Несколько слов о Фриде Харрис

Маргарита Фрида Харрис, художница и оккультистка, наиболее известная как партнёр Кроули по созданию Таро Тота, инициированная им в ряды A∴A∴ сразу на IV° как сестра Tza­ba, на самом деле была более другом Кроули, чем истовым последователем, и Телеме предпочла собственный поиск.

Жёсткая связь фигуры Харрис с Таро Тота может обмануть нас насчёт её воззрений и жизненного пути. Несмотря на посвящение и глубочайшую личную связь с Кроули (а также его замечания в определённый момент, что вот, мол, наконец она стала настоящим учеником), в телемитское сообщество и в коллективную Работу она так и не влилась. После смерти Кроули Александр Уотт (Alexan­der Watt) пригласил её на лекцию по Таро «для женщин», на что она ответила отказом, мотивируя это своей неподготовленностью (что по факту было далеко от правды). Вскоре она уехала в Индию, где получила местные посвящения; признав их духовный вес, она признала также, что «йога и буддизм» – это «не путь европейца». Тем не менее она прожила в Индии до самой смерти.

Однако и при жизни Кроули в их отношениях учителя и ученика не всё шло гладко. Возможно, это было связано с практикой бхакти (экстатической эмоциональной преданности) избранному богу Харрис, Меркурию. Кроули считал, что Харрис ошиблась в его призвании, чем оскорбила божество – и теперь стала одержима демоном. По сути, это могло быть связано со специфическим чувством юмора Харрис, которая могла в письме сообщить, что не может немедленно продолжить работу над Таро, потому что к ней на выходные приехал муж (с которым на тот момент она была уже в разводе), словами «Явился Юпитер и изгнал Меркурия на неделю». Кроули такие шутки, возможно, воспринимал за святотатство и одержимость, а также нанесение оскорбления «самому обидчивому из богов» – по крайней мере, такие комментарии он оставил в своих дневниках.

Несмотря на это, влияние Кроули на Харрис было почти тотальным. Она писала, что вместе они изучали алхимию, розенкрейцерство, каббалу, магию, геометрию, гематрию, математику, символизм, нумерологию, искусство друидов, спиритуалистов, психологов, филологов, психоаналитиков, а также буддизм, йогу, астрологию и даже геральдику. И всё же одним Кроули влияние на Харрис не исчерпывалось: она также глубоко интересовалась теософией и антропософией, в её взглядах заметно влияние Петра Успенского, Рудольфа Штайнера, Джорджа Адамса Кауфмана – и это, несомненно, отразилось на Таро Тота, в которых Кроули чаял видеть математический и геометрический смысловой пласт. Но он заподозрил неочевидный конфликт между скрытым антропософским влиянием в творчестве Харрис и его желанием полного контроля над символизмом его собственного Таро, и отнёсся к нему ревниво. В январе 42-го он записал в дневнике, что понял, откуда ноги растут у неприятных ему геометрических решений Харрис – из влияния «шарлатана» Кауфмана и его «новой геометрии», на которую может купиться разве что школьник. Впрочем, Харрис была с ним не согласна.

Несмотря на тяжёлые и временами конфликтные отношения, Кроули и Харрис так никогда и не рассорились. Когда Кроули умирал, она была у его смертного одра – делала наброски его последних дней; когда умер – зарисовала и это. Наброски эти, конечно, вызывают ужас (просто потому, что это хорошее изображение человека на грани смерти) – но они прекрасны, потому что демонстрируют сердечную связь достаточно чистую, чтобы ни творческие, ни личные конфликты её не разрушили.