RAW

От Редакции. Сегодня, 23 июля 2023 года, исполняется ровно полстолетия со дня первого в истории «дня РАУ». В честь нашего сегодняшнего героя Роберта Антона Уилсона он был назван намного позже, уже после того, как тот отправился бороздить иные планы бытия, покинув наш диковинный земной зоопарк. Однако, лучшего момента (как нумерологически, ибо год у нас так красиво заканчивается на любимое число Уилсона, так и ситуационно, ибо мир сейчас, скажем так, располагает как никогда) – пожалуй, не придумать. Поэтому не будем ждать у моря погоды, и погрузимся на своей маленькой золотой подводной лодке в некоторые подробности жизни и приключений РАУ.

Ibsorath

Реальность Абсолютного Удивления

И взор четырехвиден мой
Четыре виденья со мной
Четыре в высший мой экстаз
И три — в Беулы тихий час
И два всегда. Пусть Бог хранит
От одного, где Ньютон спит
— Уильям Блейк

Монетка упала третьей стороной
— Егор Летов

 

Вкратце, как известно, 23 июля 1973 года с самого утра с Уилсоном начали происходить события, интересные и диковатые даже на фоне его жизни к тому моменту. Подробно история изложена в «Космическом триггере», и включает в себя сокрушительный вал голосов, снов, заговоров, совпадений, синхронистичностей, открытий, драм и абсурда – ну, или того, что всем этим казалось. Сам РАУ называл своё это состояние «входом в Гибельное место» (Chapel Perilous), интерпретируя его то как телепатический контакт с внеземным разумом, то как кроулианское собеседование с Ангелом-хранителем, то как психоз, то как раскрытие доселе недоступных возможностей нервной системы, то как некую коммуникацию с будущим разумом человечества. В качестве главных событий, предшествовавших всему этому лихому трипу, и сам РАУ, и другие чаще всего называют эксперименты с каббалой, телемой, психоделиками, метапрограммированием Джона Лилли и прочими психотехниками – и особых причин сомневаться в этом нет.

Однако есть один аспект, который за этим обычно теряется – вот на него мы и направим лучи нашего внимания. Это, возможно, заведёт нас в интересные области – но так мы, по меньшей мере, окинем взглядом творческий путь нашего дорогого трикстера. Поехали!

 

«Космический триггер» был уже не первой книгой РАУ, но первой, полной вот этого специфического содержания, поданного в документальной форме. Предшествовала ему книга «Иллюминатус!», в которой те же и другие чудеса поданы в художественной форме. Собственно, «Триггер…» и шёл с подзаголовком «Последняя тайна иллюминатов», и это не просто коммерческий ход.

Герои «Иллюминатуса!» потом продолжат свой путь по художественному (и не только) творчеству автора. Но интересно что и появились они раньше прославленной трилогии. Во-первых, это был уже второй роман РАУ – первым романом (или скорее повестью) был «Секс-маги». Это, так сказать, беллетристическая пара к его публицистической работе «Секс, наркотики и магия» (которая, в отличие от повести, переведена – и отлично, привет – на русский язык). Названия, в общем-то, вполне говорят за себя: и там, и там психоделики, сексуальные и магические практики рассматриваются как те самые способы «программирования и метапрограммирования человеческого биокомпьютера». Книги эти очень лихо написаны, там много поучительного и смешного, но пока ещё мало чудесного и поразительного. Зато именно в «Секс-магах» дебютировал знакомый всем фанатам РАУ злобный карлик-трикстер Маркофф Чейни, секс-фурия Тарантелла Серпентайн и ряд других героев.

И даже немного раньше этого романа РАУ попробовал себя как автор худлита, написав, например, рассказ «I, Opening». Там появляются и Хью Крейн, и Мисс Портинари, и важные сцены, позже оказавшиеся в переработанном виде в других произведениях.

И всё это время Уилсон и Роберт Ши работали над своим Magnum Opus, над — сказкой для параноиков? учебником анархизма? проповедью дискордианства? сатирой на теории заговора? Мы её будем рассматривать как гиперсигилу.

Гиперсигилой назвал своих «Незримых» Грант Моррисон, один из наиболее последовательных продолжателей дела Уилсона. Но, конечно, такие произведения случались и раньше, и «Иллюминатус!» — один из ярчайших образцов. Кое-что интересное об устройстве этой книги с точки зрения кабалистики, джойсианства, дискордианской метафизики и т.д. можно прочесть в «Insider’s guide to Robert Anton Wilson» Эрика Вагнера (интересно будет и прикинуть, какая часть всех этих трюков сохранилась в русском переводе – надо сказать, очень хорошем). А нам сейчас важно то, что РАУ не просто увлекался нарезками Берроуза, джойсовскими играми слов и кроулианским многомерным символизмом «Книги лжей» и «777». Он применял все эти методы как средство изменения реальности в соответствии с волей – иначе говоря, как методы магии. Как, кстати говоря, и упомянутые Берроуз, Кроули и Джойс, чьи произведения (некневсе) на наш взгляд тоже представляют собой гиперсигилы.

Можно посмотреть на это как способ буквально заговорить реальность, создав структуру, в которой мир будет отражаться – и здесь, конечно, РАУ наследует не только своим любимым модернистам Джойсу и Паунду, но и, например, Лавкрафту, создавшему великую и очаровывающую игру, до сих пор заставляющую многих верить в буквальное существование его гримуаров и божеств. В конце концов, Al Azif это не только «звук стрёкота насекомых», но и (уж намеренная ли или нет?) игра слов Azif/As If (это великое откровение я подсмотрел у Эрика Дэвиса, не благодарите).

Мистификаций полна и трилогия РАУ – и, как оказалось, настолько, что грань между воображением и реальностью в этот раз поддалась, и автор оказался буквально в своей книге.

Давайте опять немного сменим перспективу, и поговорим как раз о смене перспектив. Конечно, о перспективизме как основной теме трилогии (да и всего творчества) РАУ написано уже немало. Да, перспективизм и в том, как интерпретировать сюжет. И в том, как относиться к этому произведению – ну тут как с этим самым дискордианством. Оно и серьёзное, и художественное. И игра/пародия, и глубокое и искреннее высказывание. В конце концов, это трилогия в пяти книгах и десяти трипах, да ещё и безжалостно порезанная. (Да, напоминаю, что аж 500 страниц были вынуты авторами под давлением издательства, но в произвольном порядке. И да, они бесследно исчезли, и, возможно, утрачены навсегда. Это для нас большая печаль, правда?)

Но есть и другая смена перспектив. А именно – между уровнем «внутри» и уровнем «снаружи». Тут и постоянные «выходы из книги», начиная от знаменитой рецензии на некий роман, написанной горе-редактором Эписином Уайлдбладом (героем книги) или одной из ключевых сцен в самом финале, которую стоит тут напомнить:

— Разве ты не понимаешь? – уже почти кричал Джо. – Посмотри на эту штуковину снаружи. Гигантское морское чудовище. Которое разговаривает. Это же умышленный китч. Или неумышленный, не знаю. И это всё обьясняет. Мы в книге. … Всё сходится. Чёрт! Ни у кого из нас нет свободы воли.

Бесшумно появившаяся на мостике Мао Цзуси заявила:

— Джо перепутал уровни, Хагбард. В абсолютном смысле ни один из нас не реален. Но в относительном смысле, в котором всё реально, если это существо нас съест, мы, безусловно, умрём – в данной Вселенной или в данной книге. А поскольку это единственная Вселенная, или единственная книга, которую мы знаем, то в нашем понимании мы будем совершенно мертвы.

Как и в любой гиперсигиле, помимо подобных странных петель есть там и аватары автора (это хорошая аллитерация? Или умышленный китч?). Это и Хагбард, и Саймон Мун (оба эти имени РАУ ранее использовал как псевдонимы, будучи редактором в отделе «Плейбоя»), и другие герои. Как в моррисоновских «Незримых» автора воплощает не только Кинг Моб. В дополнение ко всему и писалось это произведение прямо на материале бурного конца 60-х и начала 70-х. Письма в редакцию, которые слали тогдашние ABCED-minded поехавшие, ещё не добравшиеся до букв Q и Z, порой шли в ход без изменений. Как и реальные жизненные ситуации.

Но что же в итоге?

 

Всевозможные «сломы четвёртой стены» обычное дело для постмодернизма, и используются для всевозможного «расколдовывания» читателя (ну или «деконструкции» или чего там ещё). Здесь цель прямо противоположная – заколдовать. (О том, как это сделал – возможно, неумышленно – Лавкрафт, мы уже упомянули.) Или, как говорили в одной популярной движухе тех лет, «затащить в свой фильм».

Только у РАУ ключевая метафора-устройство — это не «фильм», а «книга».

Собственно, в следующей своей трилогии, не менее знаменитом «Коте Шрёдингера», автор вводит замечательное понятие – «Out of Book Experience», «переживание выхода из текста». Оно не просто пародирует «переживание выхода из тела», всё интереснее.

Переживание выхода из текста – это буквально смена перспективы между уровнями. То, что воспринималось как единственная, но случайная реальность, начинает восприниматься как реальность неслучайная (предзаписанная) – но и не единственная. И тогда персонаж становится читателем, а следом и автором – и может почитать, а то и написать какую-нибудь книгу рядом на полке.

Иной читатель ждёт уж рифмы «Пелевин», так вот она: да, великий роман Виктора Олеговича «t» именно на этом и построен, и именно с таким нравственно-философским подходом.

Читатель во Вселенной всего один – продолжал Соловьёв. Но на носу у него может быть сколько угодно пар разноцветных очков. Отражаясь друг в друге, они порождают чёрт знает какие отблески – мировые войны, финансовые кризисы, всемирные катастрофы и прочие аттракционы.

Один ли там читатель – это тоже вопрос перспективы. Но такая перспектива, где он один, и он читатель, по РАУ бывает доступна.

Натренировать её вроде бы тоже можно: собственно, этому всё творчество нашего автора и посвящено. Реимпринтинг, каббалистические упражнения, психология Уоцлавика, кибернетика Бейтсона, общая семантика Коржибского (ну а как – осознание абстрагирования же!), логические парадоксы, башня из черепах, катастрофа фон Неймана, парадокс Рассела, дзенская математика Спенсер-Брауна… С такой точки зрения всё это оказывается элементами одной картины – как и юмор (ведь в основе юмора именно смена перспективы!)

Можно, опять же, воспринимать всё это дело умеренно – ну, как метафору того что «мы все видим мир по-разному», и в этом уже будет толк (если прилагать усилия). А можно и радикальней. РАУ в общем-то был не робкого десятка, потому и пережил нечто похожее – только он не вышел из своей книги, а скорее в неё вошёл. И едва там не утонул.

Несмотря на огромное количество приключений и чудес, опыт это был далеко не самый комфортный. Он включал много неурядиц и большое горе (РАУ потерял любимую дочь), неиллюзорный риск безумия (ну или необратимого обращения в какую-нибудь веру). То ли ему повезло, то ли сработала всесторонняя подготовка в практической семантике и психоделии («а вот не играйте с масками реальности, пока не познакомились с реальностью масок!»), то ли так решили авторы той книги, героями которой был Уилсон, и продолжаем быть мы – это тоже зависит от перспективы.

Но после удачного разговора с Жаком Валле на одной тусовке, РАУ наконец выбрался из своего Гиблого места, сформировав своё фирменное мировосприятие, которое известно как maybe logic. Можно сказать, что он научился не только нырять, но и выныривать, и плавать в меняющихся реальностях – немаловажное, так скажем, достижение на магическом пути. «Solve et coagula» и «что вверху то и внизу» в его случае означало умение переключать регистры, не впадая насовсем ни в «есть лишь одна истина», ни в «не всё так однозначно, и мы ничего знать не можем». Или иначе: умение различать уровни, признавая относительную реальность всех. Но неокончательную. В качестве бонусной сиддхи – умение вытаскивать себя за волосы из болота, приличествующее, как мы помним из одного дискордианского кинофильма, любому разумному человеку.

Успокоился ли он на этом? Да нисколько. Вместо этого Роберт Антон Уилсон принялся ещё более методично и неуклонно распространять свои подрывные идеи, продолжив размывать грань между воображением и реальностью и активно на то и другое влиять.

Обрисовав произошедшее в «Космическом триггере» и хорошенько полученный опыт переварив, в начале 80-х РАУ выпускает в свет новую трилогию – уже не раз упомянутого «Кота».

При том, что её часто называют сиквелом «Иллюминатуса!», это, конечно, книга совершенно другая – и по форме, и по содержанию, и по производимому эффекту.

Начнём с формы. Если предыдущее творение было структурировано по образу «Книги Лжей» и «Финнеганова помина», со всей их многослойной структурой, то «Кот Шрёдингера» подчёркнуто фрагментарен и хаотичен. Некая структура, конечно, есть и здесь: три тома трилогии соответствуют трём подходам к интерпретации квантовой механики (нелокальность, множественность миров и необъективность), о которых автор уже говорил в «Триггере». Помимо этого, дело происходит аж в семи (как минимум) разных версиях реальности, в каждой из которых персонажи предстают в новых обликах – с новой профессией, биографией, полом, сексуальной ориентацией, ну и, понятно, итоговой судьбой.

Кстати говоря, наиболее известное издание «Кота», единым томом – то самое, которое блестяще переведено на русский (и снова привет, коллеги, благодарю!) – это издание неполное. Как и в случае с «Иллюминатусом!», несколько сотен страниц из него было вырезано. (Но на этот раз никуда они бесследно не исчезали, а вполне доступны в бумажной версии первой версии книги, той, что в трёх томах. И когда-нибудь, возможно, они будут переведены тоже. Это для нас большая радость, правда?)

Так вот, в числе прочих моментов, упущенных в сокращённой версии, есть и ещё кое-что о структуре. А именно: в дополнение к семи версиям вселенной и трём квантовомеханическим интерпретациям, присутствует и несколько мета-перспектив. Возможно, это всё роман Джо Малика. Возможно, это всё галлюцинация Джорджа Дорна. Возможно, это Саймон Мун проводит эксперименты с переживанием вне текста. Возможно, это магический трюк Хагбарда Челине (который в книге почти всюду появляется в виде своего аватара по имени Хью Крейн). А возможно, это всё фантазия Роберта Антона Уилсона (и он в книге тоже фигурирует). Ну, понимаете?

Всё это служит, конечно, поводом для направления в голову читателя чёртовой уймы всевозможной информации. О перспективах гедонистической революции, о том, как идеалисты ведут мир к гибели, о колдунах, известных как эксперты, о блефе и шаманизме, о нейрологии Лири и логике Спенсер-Брауна… И да, о квантовой механике конечно тоже.

Интересно, что своей «квантовой фрагментированностью» и сжатым стилем эта трилогия напоминает другую странную штуку – баллардовскую «Выставку жестокости» (мы знаем, что РАУ её читал, но более ничего). И, подобно ей, «Кот Шрёдингера» стал для автора в том числе персональной психодрамой, способом переосмыслить и личное горе, и апокалиптические перспективы окружающего мира.

И всё же кое-чего там ощутимо недостаёт. Почти нет здесь всего этого сказочно-фантазийного антуража, а заодно и дискордианско-иллюминатской метафизики, которыми сверкал «Иллюминатус!». Нет здесь и детективно-приключенческой истории (ну не считать же такой «одиссею» одного славного… эээ… предмета). Поэтому, при всём стилистическом богатстве, неожиданности мыслей и общеукрепляющем эффекте «Кот» слишком уж похож на нашу повседневную реальность – и меньше похож на миф. А гиперсигила работает как раз с мифом.

Расстраиваться смысла тут нет, особенно русскоязычным читателям – ибо впереди ещё много всего интересного, и много по-прежнему непереведённого. Или недопереведённого. И почти всё так или иначе неразрывно связано.

Сменив перспективу на более унылую и сухо-фактологическую, упомянем следующее.

Во-первых, во вселенной «Иллюминатуса!» развивается сюжет четырёх романов-приквелов. Это три книги «Исторических хроник иллюминатов», описывающих похождения предков героев «Иллюминатуса!» (примерно по той же схеме Нил Стивенсон позже сочинит «Барочную трилогию» приквелов к «Криптономикону»). Вообще книг должно было быть пять, но две последние РАУ так и не написал. По форме это вполне традиционные приключенческие романы, хотя в одном из них автор забавно экспериментирует с примечаниями, передавая привет ирландскому коллеге Флэнну О’Брайену. Там, как всегда, много юмора, сатиры, глубоких идей, неожиданных ракурсов, литературных перекличек. Но, увы, финал истории мы так и не увидели, и у многих останется ощущение «на самом интересном месте…». В случае существующего русского перевода это усугубляется ещё и острой нехваткой толкового литературного редактора, но уж как есть.

Затем, есть хронологически следующая за ними чудесная вещь «Маски иллюминатов». О, вот эта штука восхитительна, поскольку с выбранной формой автор здесь ни на йоту не прогадал. Лихой мистический детектив, героями которого оказываются Джойс, Эйнштейн и Кроули, с захватывающей интригой и совершенно уморительной сценой в финале (есть видео, где её зачитывает маэстро Алан Мур). Для интересующихся: книга переведена неплохо (ну, по крайней мере, не отвлекает при чтении), однако не совсем целиком – кое-какие вставки и другие элементы куда-то пропали. Будем надеяться, что все четыре книги таки преобразуются в более достойные версии, благо основная работа всё же давно сделана.

Во-вторых, есть два сборника эссе: «Illuminati papers» и «Right where you are sitting now». По сути это дилогия, там используются одинаковые элементы оформления, и главное, одинаковый подход: авторы этих статей, поэм, анекдотов, заметок и коанов являются, помимо Роберта Антона Уилсона, также Хагбард Челине, Саймон Мун, Блейк Уильямс, и вся прочая компания. Да, стенку между воображением и реальностью можно шатать и в эту сторону. И да, оба сборника всячески замечательны, но оба нисколечки не переведены.

Затем, персонажи РАУ появляются и в его рассказах. Один, «Часы Сальвадора Дали» публиковался в сборнике «Диско-2000», и посвящён миллениалистским фантазиям и страхам. Есть перевод на русский, в известного цвета серии… Другой, «Dirty socks and denture breath» — часть трибьюта Хайнлайну, но по сути скорее патафизический/патапсихологический трибьют Джеймсу Джойсу (желающие могут посчитать, сколько раз в английском тексте встречаются словосочетания с аббревиатурой H.C.E.).

И в пьесах и сценариях тоже – в знаменитой «Вильгельм Райх в Аду», например.

И даже во вроде бы чисто публицистических вещах. В первую очередь речь о знаменитой «Квантовой психологии», которую открывает притча об одном американце, медитировавшем на кафкианскую притчу о Двери закона, в надежде достичь просветления. Американца звали Саймон Мун, и автор любезно предлагает читателю сменить перспективу и посмотреть на уровень выше, помедитировав над притчей о Муне. В качестве одного из главных упражнений книги.

И где-то здесь нам тоже пора бы вновь подстроить взгляд, вернувшись куда-то к началу этого текста, пока нас из него не выкинуло. В качестве упражнения зададимся вопросом: а всё-таки, почему гиперсигила может сработать?

Конечно, с материалистическо-редукционистской перспективы всё это – сущая ерунда. Магия? Синхронии? Это же всё попытки «навязать» мирозданию ассоциативную логику, не так ли. Ну, вошедшие в контакт вещи каким-то образом остаются связанными, сходство в одном порождает сходство в другом… И никакие попытки найти физический механизм этих чудоглупостей, конечно, ничего не обнаруживают – ни «морфогенетических полей», ни тахионных каналов… Стало быть, можно и не раздумывать об этом, в 21-то веке?

Только вот… Никакие исследования мозга никак не помогают найти пресловутые квалии и уж тем более того, кто их воспринимает. И никакие исследования химического состава чернил и бумаги не обнаруживают смысла написанного. Да и вообще, хоть и 21-й век, только вот рога по-прежнему никак не пролезают в дверь: бездна между синтаксисом и семантикой, или, если угодно, формой и содержанием так и зияет. При том что в чём именно суть этого зазора, тоже никак не удаётся понять, отчего иногда кажется, что его и нет.

Каким образом вообще разрозненные элементы мира оказываются связанными? Кант, думая над тем, что же собирает элементы опыта вместе, договорился до «трансцендентального единства апперцепции» — субъект, так сказать, это нечто объединяющее, но находящееся за пределами «потока дхарм».

Нет ли здесь интересной аналогии с тем, как в феномене синхронистичности несвязанные причинно события оказываются всё-таки связаны непричинно, семантически? Может, дело в том, что мы упорно пытаемся свести глубокую вселенную, где «всё время черепахи на черепахах», к одному-единственному уровню? Не стоит ли нам, всё же, попытаться углубить перспективу, пробудившись, наконец, от «ньютонова сна» к тем многомерным видениям, о которых писал Блейк?

«У монеты две стороны. Сейчас монета выпадает одной стороной, но у неё по-прежнему две стороны. – Хагбард напряжённо подался всем телом вперёд. – Она механическая и живая».

Не этому ли пытался научить нас Джойс в «Финнегановом помине» грандиозной гиперсигиле в которой тысячеголосица бормочющих языков анекдотов фольклорных зарисовок кажущаяся собранием разрозненных деталей складывается если сменить перспективу в потрясающую картину в которой наблюдаемое представленное Анной-Лифи Плюрабеллой а шире бесконечно шире A.L.P. воспринимается дремлющим умом который лишь на внутреннем уровне есть ирландский забулдыга Хамфри Чимпден Эрвикер но на более высоком H.C.E. подаривший свои инициалы и Гарри Койну и Хагбарду Челине и Хью Крейну в книгах РАУ

Может быть, именно об этом и гениальное эссе «Тактика магии» в одном из приложений к «Иллюминатусу!»? И вся «Квантовая психология»? Не зря же она начинается с той самой двухуровневой притчи о Двери закона и заканчивается кружениями по странным петлям парадокса Рассела, «серийной вселенной» Данна и мудрыми словами Кроули, определившего Дао как результат вычитания вселенной из самой себя.

Тут можно подумать и о традиционных для оккультизма концепциях «эгрегора» и «тульпы». (В другой великой гиперсигиле, на этот раз кинематографической, тульпа и определялась как нечто, сконструированное с некими целями и вызванное к жизни, да?)

Или вспомнить историю другого визионера, Филипа Дика. Он прошёл через схожий с РАУ опыт примерно в то же самое время и, пытаясь его осмыслить, среди разных моделей-карт-метафор предлагал и идею «Зебры». Это некий разум, который мы не видим просто потому, что он «растворён» в окружающей нас среде, замаскирован прямо у нас под носом. Будто похищенное письмо в рассказе По…

И, если помедитировать над этим всем, то (maybe) мы можем даже нащупать странную версию панпсихизма. Ту самую, о которой нам рассказывал и Виктор Олегович в своём романе «t». Это такая парадоксальная диалектика, в которой есть Наблюдатель и Наблюдаемое, Ум и Мир, fnord, Воля и Представление, HCE и ALP, Zos и Kia, семантика и синтаксис, миф и физическая реальность… но связаны они как разные уровни, а не разные «сущности» одного уровня, и у монеты всегда есть минимум две стороны. А по башне из черепах можно залезть на любой этаж – хоть на 13-й, хоть на 23-й. И то, что на одном уровне просто собрание знаков и букв, действий и картинок, на соседнем (дверь в который открывается прямо здесь и сейчас, да и всегда была открыта) – устройство, благодаря которому ум может видеть, творить и жить.

Витгенштейн говорил, что цель его (анти)философии – показать мухе выход из мухоловки. «Заключения рождают заключённых», гласит одна из дискордианских котм. Ну вот и у РАУ, судя по некневсему, цель была примерно такая: напомнить и себе и нам о том, что свобода всегда прям тут, ближе всего. Впрочем, знать о существовании какого-то пути – это одно, а уметь им воспользоваться – немного другое. И на разных уровнях оно, конечно, организуется тоже по-разному.

Внутри художественного произведения всё решается – глядя снаружи – просто и даже карикатурно. Граф T. в одноимённом романе Пелевина сбегает из книги, выполняя презабавный каббалистический трюк (читатели помнят, какой). Тесей из «Шлема ужаса» по-буддистски молчит всеобщее МУУУ. Агент Купер произносит сакраментальное «We live inside a Dream». Ким Карсонс простреливает бумажное небо. Фрэнк Дэшвуд в «Коте Шрёдингера» использует некое варварское слово, одновременно напоминающее о громоподобных стобуквицах Джойса и енохианских ключах Джона Ди. Ну и так далее. А нам здесь что делать? Это, пожалуй, упражнение, ответ на которое каждому предстоит найти самостоятельно. Некоторые, как мы видим, сконструировали гиперсигилы – литературные, кинематографические, музыкальные – в качестве пускового устройства from here to mythernity. Похоже, они сработали. Возможно, и с неожиданными последствиями.

Хотя истории о заговоре иллюминатов были в ходу у ребят вроде Общества Бёрча и до РАУ, но, конечно, разгул всей этой белиберды в массовой культуре произошёл во многом с его подачи. Это уж не говоря о том, как повлиял этот удивительный человек на медиаландшафт благодаря своим последователям – от Гранта Моррисона и Алана Мура до Дженезиса Пи-Орриджа (который напоминает многих героев РАУ, особенно Крейна-Калиостро из «Кота») и Дугласа Рашкоффа. Про музыку (от KLF и Devo до Альбина Юлиуса) и говорить нечего. Да и знаменитый комик Джордж Карлин тоже пусть будет заслуженно упомянут. Кажется, именно у своего друга Уилсона он подрезал популярную шутку про то, что средний человек, конечно, ужасающе глуп, но это значит, что половина ещё глупее. И вполне может быть, что «Догма» Кевина Смита тоже появилась прямо или косвенно благодаря деятельности нашего героя (вот уж воистину дискордианское кино!) Ну а в качестве забавной детали maybe: персонаж с именем Сол Гудман как раз был одним из главных героев «Иллюминатуса!». И вероятно, происхождение имени там то же, что и в великом американском киноромане – игра слов It’s all good, man. А не было ли имя его напарника Барни Малдуна тоже игрой слов, как думаете? Впрочем, ладно. Нам пора закругляться.

Когда Роберт Антон Уилсон готовился – как всегда, с юмором и ожиданием нового приключения – встретить смерть, на его сайте все желающие могли с ним попрощаться. Кто-то, в числе прочего, по-дружески сообщил старому и вечно молодому трикстеру, что золотая подлодка ждёт его в нужном месте, а Мэвис и прочая команда готовится к встрече с дорогим гостем. Не уверен, что всё прошло именно так, но думаю, в каком-то смысле примерно так оно и получилось. В любом случае, там, где нынче резвится дискордианский папа, адепт всевозможных религий, почётный субгений, магистр патапсихологии, инженер-электрик, трикстер и мозгоёб, гаражный философ и космическое чмо Роберт Антон Уилсон, явно изумительная компания.

Нам же остаётся изучать его наследие, практиковать замечательные методы «вылезания из мухоловки», ну и просто продолжать. Могущественную мантру из Иллюминатуса помнят (некне)все, а завершим мы этот очерк чем-нибудь другим. Например, вот эти строки из великой «Бури» вполне подошли бы нашему Просперо:

Окончен праздник. В этом представленье
Актерами, сказал я, были духи.
И в воздухе, и в воздухе прозрачном,
Свершив свой труд, растаяли они. —
Вот так, подобно призракам без плоти,
Когда-нибудь растают, словно дым,
И тучами увенчанные горы,
И горделивые дворцы и храмы,
И даже весь — о да, весь шар земной.
И как от этих бестелесных масок,
От них не сохранится и следа.
Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь.

Чтобы уравновесить некоторую суровость Бессмертного Барда, не лишним будет вспомнить и любимую абсурдную фразу – «Ни жены, ни коня, ни усов» — подсмотренную РАУ по укурке в каком-то журнале. Но лучше в день 23 июля 2023 года, озвучим мудрую максиму, появляющуюся в одной из его иллюминатских историй:

Истинная инициация не кончается никогда.

PS.: Поскольку мы много говорили и книгах (как метафорах, устройствах и просто источниках знаний) позволю себе напоследок порекомендовать кое-чего для тех, кому созвучен грохот вышеразвёрнутой телеги.

Помимо, разумеется, всех работ самого РАУ, и его коллег Гранта Моррисона («Незримые» и интервью, а также статьи о гиперсигилах и медиамагии), Алана Мура (интервью, «Прометея», «Хранители» и др.), Дженезиса Пи-Орриджа («Thee Psychic Bible»), Дугласа Рашкоффа (всё), я очень рекомендую следующие книги и ресурсы:

• Eric Davis – «High Weirdness». О медиаландшафте начала 70-х, и конкретно об удивительных weird-опытах братьев МакКенна, Роберта Антона Уилсона и Филипа Дика, с опорой на широчайший материал, от Лавкрафта и Кроули до Латура и каких-то мне неизвестных, но явно интересных ребят. Многие идеи и сведения, использованные мной, были вдохновлены этой книгой.
• Eric Wagner – «Insider’s Guide to Robert Anton Wilson». Сборник материалов о жизни и творчестве Уилсона, подготовленный его другом и учеником. Особенно интересны эссе о структуре художественных работ РАУ и о влиянии Джойса, Кроули и каббалистического символизма.
• Здесь можно найти упомянутые рассказы РАУ и другие интересные материалы.
• И здесь тоже.
• Масса всего, но особое внимание советую уделить reading groups по книгам Уилсона.
• Новый ресурс от биографа и исследователя творчества Уилсона.