幻影城), в выпуске за июнь 1948 года сборника мистических рассказов «Драгоценность» (宝石; им заведовал сам Рампо).

Это официальное одобрение от тогдашнего лидера в этой области было тем же, что и печать в паспорте на границе, а также этот список помог западным авторам, которые были малоизвестны, включая Лавкрафта, найти опору на земле Японии. В нём Рампо вдобавок к «Великому богу Пану» (The Great God Pan) Мэйчена и «Ивам» (The Wil­lows) Блэквуда, чьё влияние Лавкрафт признавал, с похвалой отзывается об «Ужасе Данвича», «В склепе» (In the Vault), «Музыке Эриха Цана» (The Music of Erich Zann), «Изгое» (The Out­sider) и «Цвете из иных миров» (Col­or Out of Space).

 

Пятидесятые и шестидесятые: безумие укореняется

В течение последующих десятилетий переводы Лавкрафта и его современников медленно прокрадывались на страницы «Драгоценности» и других сборников, тяжеловесно и бесперебойно – начиная от «Крыс в стенах» (The Rats in the Walls) в переводе Ёдзо Кадзимы в выпуске журнала «Бунгэй» (文藝) за июль 1955 года, за которым последовала «Музыка Эриха Цана» в переводе Юдзи Тамуры в ноябрьском выпуске «Драгоценности», того самого журнала, в котором ранее её хвалил Рампо.

Другие авторы также начали интересоваться Лавкрафтом. После того, как в сборник «Фантастическое и сверхъестественное, часть 2: рассказы о призраках британских и американских авторов» (幻想と怪奇2 ‑英米怪談集) был включён «Ужас Данвича», Сигэру Мидзуки, прославившийся благодаря своей несерьёзной хоррор-манге, основанной на фольклорных историях о призраках, выставил свой вериант этой классической истории в манге «Звук шагов в глубинах земли» (地底の足音) 1963 года.

Основной сюжет, разворачивающийся в Яцумэ, деревеньке в сельской местности на задворках города Тоттори, в основном остаётся без изменений, если не считать умелый перенос места действия. Библиотека Уилбера Уэйтли состоит из книг, посвящённых тайным учениям и искусству предсказания Востока, а не западному чародейству. О выстраивающихся в правильном порядке звёздах не упоминается, но возвращение Великих Древних описывается как настолько же неизбежное, насколько неизбежна смена времён года. А доктор Армитедж побеждает Йог-Сотота (который шутки ради именован Йогуртом), читая заклинание со свитка, будто это сутра.

Движение, хоть и набиравшее силу, ещё двигалось младенческими шажками, а японские издатели сильно отставали от темпа, взятого издательством Arkham House. Это делает «Языческого бога» (邪教の神) Акимицу Такаги (高木 彬光) тем более выдающимся в качестве первой японской оригинальной истории Мифов Ктулху.

Это шестидесятистраничная таинственная история начинается с того, что Киёхико Мураками, богатый скряга, пьяный шатается по антикварным лавкам, что с ним часто бывает, и в одной из них он покупает зловещую фигуру чёрного божка с семью пальцами и короной на голове. Он прибегает к помощи своего приятеля, неофициального исследователя искусства первобытных племён, чтобы определить, что это за резная фигура из дерева, но безуспешно. Ясно одно – навязчивый взгляд идола распостраняет зловещую ауру.

Вскоре Мураками посещает странный человек, безупречно говоривший бы по-японски, если бы не заграничное воспитание. Он прибыл из Англии в поисках идола, бесценного объекта поклонения его религии – культа Чулу – в котором верят, что человечество произошло от высокоразвитой цивилизации, которая несколько тысяч лет назад погрузилась в волны Тихого океана к северу от Австралии, и что когда мы умираем, наши души присоединяются к наших предкам в их подводном городе.

Посетитель переходит к предложению купить идола за кругленькую сумму, что вызывает интерес Мураками. Он размышляет о том, что резной идол – нечто большее, чем кажется, и отказывается из чувства противоречия. Разьярённый посетитель в гневе уходит, но перед этим накладывает на хозяина дома проклятье Чулу.

Растерзанное тело Мураками обнаруживают на следующий день, а идол исчезает, чтобы позднее появиться снова на месте второго, на первый взгляд не связанного с этим убийства. Сюжет сдвигается от имитации «Зова Ктулху» к мистическому нуару, здесь есть и изобретательный выдохшийся полицейский, и самоуверенный детектив. Читатели продолжают гадать, какова истинная природа проклятого божка, прозванного Хозяином Чумы из-за несчастий, следующих за ним повсюду. Даже когда все сверхъестественные зацепки обрываются, приходит жуткое ощущение ужаса. Культы Чулу, со стороны безобидные или наоборот, выдали своё присутствие в Японии.

 

Семидесятые: звёзды выстроились в правильном порядке

Фильм «Изгоняющий дьявола». Ури Геллер. Хоррор-манга Цуноды Дзиро «Ужасная газета» (恐怖新聞). Эти составляющие соединились и вызвали по всей стране интерес к оккультизму и сверхъестественным явлениям, который ярко пламенел, пока не был потушен в 1995 году атакой «Аум Синрикё» в токийском метро с применением зарина. Литература Мифов Ктулху – от тесных страниц мистических романов, выходящих по частям, до быстро растущей области научной фантастики – взлетела на гребне этой волны.
В специальном выпуске журнала S‑F Mag­a­zine за сентябрь 1972 года отдельный раздел был посвящён историям Мифов, что включало «Чёрный Камень» (The Black Stone), «Гончих псов Тиндала» (The Hound of Tin­da­los), «Из эонов» (Out of the Aeons) и «Обитающего во тьме» (The Haunter of the Dark). Это выделение их важно. Начало упрочиваться представление о серии самостоятельных, но косвенно связанных друг с другом историй. Если Август Дерлет и Arkham House родили идею Мифов Ктулху, то в Японии наконец подписали документы об её усыновлении.

Вскоре после этого «Согэнся» и другие издатели, работавшие с мистикой/научной фантастикой, начали выпускать сборники историй, написанных авторами из ближнего круга Лавкрафта, которые повторяли выпускаемое издательством Arkham House. Переводы продолжали делать и в восьмидесятых, когда в «Сэйсинся» взялись за то, перед чем спасовали другие компании.

 

Восьмидесятые: бросок на проверку вменяемости

Компьютерные ролевые игры в стиле dun­geon crawl вроде Wiz­ardry и Ulti­ma пользовались широким успехом в Японии и игроки жаждали ещё фэнтези. Когда журналы, пишущие о компьютерных играх, представили Dun­geons & Drag­ons как дедушку этих любимых публикой игр для ПК, они неожиданно для себя вызвали бум настольных ролевых игр. D&D выстрелила в 1983 году, вдохновив японских энтузиастов на создание более доступной игры Road of Rule в 1984 году.
Между рынками бумажных и электронных игр возникла положительная обратная связь в отношении заимствуемых идей и нововведений. Mon­ster Man­u­al Гэри Гайгэкса лёг в основу Final Fan­ta­sy Сакагути; видеоигры стимулировали интерес молодёжи и спрос на недорогие книги правил (стандартные для рынка издания включали громоздкие книги и стоили целых пять тысяч йен при весьма низкой себестоимости), что привело к появлению настольных систем вроде Sword World RPG 1989, впервые задействовавшей недорогой, легко переносимый «бункобон» формата А6.

Тогда же, когда остров Лодосс впервые материализовался на страницах журнала о копьютерных играх Comp­tiq, из глубин поднялся и Р’льех благодаря изданию Hob­by Japan в 1986 «Зова Ктулху»,  настольной ролевой игрой в жанре литературы ужасов от Chao­sium. Этот том познакомил с запредельным ужасом новую аудиторию, уже привыкшую к рубилову с кубиками по мотивам Толкиена. Игроки очень быстро проглотили и переварили совершенно чужой человеку мир, содержавшийся в нём, и очень скоро Великие Древние начали проникать в пограничные медиа.

Год спустя после того, как «Зов Ктулху» появился на игровом поле, компания Hum­ming­bird Soft выпустила игру «Демон Лапласа» (ラプラスの魔) для PC-88, это была sur­vival hor­ror RPG, которая позаимствовала систему и сеттинг (Средний Запад США) из вышеупомянутой настольной ролевой игры. Игрок и его команда исследуют особняк с нечистью, расположенный на задворках тихого города Ньюхэм в штате Массачусеттс, в котором вы решаете головоломки, сражаетесь с существами из другого мира и – это зависит от того, насколько вы устойчивы к пыточному геймплею – сходите с ума.

Успех или провал зависит от состава вашей команды. Сыщики умело обращаются с пушками, медиумы могут наносить урон бесплотным противникам, журналисты делают снимки монстров, которые вы продаёте в городе, учёные создают чудные приборы, а дилетанты лучше всех решают головоломки.

 К несчастью, уникальная задумка вязнет в трясине немилосердной сложности, убойной даже для эпохи специально сделанных непроходимыми игр. Исследование подземелий от первого лица, знаменитое своей запутанностью (от проклятья Wiz­ardry не избавишься) сделано непостижимым с помощью ловушек, которые незаметно разворачивают вас в другую сторону. Сюжетные события не активируются, если в вашей команде нет нужных персонажей, и вы умираете, если ваш показатель «здравомыслия» – который также служит очками магии – падает до нуля.

Что забавно, Comp­tiq, тот же журнал, который поспособствовал буму настольных ролевых игр, вызвавшему как следствие игру «Демон Лапласа», шесть месяцев публиковал статьи по прохождению игры с картами и решением головоломок.

Хотя сложность игры для восприятия ограничила её привлекательность, она сделала модным выборочно включать чудовищ Мифов Ктулху для разнообразия демонического бестиария в компьютерных и приставочных ролевых играх. Игра «Злой священный меч Некромансер» (邪聖剣ネクロマンサー) от компании Hud­son Soft (1988 год)  влючала звёздный состав Великих Древних во главе с Азатотом, а серия Mega­mi Ten­sei никогда не скрывала, откуда позаимствовала божеств расы 邪神 («Vile» в английском переводе). Настольные ролевые игры похоронил бум коллекционных карточных игр в начале девяностых, однако игры вроде вышеупомянутых позволили Ктулху и его родичам продолжать жить в оцифрованном виде, ожидая, когда снова настанет их время оказаться в центре внимания.

Даже производитель конфет Lotte вступил в гонку, выпустив «Крепость Неклос» (ネクロスの要塞), настольную игру «меча и магии» с кубиками, где в игровом процессе также участвовали резиновые фигурки (менявшие цвет на солнце) и карты сокровищ, распостранявшиеся в коробках-бустерах, в которых также лежали яйца из печенья, покрытого шоколадом. Представьте себе Hero­Clix с варварами и минотаврами вместо Росомахи и Стражей, которых ещё более притягательными делает сладкая конфетная оболочка.

Сюжет составлен из фэнтезийных штампов, которые даже для того времени уже были избитыми. Давным-давно Тёмный Лорд сражался с Создателем за власть над миром, но был побеждён восемью доблестными героями и заточён. Теперь, когда приспешники Тёмного Лорда пытаются его оживить, потомки первых героев должны пойти по стопам своих предков.

Каждый выпуск включал в себя восемь персонажей игрока и разномастный бестиарий, полный чудовищ и божеств, позаимствованных из мифов и религий мира. В восьмом и последнем выпуске Неклос призывал планету Р’льех, а с ней Ктулху и его последователей, Цатоггуа, Ньярлатотепа и Иннсмутов (так часто ошибочно называют Глубоководных или тех, кто внешне похож на жителей Иннсмута).

Появлялась также современная литература Мифов Ктулху. Хидэюки Кикути, более известный как создатель серий «Синдзюку — город-ад» (魔界都市 (新宿)) и «Охотник на вампиров Ди» (吸血鬼ハンターD), пишет первый роман-пародию на Лавкрафта,  «Великий Древний-лакомка» (妖神グルメ, 1984 год). Сюжет включает надёжные составляющие трэш-литературы – сочные диалоги, подробные описания расчленёнки и сексуальных тёлочек – история при этом развивается, как будто в книгу от Arkham House вставили что попадётся. Постройки исполинских размеров. Сводящие с ума откровения. И Ктулху… он голоден.

Главный герой, Фумио Найхара – главный повар школы отвратительных деликатесов. Чем больше слизи в овоще, чем более гнилое мясо, чем тошнотворнее приправы, тем восхитительней результат. Естественно, найти кого-то с настолько утончённым вкусом, чтобы оценить нежную фактуру суфле из плесени – это совсем другое дело. И тут появляется Абдул Альхазред, хозяину которого было бы очень интересно попробовать стряпню Найхары. На пустой желудок не посеешь безумие и не устроишь конец света. Но время не ждут. Созвездия движутся к нужным расположениям,как стрелки часов Судного Дня, и Ктулху – не единственное божество, которое не кормили в странные эпохи.

Найхара обнаруживает, что является двигателем сюжета в приключении во всех концах Земли, в ходе которого все подразделения американской армии и секта зловещих культистов борются за его золотую ложку.  Это – правнук профессора Армитеджа и Анти-Ктулхистская Лига ООН против группы судоходных компаний Марша и живущих в нищете деревенщин из Данвича. Могут ли грузовики-пикапы и дробовики Уэйтли остановить потоки рыболюдей?  Может ли кулак Дагона пробить корпус атомной подлодки? И насколько хорошим должно быть ваше кулинарное искусство, чтобы заставить Великого Древнего буквально съесть своё сердце?

Вслушайтесь: слышите этот похрустывающий звук? Это психическая уравновешенность Мифов Ктулху в целом, начинающая трещать по швам.

 

Девяностые: зыбкость Мифов

Смешивающая медиа схема перекрёстного опыления в индустрии развлечений гарантирует то, что успешная франшиза начнёт просачиваться в пограничные среды. При популярности игр и книг по Лавкрафту ассимиляция манги и лайт-новелл была лишь вопросом времени: это началось с манги «Алисия Уай» (アリシアY) Дзюана Гото (後藤寿庵) в 1994 году.

Спустя сто одиннадцать лет после того, как Джек-Потрошитель наводил ужас на Лондон, город поражён такой же цепью жестоких убийств. Алисия Уай Армитедж (или Уэйтли, зависит от того, родственников по какой линии спрашивать), наполовину божество, знает, что происходит нечто более зловещее, чем игра не по правилам общества. Маг елизаветинских времён Джон Ди воскресает и ищет вход в Р’льех, по слухам, находящийся где-то по течению Темзы. День пробуждения Ктулху совсем близок, и если Алисия и её волшебный помощник-кот Ньярлатотеп не вмешаются, Британские острова станут закуской на шведском столе гибели мира.

С такими вводными данными, казалось бы, манга могла бы писаться сама собой. К несчастью, на каждый удачный момент в сюжете приходится пара промахов.  Этого недостаточно, чтобы полностью списать мангу со счетов, но это не назовёшь и большой удачей. Алисия – это социально адаптированный, отучившийся в Мискатоникском университете Уилбер Уэйтли, хотя, как ни печально, подробности её божественного происхождения и трудного воспитания обходят молчанием. Стоунхендж обещает быть местом драматической дуэли волшебников, но вместо этого его занимают оборотни-каратисты. А когда Ктулху наконец откликается на призыв сровнять с землёй город, он даже не сносит лондонский Тауэр – такое чувство, что он подходит к делу абсолютно формально.

Фанаты начали разбегаться, когда  вышел эротический приключенческий роман Макото Идзуми «Охотник на тёмных богов» (邪神ハンター). Душевный сюжет повествует о Саре Нанамори, бойкой девице, владеющей боевыми искусствами, в чьём расцветающем теле течёт кровь убийцы чудовищ и чувственной борьбе за спасение её простоватой лучшей подруги из коварных щупалец Культа Дагона.

Сиро Масамунэ предоставил выносящие мозг иллюстрации, которые пролезают в ваши самые  укромные и позорные места, чтобы вытащить ваши куперовы железы из вашего носа. [да, столько раз у автора повторяется «ваши» – прим.пер.] Стоит отметить, что это издательство, «Сэйсинся», в восьмидесятых издало большую часть сборников Лавкрафта. Теперь на хлеб издатели зарабатывают произведениями вроде этого в жанре литературы для совершеннолетней молодёжи, который на Западе пока ещё не прижился: эротики для юношества.

Мифы с каждым новым годом становились всё сексуализированнее. И когда вы пересекли границу и превратили нечто в фетиш, к платоническим взаимоотношениям уже не вернуться.

Заслуживающая упоминания как первая манга из многих, которые представили совершенно чуждый людям и бессознательно-бесконечный пантеон в человеческом облике юных девушек, романтическая драматическая комедия «Angel Foyson» (1999 год) повествует о Сусуму Кодо, ученике старшей школы, инь и ян которого барахлят, из-за чего он постоянно чувствует себя вялым, но вместе с тем настроенным оптимистично. К его счастью, у него есть гарем милашек с пышными причёсками (и сказочных женоподобных красавчиков), выстроившихся в очередь, чтобы откачать из него всю злую магию, тут есть и Азатот, и Ньярлатотеп, и Атлах-Наха.

Если вы посчитали, что манга «Моя богиня!» (ああっ 女神さまっ) была классной из-за отсылок к скандинавской мифологии, тогда вам понравятся и все неуклюжие отсылки к Мифам в «Angel Foyson». После уроков детишки упарываются Золотым Мёдом, чтобы готовиться к вступительным экзаменам в университет в Великой Библиотеке Келаэно. Египетские жрицы обустраивают палатки с предсказаниями на школьном фестивале.  Девочки используют свои сверхъестественные способности, чтобы помочь главному герою побить все школьные рекорды. Веселье продолжается, пока их не обнаружил сердитый папаша Ноденс! Хи-хи.

Все остальные тайтлы так же плохи, как и обещают их описания, и при обычных обстоятельствах удостоились бы сноски, при взгляде на которую закатываешь глаза, но их необходимо упомянуть, поскольку они и есть источник нашей современной мозговой гнили. Они – пропавшее звено между литературой ужасов и моэтой, та точка разрыва, в которой Мифы официально перешли из миров вселенского ужаса в безотрадную страну клише, пародирующих самих себя (и одновременно побивающих плюшевого Ктулху).

 

Двухтысячные: реквием по здравомыслию

Мифы теперь настолько сильно укоренились в задротской субкультуре, что они удостоились сомнительного внимания 2‑Сhan’а, который никогда не упускал возможности потроллировать кого-нибудь. Тред «Моэ-Мифов Ктулху» 2002 года сохранился  здесь, чтобы пришельцам-археологам было над чем поломать голову, когда они откопают руины нашей обречённой цивилизации.

Этот тред оказал глубокое воздействие на людей. Его сахарные когти вырыли в наших сердцах дыру, которую можно было заполнить только новыми сексуальными человекоподобными чудовищами.  Энциклопедия Моэ-Мифов Ктулху была среди первых этих демонских семян, пустивших ростки в сентябре 2009 года; она доводит мем с 2‑Chan’а до вершины своего логического – и от этого не менее убийственного – развития.

Затем в июне 2010 года звёзды содрогнулись в экстазе, вызванном двойным выпуском: это была «Моя горничная – нечто бесформенное» (うちのメイドは不定形), история мальчика и его шоггота-косплеера, и «Девочка-волшебница Р’льех Лулу» (魔海少女ルルイエ・ルル), возвращение к формам ради изнасилований щупальцами и подростковой эротики.

Среди всех недавних странных вещей ни одна не изобильна и не настораживающа настолько, насколько «Расползающаяся Милота Няруко»  (這いよれ! ニャル子さん). Как уже упоминалось в начале статьи, темы и сеттинг серии лайт-новелл (шесть книг и на этом дело не заканчивается), черпают из источника лавкрафтовской мифологии, но, как и в «окаянной пустоши» [Здесь автор статьи отсылает к «Цвету из иных миров» – прим.пер.], источник осквернён некой отравляющей сущностью за пределами нашего, к счастью, ограниченного умопостижения.

Но не все надежды потеряны. Так же, как есть храбрые исследователи, борющиеся с враждебно настроенными силами, плетущими свои козни с целью обрушить невообразимый ужас на наш мир, есть и художники, создающие работы, которые помогают противостоять распостраняющейся всё шире ментальной порче.

Выпуск S‑F Mag­a­zine за апрель 2010 года познакомил японскую аудиторию с современными писателями Мифов Ктулху. Точно так же и в Японии есть своя подборка своих писателей Мифов, и издательство Kuro­da­han Press выпустило несколько сборников их произведений на английском. Molice, ведущий исследователь Лавкрафта, рисует манга-адаптации всех важных историй, включая «Зов Ктулху», «Хребты безумия» и «Тень над Иннсмутом». Настольные ролевые игры переживают возрождение с запуском в 2003 году журнала Role and Roll, «реплеи» Зова Ктулху в котором привлекли в ряды их поклонников свежую кровь.

Лавкрафт в Японии – бесконечно увлекательная тема, живой организм, так же подверженный мутации, как и сами Мифы. Эта статья – всего лишь вход в великую сеть подземелий, которая простирается под краеугольным камнем, заложенным старичками (и старушками) из Arkham House.

*  *  *

Если вы заинтересованы, пожалуйста, посмотрите дальнейшие записи, повествующие о ТВ адаптациях «The Shad­ow Over Inns­mouth», недавнего взрыва среди романов и сканов из «The Moe Moe Cthul­hu Mythos Ency­clo­pe­dia». Также, посмотрите заметки с японским произношением названий и авторов, затрагиваемых в статье, если вы хотите провести дальнейшее расследование самостоятельно.

Переводчики – Артем Швыряев, Мидветь Северный