«Пиастры»: о Матери Богов и о Лукавом

От Редакции. Путеводная звезда Гордона Уэйта, современного хаос-мага, написавшего «Пиастры» и «Протоколы Хаоса» – перезачарование расколдованного западного мира. Магия Хаоса – один из путей такого перезачарования, авторский «анимизм» – личная тропка самого Гордона; и на этой тропке он находит нечто полезное для любого практика хаос-магии. В следующих переведенных нами главах «Пиастров» демонстрируется две такие находки: а именно фигуры Богини-Матери и Лукавого для личных хаос-магических пантеонов.

Вообще позиция Гордона относительно фигур для таких пантеонов и их собирания примечательна; это развитой хаос-магический подход, сочетающий пристальную оценку и притязательность в выборе. Ранее мы уже видели, как Уэйт оценивает пантеон христианских святых как подходящих для хаос-магической практики; теперь же с не менее основательной позиции он сватает в тот же пантеон Бабалон и Сатану. Правда, перспектива взгляда на фигуру Бабалон простирается до шумерских мифов, а таковая на фигуру Лукавого – и вовсе то ли до иудейских мифов, то ли до совсем доисторических времен.

И даже если ни тот, ни другая вам для практики не пригодятся, то уж поучиться въедливости и объемности видения, демонстрируемых Уэйтом в этих главах, точно стоит.

fr.Chmn

Матерь богов

Какую религию на земле ни возьми, в ней можно найти практическую и народную магию. Тому есть две основных причины: во-первых, магия появилась прежде всех религий, а во-вторых — и это почти по определению, — она с подозрением относится к религиозному рвению и считает его неуместным. Религиозное рвение и преданность — самое серьёзное культурное различие между современными американской и европейской ветвями магии. Вероятно, это можно объяснить пережитками монокультуры, если учесть разницу в уровнях социального престижа, связанных с религиозностью. В Европе о ней говорят с тихим смущением, а в Америке вовсю публично трубят.

Если говорить о практических аспектах магии хаоса, то выстроить оптимальную метафизику куда сложнее, если при этом пытаться втиснуть в неё ваше любимое Верховное Существо — в плане метафизики оно незамысловато и слишком неуклюже. Проще говоря, гораздо лучше тратить силы на развитие регулярной практики медитаций, чем на попытки впихнуть в круглую дырку квадратного Творца.

Стоит поразмыслить над тем, что самые ранние наши духовные верования, судя по всему, относились к Творцу с таким же полным безразличием, с каким он, кажется, относится к нам. Первые фольклористы и собиратели древностей считали такое безразличие признаком варварства — будто бы люди были слишком тупы для библейской концепции Бога.

Но всё ровно наоборот. Какому стоящему богу-Творцу будет хоть немного не насрать на жертвенного козла или частоту ваших мастурбаций? Кроме того, в этом есть доля самоуважения. Он просто не испытывает к тебе тех же чувств. Варварство — это как раз идиотская и провоцирующая неврозы идея лично доступного создателя вселенной. (Если б Мейстер Экхарт был викторианским путешественником-миссионером, то христианство развивалось куда лучше, чем это вышло с отставными викариями девятнадцатого века и нынешними экзальтированными перелётными болванами, что ошиваются по Африке и Амазонке).

Как бы то ни было, с учётом всего сказанного, всё-таки можно сформулировать рабочую концепцию Творца, которая не будет мешать магии. При необходимости ее можно будет вытащить на свет и, отряхнув от пыли, использовать, когда вас позовут освятить яхту, крестить ребёнка или ещё куда.

Хаос

Хотя это не входило в изначальный (по крайней мере, сознательный) замысел Пита Кэрролла по поводу названия «магии хаоса», но можно отыскать новые возможности в эзотерическом анализе самого слова. Греческий термин каос означает пустоту, бездну, Первую Сотворённую Вещь. Это слово происходит от протоиндоевропейского корня, означавшего зиять или зевать, это открытый рот, первобытный крик, исходящий из древних глоток.

Если вы читали мою книгу «Star.Ships: A Pre­his­to­ry of the Spir­its» или, что даже лучше, книгу доктора Витцеля «Происхождение мировых мифологий» [The Ori­gins of the World’s Mytholo­gies], то вы помните, что хаос — это то, что сформировалось при отделении Небесного Отца от Матери Земли. Это краеугольный камень 30000-летней космологии Лавразии. Этот промежуток/зияние/щель называется хаос. Благодаря ему стало возможным создание жизни и света во вселенной. Она из него и сделана.

Тиамат

Теперь уже невозможно составить чёткое представление о шумерской космологии (и, может, никогда уже не будет возможно). Миф о Сотворении (Энума Элиш) описывает победу Мардука над Тиамат — драконом хаоса; это не самый древний из шумерских мифов, но некоторые из его мифологем гораздо старше первых табличек, на которых он был записан. Во-первых, Мардук вобрал в себя истории и черты многих более ранних богов по мере роста его политического доминирования. Во-вторых, мифологема «создания вселенной из тела расчленённой драконихи/чудовищной матери» так широко распространена, что можно предположить ее исключительную древность. Наконец, вся история кажется, хотя бы отчасти, повествованием о противоборстве среди правителей разных городов-государств, где Тиамат олицетворяет старых режимы, а Мардук представляет  и узаконивает силовой захват власти. (Если интересно, можете поискать в YouTube презентацию, которую я делал в Гластонберри. Она называется «Археология драконов» и довольно глубоко погружается в эту тему).

Таким образом, Тиамат — не просто очень древняя драконья мать богов, но она также мать демонов и магии, источник божественной власти. В Табличке III Мифа о сотворении посланник отправляется ко двору богов, задумавших войну против Тиамат, и описывает её планы:

Тиамат, что нас породила, теперь отвергает нас! Она созвала совет, и гнев её не знает границ. Боги повернулись к ней, все они, даже те, что рождены были от вас, перешли на её сторону, столпились и сплотились вокруг неё.

… Матерь Хубур [титул Тиамат — Морское Чудище Творения], что даёт форму всякой вещи, создала непредставимое оружие:

Она породила гигантских змей с острыми зубами, беспощадными жалами. Ядом вместо крови наполнила она их тела.

Свирепых драконов она окутала грозными лучами так, что они одеты в сияющие мантии, сделала их подобными богам, распевая: «Кто бы ни взглянул на них — тот рухнет, объятый невыносимым ужасом! Тела их будут дыбиться непрестанно, и никогда они не отступят!»

Космическая природа Тиамат становится ясна из следующих строчек, которые явно отсылают к ранним формам зодиака и, тем самым, ко всему Творению.

Она восставила рогатого змея, дракона-мушхушу, героя-лахму, демона-угаллу, бешеного пса, человека-скорпиона, яростных демонов-уму, человека-рыбу, человека-быка, все они с беспощадным оружием, бесстрашные в битвах.

Так сильны были её слова, что никто не мог ослушаться. После она создала ещё одиннадцать подобных.

Тиамат демонистрирует свою небесную армию как соответствующую древним магическим понятиям божественного или «правильного» царствования. Она возводит своего защитника и возлюбленного (и сына/внука) Кингу в ранг «командующего собранием» звёзд/богов и усаживает его на «трон».

Я произнесла над тобою заклятье, возвысив тебя в собрании богов.
Я дала тебе полную власть в совете богов.
Воистину, нет выше тебя, ибо ты мой единственный супруг!
Все Ануннаки покорятся произнесённому тобой».

Она дала ему таблички Судьбы, укрепив их у него на груди:

Речь твоя никогда не будет искажена, слово твоё будет законом!

Отличный план, да? В Табличке IV Мардук с лёгкостью побеждает Кингу и «включает его в число мёртвых богов», отбирает Таблички Судьбы и укрепляет на собственной груди, тем самым присваивая себе и власть. После этого он обращается к Тиамат, которую уже пленил. Именно в этот момент раскрывается истинная древность сказания, а также потенциальная полезность Тиамат в деле освещения яхт и прочих молитв, которые вам могут пригодиться.

Владыка [Мардук] наступил на ноги Тиамат, своей беспощадной булавой раскроил её череп.
Когда он отделил её кровенные жилы, Северный ветер унёс (их) как Благую весть.
Видя это, его отцы радовались и торжествовали. Они принесли ему почётные дары.
Когда владыка остановился, чтобы осмотреть её мёртвое тело, чтобы расчленить чудовище и создать искусные вещи.
Он рассёк её, словно ракушку, на две части: одну половину сделал небесным сводом, поставил засов и назначил стражников. Он велел им не выпускать её воды на волю.
Он прошёл по небу, разыскивая святилище. Он возвысил Апсу, обитель Нудиммуда.
Великий Храм, что он построил по её подобию, он назвал Эсхарра. В великом святилище Эсхарры, которое он сделал небесной твердью, он отвёл места почитания Ану, Энлилю и Эа.

…

Он создал пьедесталы для великих богов. А для звёзд он сделал созвездия.

…

Он создал пьедестал для Нибиру, чтобы отмечать их пути, так что ни одна из них не могла заблудиться или пойти не туда. Он укрепил места Энлиля и Эа вместе, открыл ворота в груди обоих, закрыл прочными засовами слева и справа.
Её печенью он отметил высоты; он повелел появиться лунному серпу, и доверил ему Ночь, назначил его жемчужиной ночи, которой должно отмерять дни.

Тиамат — не просто Матерь Богов и Мать Магии, вся вселенная была создана из неё. Мардук, может, и устроил очень картинную перестановку космической мебели, но не смог положить конец единственному, что существует. Тут-то мы и можем скрутить Анимистическую вселенную в форму, подходящую для отправления религиозных обрядов, если уж у вас возникнет такая нужда.

Матерь Богов

Как и многое другое в древнегреческой космологии, мифологема Матери Богов была заимствована из Евразии. Это можно увидеть не только в расе Титанов, что предшествовали Богам, но и в существовании настоящих типажей «Матери Богов», вроде Реи. В этом контексте к невероятно древней форме можно подойти наиболее доступным для человека способом.

Я рекомендую Орфические гимны Матери Богов в переводе Атанассакиса и Волкова. Я бы включил их в книгу, если б только Издательство Университета Джона Хопкинса не выдвинуло абсурдные условия копирайта и затребовало немыслимых сумм (что вдвойне смешно, если учесть, что текст с лёгкостью можно найти в сети). Небольшого кусочка, дозволенного для цитирования, будет достаточно, чтобы показать очевидный ближневосточный символизм, сохранившийся в Древней Греции:

Лев-быкобоец впряжён в святую твою колесницу
Так осени же обряд, о могучая Рея.
…
Жезл Твой – могучая ось, вкруг которой вращается Космос.
Ты – и Владычица крепкого трона, что в центре Вселенной,
И плодородной Земли, что даёт пропитание смертным.

Как бы то ни было, особого значения это не имеет. Эта форма возникает вновь и вновь в мифологии и некоторых ранних магических текстах в образе Повелительницы Зверей и, весьма вероятно, Хозяйки Горы. Лучший путь к ней — через исследование Мистерий одной из многочисленных её наследниц, которая к тому же лучше всего передаёт двойную функцию неудержимого разрушения и собрания царств. Речь об Инанне или, как она больше известна в последнее время, Бабалон.

Тут скрыто очень глубокое озарение, которое в самом буквальном смысле невозможно выразить словами.

Отправляйтесь на поиски Матери Богов, и Она отыщет вас.

Лукавый

Трудно представить себе хоть сколько-нибудь жизнеспособную западную магическую традицию, в которой нельзя было бы отыскать Лукавого. Возьмите те же сотни любопытных географических названий, упоминающих «Дьявола»: Локоть Дьявола, Дьявольские зубы, Ступеньки Дьявола. Многие из этих мест долгое время были очагами аномальных явлений и НЛО, что явно напоминает нам о древнем трикстерском статусе Старого Мастера.

Ещё одним примером может быть иберийская народная магия. Она сохранила — возможно, через богомилов, которые, в свою очередь, унаследовали это от гностиков — веру в Дьявола как Демиурга, как Владыку Мира. При таком подходе все земные заботы — а также всё колдовство — оказываются в его власти. Ведьмы ему не поклонялись — они вели с ним дела. И продолжали ходить в церковь по воскресеньям.

Опять же, списки духов в гримуарах Центральной Европы неизменно включали его в том или ином виде. Там он исполнял примерно те же функции, что и для менее образованных классов.

Если переместиться в Новый Свет и сплести воедино две эти нити, мы найдём Титубу — рабыню, оказавшуюся посреди Салемского судилища. Что бы с ней ни случилось, всё это похоже не только на дела Дьявола, но и на феномен НЛО — те же инструкции, которые она получала на призрачных встречах с «человеком в чёрном». Вот отрывок из «Зловещих сил: Книги 1» Питера Левенды:

Показания Титубы о том, как она ночью покидала своё тело и перемещалась на встречи, возвращаясь обратно до восхода, пугающе напоминают некоторые историb о похищениях инопланетянами. Ведьмины метки — странные повреждения на теле, подтверждавшие заключения договора с Дьяволом — можно соотнести с историями об инопланетных имплантах и хирургических операциях, проводимых пришельцами. На самом деле Титуба сперва утверждала, что летала в Бостон телом и душой, но позже отказалась от этого и говорила, что была там лишь духом.

Я уже обсуждал то, как можно начать рабочие отношения с Дьяволом, в «Протоколах Хаоса». В дополнение я могу настоятельно порекомендовать продолжать движение по гримуарному вектору. Мы же сейчас обратимся к книжной магии, к истинной и непреходящей ценности поисков Старого Мастера.

Lec­tio Satanas

Когда теория Маргарет Мюррей о сохранившемся с древности языческом ведьмовском культе в западной Европе окончательно развалилась, вместе с нею в забвение отправилось два важных представления. Первое — о том, что ведьмы были сохранившимся древним культом лунной богини. И второе — о том, что они не имели ничего общего с Дьяволом; что их «Дьявол» — это «на самом деле» непонятно как сохранившийся Пан или Рогатый Бог кельтов. Питер Грей в своём знаменательном исследовании «Люцифер: Принцепс» замечает:

Работа Мюррей… и Викка пошли по пути отречения от антиклерикального сатанизма в стремлении сделать зарождающуюся природную религию удобоваримой для среднеанглийского читателя газет. Совсем без Люцифера не обошлось, но по мотивам Арадии Чарльза Годфри Лиланда он был представлен римским богом света в паре с богиней Дианой. Худший пример того, как наука только сбивает с толку.

И сбивает она с толку тем, что опускает все магически значимые идеи, что впоследствии слились в Дьявола. Это и эзотерический символизм Падения; и выводы из него в виде нисхождения духа в материю; и аналоги Дьявола типа Сета/Тифона из Греческих магических папирусов и ранних гримуаров; и взаимосвязи Дьявола и Нефилимов; и Стражи вкупе с другими полузабытыми случаями контакта с духами; и судьба Вавилона; и все то, что восстание и узурпация божественного правления стали подразумевать для лавразийского магического мировоззрения.

То, что встречается в римской мифологии под именем «Люцифер» – это незначимая персонификация атмосферного явления, возникающего ранним утром. Что же до ассоциаций с «Рогатым богом», то им предшествовали концепции Дьявола как змея, дракона, козла, барана, морского чудища и множества других териоморфов.

Изучая «варварские имена призывания» в Греческих магических папирусах, маг узнаёт, что разные божественные имена и концепции переставляли в них с места на место, комбинировали и рекомбинировали. Можно использовать их как есть и добиваться отличных результатов. А можно выделить и проследить происхождение каждого имени и каждой концепции по отдельности. То же самое можно сказать и о Дьяволе. Это многозначный пульсирующий феномен в самом сердце западной магической традиции. Его встречают в ходе магической работы и изучают с помощью lec­tio satanas.

Бафомет

Маги хаоса чаще всего сталкиваются с Дьяволом в образе Бафомета, и он/она даёт весьма специфичную форму lec­tio satanas. Бафомет и Дьявол функционально друг другу не эквивалентны. Скорее, Бафомет — это самая интересная форма, которую Дьявол принял в последние пару веков, по крайней мере, в Старом Свете.

Ныне всем знакомая его/её иконография досталась нам от оккультиста девятнадцатого века Элифаса Леви. Бафомет изображён би/омнисексуальным, с лампой мудрости между рогов, с крыльями и раздвоенными копытами, меркурианским кадуцеем на коленях. Также он отражает герметическую аксиому «Что вверху, то и внизу», указывая на небо одной рукой и на землю — другой. Особое положения Бафомета в магии хаоса — в первую очередь заслуга Пита Кэррола, так что просто процитируем здесь отрывок из интерпретации того, что изобразил Леви. Из книги «Эпоха: Эзотерикон и Порталы Хаоса»:

В одном выдающемся образе Леви — бывший священник и политический бунтарь, обратившийся к магии — показывает сексуально консервативному и всё ещё довольно религиозному, хоть и постепенно становящемуся научным, обществу возвышение человека до «бога этого мира». Одна фигура охватывает самые ранние шаманские концепции о жизненной силе на земле, языческие её воплощения в виде Пана, монотеистическую хулу на неё в виде Дьявола, и всюду присутствующий, но зачастую скрытый идеал Человечности (обоих полов), и всё это объединено стремлением к прометеевскому или лициферианскому просветлению.

Для современного мага Бафомет — это символическая бомба. Медитации и исследования изображения, открывают взору века амбиций, заговоров, сверхпространственных феноменов и поисков, которые могут полностью переопределить наши знания о мировой истории.

Леви взял слово «Бафомет» из некоторых обвинений против тамплиеров. Научный консенсус — а я обыкновенно считаю, что его интеллектуальный вес примерно равен таковому у куриной стаи посреди бури — состоит в том, что обвинения в поклонении «Бафомету» вероятно происходят от неправильного прочтения «Мохаммеда», а не от эзотерического «baph­metis», или «крещения мудростью». Как бы то ни было, с точки зрения lec­tio satanas, то, что мы можем провести линию назад к тамплиерам снова возвращает нас прямо в золотую середину между властью земной и духовной, обратно к Реальности правителей.

Тамплиеры были первым в мире межгосударственным субъектом права с военной по сути целью, чьи средства и способы их сбора были совершенно независимы от местных герцогов и королей. Их армия была первой регулярной армией со времён Римской империи, а для Европы — просто первой. Это удивительные результаты для ордена, который состоял всего из девяти рыцарей и якобы был собран — хотя сомнительно, чтобы кто-либо когда-либо в это верил — для защиты паломников, направлявшихся в Святую Землю. Как бы они увидели всех этих беззащитных паломников, если всё своё время тратили на раскопки под Храмовой Горой? (Причины этого так никогда и не получили удовлетворительного объяснения).

Расцвет и возвышение тамплиеров произошли одновременно с не менее загадочным проектом строительства готических соборов и первыми за пять веков подвижками в освоении наследия Классического мира в Европе, которое происходило по исламским векторам Нормандской Сицилии и мавританской Испании. В частности, именно мавританский путь принёс Континенту — а значит, и западной магической традиции — чудесное течение трубадуров и, особенно, романы о Граале.

Самый известный из романов, происходящих из творчества трубадуров, — это шедевр Эшенбаха «Парцифаль», написанный в первые годы XIII века. Эшенбах утверждал, что узнал эту историю от Киота Прованского, который, в свою очередь, нашёл её в написанных по-арабски работах еврейского астролога по имени Флегетанис. Флегетанис столкнулся с историей в мавританской оранжерее магов-интеллектуалов в Толедо. Он рассказывал о войне в небесах, войне между ангелами, где героем был Люцифер — Несущий Свет. После поражения, во время падения с небес из его короны или изо лба (третьего глаза) выпал камень, который и стал Граалем. Этот Грааль, «чьё имя» Флегетанис «прочёл в созвездиях» был не чашей, а зелёным или изумрудным камнем, называвшемся lap­sit exil­lis.

Оглядываясь на восемь веков назад, легко понять, что первые истории о Граале рассказывают о выживании и возвращении герметической мудрости — знания о звёздах и о том, как к ним вернуться, — и это знание связано с Люцифером. Потому, с учётом всех загадочных тамплиерских раскопок в Святой земле и Египте, мы никак не можем исключить того, что, как минимум, некоторые из них занимались магией. А значит, для современных практиков Бафомет становится особенно замечательным образом всего процесса повторного зачарования запада.

Ещё одно замечание. Весьма интересное место у бедных рыцарей занимает святой Иоанн Креститель. Некоторые даже предполагают, что они были тайными приверженцами ереси Иоаннитов: веры в то, что «истинным» мессией был святой Иоанн. Есть ещё одна синхромистическая возможность — у Люцифера и Иоанна Крестителя было общее имя.

Утренняя Звезда.

Слом мира

В самой глубине lec­tio satanas что-то манит и дразнит обещанием какого-то бесконечного сокровища. В своём долгом исследовании происхождения мировых мифологий доктор Витцель создал то, что сам он называет Пан-Гайанской Мифологией — умозрительную реконструкцию первой человеческой космологии, основанную на распространении различных мифологем по миру.

По его предположению на промежутке от 150000 до 60000 лет назад человечество верило в далёкого бога-творца, который давно покинул землю. В какой-то момент этот бог-творец отправил сюда посла-Трикстера с небес, чтобы тот научил человечество культуре и технологии. Это случилось в ответ на то, что человечество нарушило табу; либо же мы его нарушили, использовав навыки, выученные от этого посла. Доктор Витцель продолжает — и по моему мнению он прав — предположением, что Трикстер мог быть змеем. Змей, табу, знание, которое не предназначено для человечества. Что-то напоминает, не правда ли?

Если мы поищем, какой небесный феномен с наибольшей вероятностью будет ассоциироваться с этой историей, то окажется, что это появление Венеры на предрассветном небе. Утренняя Звезда была первым учителем человечества. Это значит, что верования, которые мы считаем преимущественно ближневосточными — что именно демоны, Нефилимы, Стражи и т. п. обучили человечество письму, металлургии и так далее, — на самом деле могут быть сохранившимися частицами чрезвычайно древних и более общих верований.

Ещё это значит, что пришло время воздать должное Дьяволу. И, может быть, посмотреть Девятые врата.