Смерть, зеркала, Линч и Кокто

Интересный комментарий к роли зеркал как врат персонифицированной смерти у Кокто написал сегодня создатель братского Инвазеона Руах-Раа.

Метафоры зеркала или зеркал Духа, и у Гегеля, и вообще, это, помимо всего о них сказанного, про те зеркальные проходы из фильмов Кокто. Не столько зачарованность отражением, сколько возвращение сбежавшего, очарованного, заблудившегося во временно́м потоке отражения (иногда тени) в свой исток, в Само. И зеркало как инструмент философской, магической спекуляции (и транса) — о том же самом. Инструмент, obscura обращения не столько пространства, сколько времени, инструмент эмпатии. Зеркало и наколдовывает и расколдовывает обособленное бытие утратившего память отражения.

Табу на создание конкретизированных, объективированных образов, изображений, “земных богов“ (которых умели производить и оживлять, как минимум, египетские и индийские жрецы) это призыв к обращению, депривации чувств, и лишь потом, в неминуемой деградации ясности восприятия, инструмент надзора и наказания.
Пророчество, данное, выраженное миру, всегда смертоносно, разрушительно.
Как и откровение. Даже, и особенно, откровение Любви, уже несущее в себе и гнев и ревность, обрастающее ими, как и отражение Духа обрастает нейросетью, искусственным интеллектом, костями, плотью, смыслом жизни, программой конвейера бесконечного самовоспроизводства, самоотражения, самоотчуждения, самозабвения.

Переживание зеркальности, разумеется, задолго предшествовало изобретению зеркала человеком. И оно свойственно не только человеку. Но только человеку свойственно не приходить в ужас от собственного отражения, но лелеять его и убаюкиваться им. Животные более невинны и ближе к Богу в этом отношении. Если вернуться к теодицее Божественного Кошмара, то Иблис это и есть отверженное ужасом отражение, отделившаяся тень Единого.

Для Кокто зеркала были вратами, через которые входит Смерть. И есть основания полагать что зеркальный опыт это в некотором роде опыт смерти. Иной мир у сведущих в диссоциативных техниках экстаза северных народов — это Зазеркалье.

Как сказано в одном из орфических песнопений, «клянёмся, Земля, скоро будем мы в Смерть путешествовать». И зеркала нам в этом помогут.

Что ж, Кокто вообще великолепен (и незаслуженно обойден нашим вниманием!) в качестве кинематографического мифотворца. Возможно, что-то из мифотворчества у него даже творчески заимствовал пресловутый Линч. Может, это просто совпадения (на которые на самом деле частенько обращают внимание), может, аллюзии или даже дань преемственности, об этом мы уже не узнаем. Но как минимум знаменитое «Это вода, а это колодец…» — не единственная радиопередача за авторством нечисти. В «Орфее» служители смерти вещают герою через радио: «Забвение движется быстрее, пятясь/Забвение быстрее ведет к греху. Три раза. Стакан воды несет свет миру/Один стакан воды мир опьянит. Два раза» «Утро юной вдовы быстротечно, как полуденная свеча», «Юпитер любит тех, кого ждет смерть/Юпитер отдает вдову тем, кого он потерял»… Пока Смерть забирает Эвридику.

Также и такая дикость, как резиновая перчатка в контексте прямого столкновения с потусторонним — не только завершающий абсурдный штрих в истории демона БОБа в «Возвращении в Твин Пикс». Это тоже часть истории «Орфея», который такими же перчатками пользуется чтобы войти в зеркало, вторгаясь в мир Смерти. Ну а там — заброшенные дома, древние руины и прочая «лавка полезных мелочей», посреди котоый Смерть заседает с целым Комитетом. При этом между миром живых и миром мертвых вполне может бродить какой-то юноша, заунывно зовущий: «Стекла… Вставляю стекла…»

В общем, «Орфей» Кокто — это и правда классика, это каждому конфиденту знать надо. А посмотреть его можно у нас в канале.