Новые дрим-репорты с осенних мероприятий

От Редакции. Конец прошлого года выдался совсем уж какой-то кошмарный — не столько даже в смысле мучительный или темный, сколько нагруженный и суетный до невозможности. Многие подводят итоги до сих пор. Мы их уже, слава Б-ке, подвели, и даже в нескольких сечениях, кто не успел прочитать накануне праздника — раз, два, три, четыре. Но с декабря все равно осталось столько неопубликованных материалов, что хватит как минимум на весь январь.

Вот, например, пачка свежих дрим-репортов от Фратрии Сновидений. Она серьезно отличается от прошлых: этой осенью Машин с металлическими корпусами, во-первых, стало несколько, во-вторых, они порядочно поездили по андерграундным мероприятиям Вавилона-на-Москве («Тернии», «Компостница», «Побеги», etc) и прошли через своеобразный краш-тест. Конечно, и публика подобралась разношерстная, и опрашивать их перед сеансами не получалось, и дрим-репорты вышли очень разнообразные.

Впрочем, разлет репортов сохраняется примерно такой же, как и в прошлых пачках: кто-то, как всегда, не видит ничего, кто-то пытается управлять не очень активными видениями, кто-то смотрит на вспышки — и идет общаться по душам с оргами, кто-то размышляет о причинах такого положения дел, к другим приходят хитрые подмигивающие лисы… ну а кто-то переживает лавинообразные сновидения с многомерными колесами Сансары, глубокомысленными психоделическими трансформациями, вываливающимися откуда-то из технологического этажа реальности фракталами — или же бурлящие потоковые видения, фантасмагории сродни горячечным снам с преследованиями, боями, противостояниями и победами Никого над Чем-то.

И все эти разнообразные миры — всегда рядом, отделенные от нас только тоненькой пленочкой обыденного.

fr.Chmn

Машина сновидений на фестивале «Тернии»

Александра Блок

Я слышала о дрим-машине, но не сталкивалась с ней, поэтому старалась не строить ожиданий.

Сначала я увидела мелькание света, какое-то время фокусировала внимание на нем, но поняла, что визуального эффекта в этот раз не предвидится. Перенесла внимание внутрь головы, в область лба, и просто расслабилась, чтобы чувствовать общее воздействие.

Мне мешала музыка, хотелось слышать что-то другое, нечто более лиминальное. Мы обсудили это с подругой по дороге домой, и решили, что шум в старых вагонах метро был бы подходящим фоном. Мне хотелось надеть наушники, в какой-то момент я даже чувствовала раздражение из-за этого. Но когда в треке появился детский голос, раздражение ушло, и я вошла в трансовое состояние. Я была в черном пространстве внутри себя, и, несмотря на его бесконечность и пустоту, это было самое комфортное и приятное место в мире. Хотя физических проявлений в нем не существует, но это пространство похоже на теплую мягкую кровать, а ты сам — ребенок, засыпающий в ней.

Я заметила когда выключился свет, и в этот момент непроизвольно начала двигаться вперед в темноту невесомости. А потом сеанс закончился… Это было похоже на конец тихого часа в детском саду. Мне понравился мой первый, Машина полностью оправдывает свое название. 🙂

Думаю, что следующий мой опыт будет другим.

 

Настя

Взаимодействие с дрим-машиной было на удивление очень спокойным, хотя обычно меня тревожат быстрые вспышки света. Я не заметила как пролетело время, и в какой-то момент почувствовала очень внезапное, но очень медитативное состояние.

Пришёл природный пустынный ландшафт, бескрайний и безопасный.

 

Аня

Была вчера на сеансе, очень медитативно. Мне виделись цветы, река, которая плавно превращалась в море, и бабочки, которые меняли цвета. Все сопровождалось яркими цветами от зеленого к красному, потом перетекало в ярко оранжевый и плавно уходило в синий. Очень интересный опыт!

Ярмарка «Компостница»

Владимир

— Чего я ожидал от неё? Целостного нарратива, сна как целого, со своей историей? Скорее нет, чем да, хотя скромное желание этого было.
— Свет начал меняться, и Машина быстро вышла на полную мощность.
— Вначале это был просто мерцающий свет на веках. Больше-меньше, больше-меньше, в нужной частоте. Где-то внизу, если опустить голову, видно было, как свет лампочки ложился на стенку тубуса. Это было в образах. Очень быстро, впрочем, они сами и начались, и, как ни странно, самые выразительные и явные они были в самом начале грезы.
— Я увидел людей, которые присутствовали на мероприятии. Не каких-то конкретных по началу, это были впечатления пришедших людей, но они изменялись. Они выглядели как некие тени. Их было 2-3, они проходили из краёв поля зрения и друг в друга. Скоро, как я теперь понимаю, среди них появились и выделились операторы игры. В самой грезе это не было очевидно. Я увидел Мезу, и его панама расширилась, приобретя снусмумрические масштабы. Сходство и мотив имиджа стали очевидны и больше не разделялись (что впоследствии всех порадовало). Тот парень в рубашке в кислотные огурцы показывал рукой в сторону общего направления занавеса. Стоял рядом кто-то ещё. Была ли там Аракса? Скорее нет.
— Затем фигуры людей исчезли, и дальше греза была только в жёлто-красных тонах. Остался просто изменяющийся фон с редкими образами, возникающими из него.
— Шум за занавесом мешал. Непроизвольно я прислушивался к нему, к чьим-то разговорам, как кто-то куда-то ходил или собирался. В то же время это было как-то параллельно зрительному восприятию.
— Показалась змея. Я думал об образе змеи визуально непосредственно до сеанса, раздумывая поместить её на линогравюру. Очень недолго. Улавливая появляющийся образ, я старался концентрироваться на нём, улавливать его, подбирать, не напрягаясь. Это, в общем, помогало образам развиться, но долго они не держались. Потом последовали некие пятна Роршаха, формы примерно такого вида, примечательного из них была только симметрия. Один из них показался именно бабочкой (что частенько и бывает в интерпретации Роршаха).
— Иногда шум расслаивался на колебания, и как бы пытался настроиться на некую чистую чистоту. Может быть. Он не доходил до каких-то пугающих колебаний. Иногда я замечал в нижней части поля зрения свет от лампочки, падающий на стенки, и пытался усмотреть что-то в нём. Он тоже играл интересно.
— В конце появился ещё один яркий образ, именно выросший из своего окружения-оранжевого шума. Это был козий глаз, точнее глаз со зрачком в форме вертикально стоящей восьмёрки.
— Ассоциация «козий» пришла позже, как «необычный». У коз не такие зрачки. Сейчас я посмотрел — самое близкое, возможно, у геккона или четырехглазой рыбы анаблепса: половина глаза над водой, а половина под водой, и это очень многообещающая ассоциация.
— Глаз был чуть наклонён против часовой стрелки, и вокруг него был ореол, из пары горящих слоёв, больше всего напоминающий позднего Уэйна, такой же торчащий во все стороны, слой стрелок над слоем.
— Наконец, глаз растворился, и до конца сеанса был только мерцающий шум.

Фестиваль «Побеги»

Вова

Я взаимодействовал с дрим-машиной два раза, и опыты были очень разные.

В первый раз я сидел в шатре на фестивале «Побеги», смотрел на мелькание света с закрытыми глазами и пытался сосредоточится на своих ощущениях. Никаких «видений» не было и я чувствовал себя странно — какая-то игра, какая-то изнанка, сидишь перед лампой , гадаешь когда пройдёт 15 минут, отчётливо слышишь разговоры снаружи. Как будто люди придумали себе подобие днд, не выходят из роли, и это всё такой неясный квест.

Во второй раз я представил что это всё правда. Что есть изнанка и есть какая-то игра. Я каким-то образом оказался её участником, хотя и не знаю правил. Может правил вообще нет, и они выдумываются на ходу. Может это всё про состояние и принятие. Я выбрал думать о конкретных вещах, и мое сознание сконцентрировалось то на разматывании этого клубка мыслей, то на визуале, то на музыке. Это похоже на состояние трасна — мелькание света сквозь закрытые глаза становится рыжим как мех лисы, отдельные всполохи — это её хвост, уши, лапы. Спотыкаешься об изнаночные имена, потому что если и есть какая-то другая сторона, то переход на неё должен быть ощутим. Да, я здесь, с закрытыми глазами, в комнате с незнакомыми людьми, и мы фактически сидим перед лампой, слушаем музыку и каждый думает о чём-то своём. Но в то же время я могу осознать протяжённость момента, собрать все контексты того, почему, как и зачем я здесь оказался. Есть бытовые ощущения тела, бытовые мысли, но при этом происходит магия ситуации. Музыка ритмичностью погружает в настроение. Рядом сидят люди, которые тоже согласились поверить в игру и которым охота сказать «нам есть о чём поговорить. Мы схожи хотя бы тем, что выбрали сегодня прийти сюда». Может всё это просто действительно условность, чтобы пропустить момент неловких смолл-толков и сразу поговорить по душам? Может лиса это то, почему мы сюда пришли? Какой-то незаданный вопрос?

А потом свет резко выключается и в полной темноте я отчётливо вижу синие фракталы. Как будто они всё время были здесь, за светом, и внезапно их стало видно. Это длится не долго, но в этот момент приходит осознание того, что можно не просто представить, но и разрешить себе поверить, что всё это правда. Как будто ты в матрице, прыгнул с крыши дома и в этот раз долетел до другой крыши. Чувство какого-то свершённого таинства, веры и желания верить.

Василиса — первый репорт

Я от фестиваля вообще ничего не ждала, и мне он очень понравился.

Уже у метро было видно толпу людей, которые секретно-не секретно на него него ехали. Мы не влезли в маршрутку (спорю, маршрутка ещё никогда не видела столько пассажиров), поэтому скооперировались с девочками, которые туда направлялись и приехали на такси.

Фестиваль приятно удивил своей организацией и людьми, которые все были очень стильно одеты. Я не следила за фестом, но поразилась, как много всего туда собрали.

Мы с Вовой скинули вещи и пошли на прогулку по кругу, знакомясь с движем и некоторыми людьми.

Больше всего меня впечатлила VR-зона, лекторий, зона организаторов (в которую у нас был доступ), бродячий театр и, конечно, дрим-машина.
Впечатление от всего феста было как от сбора разного рода приартованных хиппи, которые почему-то съехались потусоваться вместе. Но это в хорошем смысле) я такое очень люблю. Только с игрой в Изнанки было не понятно примерно ничего, поэтому было очень сложно ею пропитаться.

Из-за того, что я была совершенно не погружена в контекст, я ощущала себя просто наблюдателем на всем этом празднике жизни.

Но когда мы подошли к вашей палатке и начали знакомиться, сразу стало как-то легче и интереснее. Мы сразу как-то поняли друг друга, я стала участником. Про принцип работы дрим-машины я когда-то что-то слышала очень отдалённо, но я сразу поверила, что она работает. Потому я очень ждала, когда дадут электричество. К сожалению, в Машине я ничего не увидела, и немного огорчилась. Но позже поняла, что это нормально и таких людей, как я, достаточно.

Но я насладилась компанией ее создателей. Было очень классно и интересно пообсуждать сны и не только с людьми, которые шарят в теме! С Васей мы говорили о современных технологиях и об их влиянии на нашу жизнь, немного про медитации и про опыт сновидений. С Араксой мы классно пообщались про Изнанки и современный рынок 3D-моделирования. Мне было очень любопытно послушать разговоры снаружи с другими участниками, когда я 15 минут сидела внутри с Машиной. (Это как тот мем: пара за соседним столиком наслаждается диалогом, я тоже наслаждаюсь их диалогом.) Пыталась понять, что же это за игра, о которой все говорят, и в чём её СМЫС0Л. И всю дорогу я чувствала свою принадлежность к вашей общности. А это самый лучший для меня подарок (даже лучше видений в машине)

Мне очень приятно, что мы с Вовой получили Союз Снов. Мне кажется, это прекрасный кирпичик в домике наших отношений.

Как художник, я была приятно удивлена вашей работой. Её цельностью и концепцией. Я понимаю, как это сложно и очень здорово, что вы это делаете.

Вечеринка в баре «Угол»

Василиса — второй репорт

Мне, если честно, очень хочется увидеть какие-то видения. Но, наверное, из-за этого я явных видений не вижу.

Но! В этот раз всё было немного иначе. Во-первых, идея с музыкой просто прекрасная. Ритм звука идеально совпадал с ритмом дрим-машины, что создало неповторимый аудиовизуальный экспириенс. (Хотя местами музыка для меня была тяжеловата за счёт своей репетативности и загоняла этим в некоторый тупик.)

И в общем, видения у меня были, просто они не были похожи на сны. Это был визуал на моих веках. Это были постоянно меняющиеся концентричные световые пятна, которые пульсировали и трансформировались идеальными геометричными узорами в такт музыке. Если я сосредотачивалась на этих узорах, они исчезали. Поэтому 15 минут я медитировала на эти световые фракталы и музыку, периодически ощущая приливы восторга и блаженства. Мне было страшно отпустить себя в этом состоянии и я возвращалась к фракталам. Пару раз мне пришлось открывать глаза, потому что я заходила в тупик (музыка не развивалась и становилось тяжело).

Мне всё очень понравилось и я, если честно, очень хочу снова облучиться вашей прекрасной машиной.

Я хотела ещё написать, что музыка была супер кайф, даже несмотря на то, что я написала, что было местами тяжеловато. Мне она всё равно понравилась. Вот.

 

Диджейка

Музыка состоит из кусочков , они как лоскутное одеяло , переплетаются друг с другом, в нём знакомые мелодии звучат потусторонне, а агрессивные биты вызывают в теле чувство комфорта. В этом моменте рождается музыкальный ландшафт, эфемерный, но позволяющий погрузить в созерцание того, что возникает у тебя под закрытыми веками.

 

Анака

Вначале было ярко и цветасто, сложно было держать глаза закрытыми. То и дело появлялся образ вентилятора в хорошо освещенной комнате. В целом было ощущение нахождения на потолке, восприятия мира вверх ногами. Хорошо сохранялось ощущение реального пространства вокруг и своего тела — помню, посмеялась из-за того, что видела тень от своего носа.

Потом пришли образы, вызванные скорее фантазией, чем действительными визуалами: женщина, в темном летнем платье, с ребенком на коленях. Раскрытое окно. Красное кресло. Та же женщина, уже без ребенка и в другом, кажется, платье, беременная.

Пытаясь сфокусироваться на потенциальном нарративе, видела лестницы, перила, пролеты, этажи, лифты и прочие вертикальные конструкции.

Затем пришло ощущение проносящегося мимо поезда в ночи — поспешное мельтешение очень ярких окон, без деталей. Фантазия доработала вокзальный кафетерий. Какие-то лесные ветки почему-то торчали по углам.

После отключения машины было круто: синяя бесконечность с матрицей из голубых огней, стремительно уползающих друг от друга. Ощущение пространства и покоя.

Когда открыла глаза, мир еще какое-то время был плосковатым и испещренным сетками капилляров.

Полина

Изначально ожидала каких-то ярких образов, картинок. Поначалу я видела просто смешанные цветные визуалы, как в старом барахлящем телевизоре. Потом выстроились узоры, двигающиеся по кругу, эллипсу или, наоборот, засасывающиеся в воронку по часовой стрелке или против нее. Было ощущение продвижения вперед, объём картинки.

Иногда мне виделись образы, не очень четкие. Сначала я очень старалась рассмотреть лица людей, но получилось лишь несколько рисованных рожиц. Потом морда лисы, будто из узоров. Несколько сов в разных видах. В один момент появилась черная клякса на красном фоне, она занимала небольшое пространство снизу. Потом клякса превратилась в черную цепь. Она двигалась быстро, но вперед продвигалась медленно, будто исчезая в точке. Но потом цепь рассеялась.

Также придвигаясь ближе левым глазом, я видела голубой неоновый лабиринт с прямыми углами. Тоже было похоже на узор и двигалось.

 

Ариадна

Через пару минут после старта дифференцировала слой цвета, слой света и слой тьмы, находящийся под первыми двумя, покрытый трипофобической капиллярной ризомой. В него я могла углубляться и в нем усугубляться по своей воле, продираться через наслоение (направлять источник едкой темноты как фонарь в нужную точку).

Помимо погружения в темное могла переключаться между еще двумя режимами наблюдения — в плоскости, динамичной частью которой я становилась вместе со всеми потоками, и в тесной приплюснутой капсуле (ее выпуклость была обеспечена падением моей точки зрения сквозь и за мои глаза, что, в частности, вызвало видения крупных рыхлых зрачков прямо передо мной; а иногда глаз целиком).

Зрачок становился солнцем, солнце — многослойным сансарным колесом, каждая оболочка которого вращалась с новой скоростью. Колесо расплавлялось до дрожащего туннеля, который уже покрывался разными текстурами, среди которых снова могли зарождаться зрачки.

Что-то вроде старой покосившейся телевышки перерастало в крест и обратно. Конструкция была умотана то ли проводами, то ли водорослями и нанизана на стрелу, которая пронзала слои света и цвета и двигалась очень быстро, но в направлении немыслимом и никак не соотносимым с заданными плоскостями или моим взглядом. Все это обрастало темными энергетическими сгустками, подтягивающимися как железный порошок к полюсу магнита.

Под конец световое пространство делало навязчивые попытки сконфигурироваться в небольшую белую комнату, но стены то и дело отлетали в сторону, как под обратным действием того же магнита.

По выключении Машины капиллярная сетка одержала верх, побагровела и стала колыхаться одним сплошным туннелем от неявных воздействий, местами раздуваясь, а местами дробясь митозом сколь угодно мелко. Иногда в узлах сетки наливались одревеснелые лица идолов.

 

Омик

Передо мной развернулась клеточная сетка перспективы и я видел как рушится горизонт, распадаясь на частицы-клетки, то вниз, то вверх. В какой-то момент явился адвокат скрывающийся от Нечто. И, видимо, Нечто настигло его, и он закружился словно в центре урагана. Я почувствовал сильное напряжение и начал активно моргать. На месте адвоката явился боксёр. Это был светловолосый мужчина, одетый в черную майку. Он размахивал руками словно в поединке с тенью и я понимал, что какой бы не была ситуация, будь то тренировка или поединок — он выходит в этом бою победителем.
Затем сетка снова явилась, закольцовывая моё видение.