Hellraiser-2022: «Не в этот раз, сэр…»

От Редакции. Долгоньким выдался наш вынужденный экстремальный отпуск, но наконец он закончился! Из эфирного молчания мы выходим с новым текстом Ибсората, посвящённым свежему «Восставшему из ада», фильму Дэвида Брукнера, который уже успели и превознести, и оплевать. К нашей собственной радости картина получилась далёкой от 3-4-etc частей, но и от явно любимой режиссёром арки первых двух фильмов — увы, тоже.

Но далее — слово Ибсорату: в чём блеск и нищета нового Хеллрайзера, что делало и до сих пор делает оригиналы столь притягательными и как можно было бы вернуться к любимому духу «Восставшего из ада» без копирования и канонизации — в новом лонгриде.

fr.Chmn

Итак, долгожданный Hellraiser 2022 – не то ремейк, не то сиквел, не то «переосмысление» — вышел на экраны, и уже успел наделать немало шума. Что ж, в отличие от всего, что было снято после первых двух фильмов, это произведение и впрямь достойно внимательного просмотра. По итогу, большинство отзывов – в диапазоне от положительных до восторженных, меньшая часть – неизбежные «хейтеры», равнодушных почти нет. Я тоже приобщился, так что могу поделиться теперь мыслями по поводу не только настоящего, но и прошлого и (возможно, упущенного, возможно, ещё нет) будущего Хеллрэйзера.

Начнём с того, что я считаю несомненными плюсами и удачами. Во-первых, авторы отталкиваются именно от первых двух фильмов – Hellraiser (1987) и Hellraiser II: Hellbound (1988) – которые были и остаются ядром франшизы, обеспечившим ей ту самую «культовость», и к которым, будем честны, даже близко не подошла ни одна из последующих попыток. Но об этом чуть позже.

Итак, помимо неизбежных сенобитов и «адского кубика» в новом фильме вернулся и забытый, казалось, Ад-лабиринт вместе с Левиафаном. Что особенно приятно, несмотря на редизайн знаменитой шкатулки и самих сенобитов, внешне Левиафан выглядит почти так же, как и во втором фильме: паттерн на его гранях, воспроизводивший раньше трансформированную шкатулку, здесь сохранён, что видно на картинке в дневнике Войта. Но кое-что важное упущено.

 Музыка. Вернулся великолепный саундтрэк Кристофера Янга из, опять же, первых двух Хеллрэйзеров. Замечу кстати, что я не разделяю популярные ламентации (pun intended) по поводу того, что музыка группы COIL в первый фильм так и не вошла. Во-первых, кое-что из их набросков как раз использовал Янг, во-вторых, для того, каким получился первый и особенно второй фильм, симфоническая музыка подходит намного больше, чем хоть и жуткий, но минималистичный саунд британцев. В общем, с музыкой в новом фильме порядок.

Есть и много других отсылок к классике. Тут тебе и Pinhead, и Chatterer, и новая сенобитка с разорванным горлом; главный антагонист Войт неизбежно напоминает доктора Чаннарда; знаменитые фразы «Explorers of the further regions of experience» и «We have such sights to show you» тоже озвучены.

В общем, как верно заметили многие из рецензентов, этот фильм – конечно, love letter, трибьют оригинальной дилогии и заодно исходной повести Клайва Баркера. Всё сделано явно с большим почтением, с большим старанием, и видно не просто не из желания «срубить денег» (которое, конечно, погубило и 3-ю, и 4-ю части, да и не только их). Но и без рабского следования канону.

Итак, сенобиты здесь скорее основаны именно на исходном рассказе, и надо сказать, Джейми Клейтон в роли андрогинной Hell Priestess очень даже хороша. Но где-то здесь и начинаются сомнения. Сенобиты слишком уж навороченные, чрезмерно ажурны деформации их тел – и одновременно, удивительным образом, слишком стерильны. Да, аргумент создателей, где они объясняют, почему решили изменить «дизайн» сенобитов, мне знаком, и мы его коснёмся ниже. Пока замечу, что, хоть некоторые новые (увы, не все) сенобиты не только впечатляют, но и намного более походят на описание в повести Клайва, не факт, что это стоило делать. Да и, скажем прямо, вообще не стоит превозносить Баркера и его взгляд. Во-первых, он ведь снимал первый фильм и сам же решил там изобразить «монахов ордена Раны» иначе, чем в книге, а во-вторых, Клайв Баркер не так давно написал свои «Алые песнопения», которые оказались той ещё белибердой, намного хуже чем все эти  дурацкие продолжения франшизы. Это к тому, что и верность видению КБ, и его одобрение или «супервайзинг» – вовсе не гарантия качества, как мы теперь знаем.

Помимо сенобитов, которых здесь, кстати, уже не четверо, а что-то около шести или больше, сильно изменилась и концепция адской шкатулки. Она теперь выглядит как странное живое существо, принимает шесть различных конфигураций, имеет внезапно выскакивающее лезвие, и вообще процесс работы с ней нынче предусматривает последовательную серию жертвоприношений. Конфигурации соответствуют разным движущим силам человека – любовь, власть, знание и т.д. Многих это впечатляет как намного более продуманное по сравнению с оригиналом – но это как раз и есть одна из глубоких проблем нового фильма.

Да, я наконец скажу это: Hellraiser-2022, по-моему мнению, оказался всё-таки неудачей. Но это не халтура, как были практически все фильмы начиная с 3-го (может быть, за редким исключением). Скорее, что называется, «блестящая неудача»: несмотря на глубокое почтение и любовь к оригиналу, отличное владение материалом, правильно потраченный бюджет, явное старание и всё прочее, фильм всё равно не сумел сохранить – не говоря уже о «приумножить» — то, что сделало Восставшего из ада великим произведением. И вот это отсутствие радости в этих, блестящих и сверкающих, ёлочных игрушках как раз помогает понять, чего именно недостаёт. Для этого стоит подробнее присмотреться к классике.

Во-первых, я предлагаю рассматривать фильмы Hellraiser и Hellbound не как оригинал и сиквел, а как двухсерийный большой фильм, как одно произведение в двух актах. Это вполне оправданно: история во второй части начинается ровно там, где окончилась первая, все действующие лица возвращаются и завершают свои сюжетные арки, время, прошедшее между созданием обеих картин, было крайне незначительным, и т.д. Если смонтировать их в один фильм  (например, сразу после финального кадра первого начав вторую с флэшбэка, с превращения Элиота Спенсера в Пинхеда, которое видит в больничной коме Кёрсти), то мы увидим композиционно законченную и симметричную, идейно мощную и мудрую историю. Что это за история и как она устроена?

Во-первых, это история конкретной героини, Кёрсти Коттон, и вопреки тому, что иногда пишут не очень умные люди, Кёрсти никакая не final girl. Здесь вообще нет классического хоррор-тропа с отсчётом жертв, а вот в новом фильме он не просто есть, а лежит в основе сценария.

Во-вторых, в этой истории, несмотря на три часа хронометража, нет лишних персонажей. Вспомним, кто у нас там, помимо самой главной героини? Её отец Ларри, который хоть и отсутствует во второй части, но при этом играет там важную роль. Затем Фрэнк, дядюшка Фрэнк – ну, тут без комментариев. Джулия. Доктор Чаннард. Тиффани. И… и в общем, всё. На фоне: парень Кёрсти, молодой врач в больнице, тот самый бомж, пожиравший насекомых, и несчастный псих, которому чудились личинки на теле. Все (ну, может кроме парня Кёрсти) – тоже запоминаются, хоть и играют фоновую роль. Никого не забыли? Ах да – ещё есть сенобиты. У сенобитов, напомню, суммарное экранное время за эти три часа – не более 10 минут. Меньше чем даже у отца Кёрсти. Однако они врезаются в память так, что потом казались главными героями истории.

Теперь давайте вспомним яркие моменты этих нетленных фильмов, в произвольном порядке. Фрэнк, восставший из-под досок, и восстание Джулии из матраса. Как тот же Фрэнк обрастал кожей, как он, освежёванный, в белом костюмчике ходил, крыс гвоздил, людей «членил». Его переодевание в кожу Ларри. А потом уже и переодевание Кёрсти в кожу Джулии. Эта кожа, напомню, просто элегантно лопнула и слетела с Джулии, когда та сорвалась в бездну адского Лабиринта: ну, не повезло, бывает – зато Кёрсти в ней выглядела столь убедительно, что обманула ставшего сенобитом Чаннарда.

Но позвольте… всё это ведь дикий абсурд, не так ли? Это всё даже упоминают иногда в перечне «ляпов» фильма. Халтура, сценарная лень, трэш? Как бы не так! А как вам сам образ адского бога-Левиафана, который почему-то выглядит как колоссального размера геометрический обелиск, висящий в центре бескрайнего Лабиринта? (Кстати говоря, Клайв Баркер хотел изобразить Левиафана в виде какой-то лавкрафтовской твари с кучей щупалец, барахтающейся в центре ямы, а Питер Аткинс и Тони Рэндалл предложили знакомый нам вариант). А когда Тиффани возвращает шкатулку из такой же формы в первозданный кубический вид, Левиафан почему-то претерпевает аналогичную трансформацию, и в итоге над черным лабиринтом висит огромная копия конфигурации Лемаршана.

Так что это такое? Это типичная логика сна, и все эти моменты передают сновиденную, делириозную логику не хуже, чем бредовые повороты сюжета в каком-нибудь Третьем полицейском Флэнна О’Брайена или странные образы в Неделе благодеяний Макса Эрнста. А ведь там есть и сенобит-Чаннард с биомеханическими щупальцами, из которых распускаются цветы и лезвия, и умопомрачительная танатэротическая Джулия ещё без кожи, но уже в бинтах, и много чего ещё.

Но это не просто галлюцинации или бред. Ведь такого рода образы и логика повествования характерны не только для снов: едва ли не более всё это присуще сказкам, особенно не смягчённым «детским» версиям, а тем, что посвирепее. Какой-нибудь Ганс мой ёж ещё далеко не самый яркий пример. В страшных и жестоких европейских сказках (подозреваю, что в ближнее- и дальневосточных оно и того хлеще) как раз обычное дело и переодевания в чужую кожу, и пытки, и странные действия, имеющие неожиданный эффект, и беготня по диким ландшафтам.

Создатели фильма этого и не скрывают, и во второй части вернувшаяся из Ада Джулия прямо говорит Кёрсти: «Ты разве не слышала, что правила волшебной сказки изменились? Я теперь не злая мачеха – я Королева Зла!». Кроме неё, тут и традиционная главная героиня, и её Добрый Отец, которого надо спасти, и волшебная помощница (Тиффани), и злой колдун (Чаннард), ну и опасные обитатели Страшного Леса (Лабиринта), с которыми можно договориться и даже расколдовать (сенобиты). В этом смысле ближайшие родственники классического Хэллрэйзера, особенно второй части – это фильмы Дарио Ардженто вроде Инферно, Суспирии и Феноменов, которые тоже сделаны как страшные европейские fairytales.

Можно повернуть эту коробочку и другой гранью. Как мы много раз слышали, волшебные сказки это некие отражения психологических трансформаций, психосексуальных, семейных и т.д. Ну, Hellraiser в этом плане тоже вещь откровеннее некуда. Первый фильм это шекспировская семейная драма в декорациях «дома с привидениями»: взросление и сепарация, отец, мачеха и коварный искуситель, инцест и эдиповы дела. Второй – завершение инициации, прощание с детством, обретение дружбы, роман воспитания в антураже мифологической истории.

При этом, хотя всё по-прежнему вертится вокруг Кёрсти Коттон, остальные вовсе не играют роли статистов. Джулия из скучающей домохозяйки, потерявшей голову от страсти, превращается в серийную убийцу, сначала неловкую, затем хладнокровную, а следом и в натуральную Чёрную королеву, опасную и привлекательную. Доктор Чаннард сначала кажется честным профессионалом, потом одержимым запретным знанием оккультистом, а в итоге раскрывает и принимает свою истинную мотивацию, и встречает свой жутковато-комичный финал. Чуть менее интересно развивается образ Фрэнка, в разных версиях его личного Ада – хоть загробном, хоть повседневном, зато можно посмотреть на их взаимодействие с Джулией. А уж столкновения Кёрсти с сенобитами, и в первую очередь с Пинхэдом – дуэль умов и личностей, опасная игра. Девушка каждый раз умудряется от них улизнуть, и снова их встречает (что, опять же, напоминает кошмарные сны), но ведь и меланхолично-жестокий и дисциплинированный лидер сенобитов явно относится к ней с интересом и уважением, а не просто как к куску мяса – хотя, казалось бы!

Кстати говоря, любители упрекнуть современные фильмы, и в т.ч. новый Hellraiser в «пропихивании повестки» возможно, не замечают, что как раз первые два фильма – вот уж настоящее феминистское кино, где можно выбрать в качестве role model хоть коварную Джулию, хоть несгибаемую Кёрсти, а кроме того есть не только дружба и взаимопомощь девочек, но и, допустим, female cenobite, тоже леди с характером.

В общем, здесь можно ещё долго рассуждать, и о трактовках второго и особенно первого фильма написано и сказано уже очень много. Эти произведения точнее обозначаются термином «сюрреализм» или «фантасмагория», чем ярлыком «хоррор». И это сюрреализм вполне классический, тот, который работает с архетипами, образами глубокого бессознательного и т.д. Вполне в традициях Эрнста, Дали, Фукса и Гигера. Интересно, что Пинхэд, как мы узнаём, был в своём человеческом прошлом британским военным времён Первой мировой – стало быть, подобно дадаистам и сюрреалистам, сенобиты это, в известном смысле, порождения технологических кошмаров 20-го столетия, или реакция на них. А доктор Чаннард получил своё имя от Кристиана Барнарда, хирурга, который первым выполнил трансплантацию сердца. Знать это всё необязательно, но эти фильмы весьма способствуют подобным размышлениям; Питер Аткинс, писавший сценарий второго фильма, вполне осознавал переклички со сказками и мифами – от Алисы и Страны Оз до Орфея и Минотавра, – но если смотреть без подобного багажа, эффект всё равно заметен.

Кстати говоря, ни Клайв Баркер, ни Тони Рэндалл не были профессиональными режиссёрами, и в целом вся работа над этими лентами была во многом такой совместной игрой. А процесс создания, переписывания и дополнения сценариев чем-то напоминал классическую игру в «изысканный труп», и, как получилось и с бётоновским Batman Returns, в итоге результат оказался больше суммы всех частей, экранизация лучше первоисточника, а сиквел лучше оригинала. Желающие могут поглядеть очень подробную документалку Leviathan: The story of Hellbound: Hellraiser II.

Игра и известная бесшабашность открывали простор для воображения: ну, откуда взялся ребёнок с зашитыми губами? Мозаика из лица Фрэнка? Клоун, жонглирующий глазами? Pillar of Souls в самом конце? Бомж, преследующий Кёрсти? Простых, но ярких образов тут очень много. Тот же голубой свет сквозь стены-«жалюзи», сопровождающий появление сенобитов, врезается в память раз и навсегда. Просто, но действенно. Да та же самая шкатулка – она ведь не была какой-то переусложнённой, как раз наоборот. Красивая, компактная коробочка-сувенир, ты её немного покрутил в руках, она поддалась, пара простых трансформаций, нажатий, поворотов – и всё, привет. И тут не надо быть Джозефом Кэмпбелом чтобы вспомнить про Пандору, да? Сравним же: в новом фильме коробка слишком сложная, при всей фантастичности её трансформаций – слишком рациональная, и как следствие, лишённая мифического и сновидческого измерения. Это теперь буквально «чудо запретной техники», инопланетный артефакт – а не яркая метафора глубин разума. И таких отличий предостаточно.

В старом фильме Левиафан это ведь буквально Чёрное солнце – да, лучи его может и довольно кустарно изображены, но нужное впечатление производят. В новом фильме этих лучей, внезапно, нет. Облака и лабиринт есть, а лучей нет. Сенобитов в классической дилогии было не семь или непонятно сколько, это была не пёстрая компания монстров, окруживших в новом фильме дом Войта – нет, их было четверо. Мужчина, женщина, бесформенный толстяк и, как оказалось,  ребёнок. И все они сразу остались в памяти, даже не говорящие ни слова Chatterer и Butterball. А когда эти четверо приближаются из открывшихся туннелей по четырём сторонам света, тут бы и вспомнить про трек Cardinal Points – не для таких ли сцен его писали COIL?

Ну и, возвращаясь к вопросу о их внешности. Общим местом стало поминание «эстетики BDSM» в оригинальном фильме – дескать, сенобиты там рассекают в кожаном прикиде, будто посетители адской версии бара «Голубая устрица». Так, да не так. Хотя Баркер и вдохновлялся известными журнальчиками, но в его фильме лоскуты заскорузлой черной кожи, пришитые к кровоточащей и гниющей плоти сенобитов, выглядят скорее не как наряды фетишистов, а как одеяния шаманов. Ну и вообще, «стоп-слова придумали трусы!» – могли бы сказать Пинхэд или прошитая проволокой дама с разорванным горлом. «Исследование дальних регионов опыта» этими бывшими людьми мало похоже на развлечения на кинк-вечеринках, и ближе к жизнедеятельности таких замечательных персонажей, как Эд Гейн и особенно Альберт Фиш (вот уж кто был самым настоящим сенобитом во плоти). Недаром художник Джо Коулмэн говорил, что подобные психопаты это, в некотором смысле, современная инфернальная версия шаманов, и здесь корни той странной привлекательности, которой обладают их биографии.

Дело не просто в BDSM, а шире: в том, что становится исследованием сюрреализма и психоанализа. Нас привлекают самые жуткие, казалось бы, стороны бытия. Ад, изображённый Баркером, Аткинсом и Рэндаллом, был не только ужасен, но и странно очарователен, и по этим коридорам хотелось пройтись, заглянув в камеры и залы – хотя рациональному уму понятно, что делать этого не стоит. Новый фильм взамен предлагает скорее мораль «не влезай – убьёт», предупреждение о том, что на самом деле в этом самом «запредельном» нет ничего привлекательного, поскольку оно совершенно чуждо и предельно далеко. А есть только глупость и самонадеянность людей. В общем, это скорее популярная ныне идея о принципиально недоступном человеческому опыту и пониманию, этакое «антиантропоцентричное» мировоззрение, надо, дескать, знать своё место и всё такое.

В классической дилогии и Фрэнк, и Пинхед, и Чаннард, и Джулия, в общем-то, получали то, что хотели, пусть и в экстремальной форме – именно в этом была жуткая мудрость: в дионисийской бездне внутри нас, может быть, и есть одновременно источник жизни. Бездна опасна, но привлекательна, и для разума, и для чувств. Она завораживает.

В новом фильме открытие шкатулки выглядит как фатальная ошибка самоуверенных дураков, пытающихся приспособить инопланетный реактор для полива огорода. При этом с адскими гостями ещё и поторговаться можно, оказывается – и не как в классических фильмах, а в духе: извините, «ощущения» не подошли, давайте лучше «власть». Ну да. Сам не знал, чего хотел, не на ту кнопку нажал, ну авось со второго раза пойму.

Ну и венцом всего, судьба главной героини — какой контраст! Кёрсти единственная смогла не только добровольно спуститься в Ад, но и, в отличие от хитрых и прокачанных Джулии и Чаннарда, вернуться обратно невредимой – ведь у неё были и ум, и воля, и любовь, и perfect courage. А героиня нового фильма Райли – выбирает смирение, lament, и никакого тебе катабазиса с обновлением. Буду жить и оплакивать травму. Как-то справляться. Да, спасибо, очень важный урок. Вот и сравните, каким взглядом одарила её иглоголовая предводительница – и как когда-то посмотрел на Кёрсти вернувшийся в человеческий облик Пинхэд, спасая её жизнь ценой своей.

Это, кстати, едва ли не самое странное: при всей якобы продуманности и «логичности» нового фильма его герои не так чтобы хорошо раскрыты, и не так чтобы все нужны. Это хорошо видно на примере главных героинь Райли и Кёрсти, или можно сравнить антагонистов Войта и Чаннарда. Ну а остальные служат в основном материалом для того самого «отсчёта жертв», будто мы смотрим очередной ужастик… впрочем, чего уж: мы именно его и смотрим.

Кажется, создатели нового фильма сами оказались в своеобразной «коробке»-ловушке. Они всё делали старательно, но слишком продуманно, слишком «от головы», и слишком много приняли ограничений: нужно было и признаться в любви первым фильмам и книге, и подновить сеттинг, и самим что-то изобрести, и помнить что 30 лет вообще-то прошло…

Это всё в общем-то достойные ориентиры, но в итоге так и висит вопрос: а зачем это всё сделано? Нет, как love letter это прекрасно. Как напоминание о существовании такого явления как HR – ну, явно работает. «Народу нравится», как говорится. Только вот… тот самый Hellraiser/Hellbound был не просто хорошим или талантливым фильмом. Это было культовое, фундаментальное, пожалуй что и великое произведение. Достаточно просто вспомнить, сколько там запоминающихся моментов: ну, сцены мы уже назвали, а фразы? Вот сходу:

Angels for ones, demons for other

We have to see, we have to know

Come to daddy

It’s not hands that summon us… it’s desire

What’s your pleasure, sir?

Jesus wept

We have such sights to show you

We’ll tear your soul apart

The mind is a labirynth, ladies and gentlemen

I’m in hell, help me

God of flesh, hunger and desire

I recommend… amputation

And to think… I hesitated

…и так далее. Есть что-то похожее в многочисленных продолжениях? Разве только парочка фраз в третьей части («and this sound is like razor through flesh»), и всё.

Между прочим, третья часть это типичный пример не блестящего провала, а того, как можно при наличии хороших идей и других составляющих всё изгадить и превратить в совершеннейшую дрянь. Там отличная центральная идея, замечательный капитан Спенсер и во всех отношениях очень симпатичная главная героиня, но всё это моментально тонет в чудовищном хламе с гыгыкающим и комикующим Пинхэдом, мочиловом и пресловутыми псевдосенобитами, которые как раз и выглядят как местная «голубая устрица».

Кстати, как известно, изначально главным антагонистом в продолжении должна была стать Джулия – но, во первых, отказалась её исполнительница Клэр Хиггинс. А во-вторых, отказались зрители, которым больше всего по душе оказался иглоголовый сенобит, ну а создатели, увы, пошли у них на поводу. К сожалению, символом франшизы стал именно Пинхэд, и это проклятье, от которого не избавиться, как видно, и по сей день. С тех пор Пинхэда можно видеть на всяких картинках в обнимку с Чаки, Джейсоном и Крюгером, что, конечно, несусветная глупость, но такова ситуация начиная с третьего фильма. Возник и своеобразный «культ личности» Дуга Брэдли, который, конечно, прекрасный актёр, но рассуждения, мол, «без него Hellraiser невозможен» — тоже вредная ерунда.

Новый фильм, по счастью, лишён подобных бед, как и христианских ангелов или полётов в космос, но, как мы уже говорили, несмотря на действительно впечатляющую Джеми Клейтон не запоминается особо ничем. Всё что там есть хорошего – по большей части, те самые культовые цитаты из старого-доброго.  Кроме “save you breath… for scream”, от которой и впрямь волосы дыбом,.

Вся эта ситуация чем-то напоминает казус Августа Дерлета, который, несомненно, очень ценил и любил творчество своего кумира Говарда Лавкрафта, и очень старательно пытался его продолжить и развить. Но ответственность в нём, видимо, пересиливала «отвязность», и Дерлет слишком увлекался рационализацией и классификацией всех этих инопланетных адских осьминогов, а в итоге растерял то мрачное очарование, которое отличает лавкрафтовские рассказы. При всём уважении, он в лучшем случае светил отражённым (чёрным) светом. Вот и здесь то же самое.

Но, впрочем: «критикуешь? – предлагай!» Люди хотя бы старались, и пусть у них что-то не вышло, но какие будут предложения? Что же теперь, забыть и не трогать?

Нет, почему же. Просто стоит, мне кажется, понимать, с чем имеешь дело, и ставить задачи поамбициознее создания достойного трибьюта.

Не так давно мы все видели на примере Дэвида Линча, как можно вернуть к жизни культовое кино, да так, что все снова обалдеют. И продолжив, и переосмыслив, и сохранив, и обновив сразу. И снова ставки подняв. Есть и достойные попытки продолжения других культовых произведений – «Watchmen» Алана Мура, например. Что можно было бы сделать, пойди создатели похожим путём?

Не снимать «очередной фильм ужасов», это раз. Взять самые яркие моменты из первых фильмов – и развить их далее, это два. Сохранить условную continuity, но помня про то что 30 лет позади – три. Продолжить опираться на мифы, сюрреализм, архетипы и яркое воображение с глубокими и интересными персонажами – четыре. Наконец, перестать цепляться за Пинхеда, Брэдли и Баркера – пять. Тем более, что контуры сценария и так уже есть в разных источниках, осталось собрать и переработать.

Ну, смотрите, третий фильм, пытавшийся продолжить историю второго, был «Ад на Земле». По задумке, на этот раз не герои попадают в Ад, а Ад приходит в наш мир, во всей своей мрачной красе. К сожалению, от этого в третьем фильме остались только вышеупомянутые глупости, но идею-то можно подхватить? Мало того, можно изучить нереализованные варианты сценариев, которые Питер Аткинс с Рендаллом и Баркером сочиняли для того самого продолжения Или была, например, задумка Hellraiser: Hellfire, история про некую жуткую секту, которая выстраивала в городском ландшафте Лондона некое подобие гигантской конфигурации Лемаршана, чтобы привести в наш мир самого Левиафана! Что-то похожее проскакивало и в интересных комиксах BOOM, которые как раз прямо продолжают второй фильм, и в которых – о удача! – новым Пинхедом становится как раз Кёрсти. Можно ведь было это обыграть, взяв хоть ту же Клейтон на роль вот такой героини? Наверняка. Сенобиты погибли в конце Hellbound, «вылеченные» Чаннардом, следом погиб и Чаннард – вот и настало время для новых слуг Левиафана. При этом ведь все актёры старых фильмов живы-здоровы, при желании можно их интересно ввернуть в сюжет. И сценаристы живы тоже, ну привлеките их, почему нет?

А что насчёт жанра? Если уже была готическая камерная драма, а потом и страшная эпическая сказка? Ну, к вашим услугам по прежнему популярный жанр городского фэнтэзи.

Если первая история была про искушение чувствами, вторая – знанием, сделайте наконец третью о власти, но с соответствующим масштабом. Соедините болезненную трансгрессивность Мучениц и апокалиптический кошмар В пасти безумия, да не забудьте про flesh, hunger and desire. Только найдите кого-нибудь с воображением в духе, скажем, Чайны Мьевилля, чтобы по силе образов фильм был похож на Кракена или хотя бы Последние дни Нового Парижа…

Ну, и да, пожалуй, такому масштабному проекту больше пошла бы форма мини-сериала – впрочем, у нас как раз такая эпоха на дворе, не так ли? Пока другие успешно снимают Странные дела, Американских богов и прочее – покажите свой Ад на земле, пусть будет Левиафан в Лондоне. При желании можно было бы и разбавить основной сюжет эпизодами в жанре Tales from the Labirynth – как раз истории в духе пятого фильма Inferno туда бы хорошо вписались, и опять же, нечто подобное было в комиксах… Не знаю, что там готовило HBO, чем Левиафан не шутит?

А пока – save your breath for next scream. Not this time, sir…

Ibsorath