Хаос-магия: от AOS’а к Пакту, от Пакта к постхаосизму

У каждого магического течения есть свой флёр, которым оно увлекает за собой: леворучные ордена манят обещанием личной силы и антикосмического бунта, традиции – незыблемостью и [слегка заплесневелой] исключительностью передаваемых знаний. А хаос-магия – избавлением от всего того, что сковывает в религии и магии, обещанием открытия удивительных новых форм магической и духовной жизни. Обещанием свободы и радости.

Но флёр и даже Дух течения – одно, а соответствие ему практик, устоев и социальных структур – совсем другое. За радужными фейерверками хаос-магического потока скрывается история становления и трансформации, история совсем не однозначная и уж тем более не из [одних только] свободы и радости сшитая. В конце концов, от таких прародителей, как Спейр и Кроули, НИЧЕГО однозначного произойти не могло: Иллюминаты Танатэроса, их хаотический Пакт и развивающийся последнее десятилетие постхаосизм – это живая, развивающаяся летопись очень молодого и очень амбициозного течения. Мы хотим продемонстрировать, чем догматы Пакта отличаются от позиции Спейра и во что они превращаются сегодня, в постхаосизме – за уже более чем полвека истории Хаоса.

Иллюминаты Танатэроса и хаос-магия: эффективность и Супермаркет Верований

Первые упоминания об Иллюминатах Танатэроса, или IOT, относятся к 76–77 годам, «Liber Null» (в которой Иллюминаты объявляются преемниками культа Зос-Киа и А.”.А.”.) была выпущена Питером Кэрроллом в 1978 году. Но о «хаос-магии» речь тогда ещё не шла – разве что о присущем им особом мировоззрении, хаосизме, магическом ответе на нигилизм современности.

Поворотным стал 1987 год, когда в Лидсе был организован Симпозиум Хаоса, к которому был выпущен «Liber Pactio­n­is». В этом Пакте уже открыто провозглашалось, что магия хаоса – венец оккультного ренессанса последних двадцати лет. Объявлялись её основные принципы: установка на эффективность, взгляд на все доступные парадигмы как на Супермаркет Верований (the Super­mar­ket of Belief), бесцеремонное отношение к метафизике. В этом же документе утверждалась, вообще, как-то не слишком хаотическая орденская иерархия, тем не менее в IOT присутствующая. В «Liber Kaos» Кэрролл пишет: “Исторически сложилось так, что все магические и мистические организации использовали уловку иерархичности, чтобы мобилизовать каждого члена сообщества на всех уровнях иерархии”.

Пакт привёл к настоящему хаос-магическому взрыву, и в последующие годы образовалось множество хаос-магических групп. Но какое магическое течение лишено недостатков?

Фил Хайн, один из известнейших магов хаоса, перешедший со временем в тантру, увидел редукционизм в хаос-магических догмах «Супермаркета Верований» и установки на эффективность. Он усматривает стремление ухватить единое универсальное объяснение магических механизмов даже там, где приёмы и техники немного или же очень сильно различаются. В интервью с Кристофером Блэквелом он рассказывает:

«Одной из главных аксиом хаос-магии является разделение магии на универсальные «техники», теоретическое обоснование или культурно-исторический контекст которых на самом деле не важны. Хороший пример этого – идея «мантр».

Термин «мантра» в современных книгах по магии применяется для обозначения любого цикличного повторения слова или фразы. Это помогает хаос-магии размыть разницу между распеванием рунных заклинаний и повторением индуистских мантр, ведь и там и там речь идёт о повторении слов или фраз ради достижения изменённого состояния сознания. Т.е. важно, что мантра – это то, что циклично распевают, и это также само пение, а на их содержание и контекст можно не обращать внимания.

Я считаю это разновидностью редукционизма… Такой подход стирает различия между рунным заклинанием, Гаятри-мантрой и шанти (морскими песнопениями, – прим. пер.)… Если ты уже «знаешь», что мантра – это просто пение, вряд ли ты сможешь погрузиться глубже и по-настоящему понять эту практику… Это разновидность культурного туризма, при котором учения вроде тантры экзотизируются, но перевираются, чтобы казаться знакомыми, а всё отличное, несовместимое с обычным западным менталитетом, вымарывается, полностью удаляется как несущественное».

С этим столкнулся не только Фил Хайн. Храм Чёрного Солнца – Tem­plum Nigri Solis, или TNS, – какое-то время существовал как магическая группа в составе IOT, о чём говорится во «Введении» сборника их храмовых документов «Between Spaces». В разделе «Хаос без слёз» этой же книги приводится переписка Храма с магами хаоса, где транслируется весьма сомнительная, но очень хаос-магическая позиция: употребляются такие формулировки, как «скрепы третьего Эона, ложь монотеистического трансцендентализма», «грех трансцендентного мистицизма», и вообще проводится последовательное противопоставление магии, «пути действия и активного созидания», и мистики, «пути трансценденции и субъективного поиска».

При этом немалая часть приводимых в издании практик мистичны по своей сути или же достаточно требовательны к мистической подкованности оператора. Например, отношения с суккубом подразумевают понимание его демонической и паразитической сущности, зато при работе в парадигме енохианы предлагается “выкинуть всё лишнее” (то есть собственно ангелов – источник енохианы) и работать только с “эффективной системой”.

Складывается впечатление, будто магам хаоса настойчиво не рекомендуется заглядывать за завесу мистицизма, но со всем, что за ней, при этом предлагается активно работать (возможно, как раз из популярного в хаос-магии принципа “если бы маг знал, как работает магия, она бы у него не работала”).

Видимо, ещё IOT поддались волне общекультурной борьбы с большими нарративами, отодвигая мистические поиски на всё более и более индивидуальный план, подразумевая их делом исключительно личным. Но по мере развития и популяризации мистика отодвигалась всё дальше – и в результате она оказалась глубоко стигматизированной, но всё ещё неотъемлемой частью хаос-магической практики. Ниже мы увидим, какие предпринимаются попытки для её реабилитации.

В опубликованной у нас недавно первой главе “Крови святых” – автобиографического труда Алана Чапмана и Дункана Барфорда –  рисуется стереотипный образ хаос-мага: двадцатилетний “постмодернист” (наверное, в данном случае правильнее было бы сказать “междисциплинарный гедонист-нигилист”), для которого вселенная существует лишь затем, чтобы доставлять ему удовольствие. Наверное, всё-таки несправедливо будет говорить, что магия хаоса таким ребятам потворствует; однако для такого существования она очень и очень удобна. Однако существование это неустойчиво: героя “Крови святых” со временем таки настигает его Ангел-Хранитель.

В научной работе “Хаос-магия: адаптация магии к эпохе постмодернизма” исследователь Екатерина Зоря сравнивает кредо хаос-магии “ничто не истинно, всё дозволено” с постмодернистским “недоверием к метанарративам”, утверждая близость таких взглядов к агностицизму, а сам подход называя “плюрализмом подходов”. Увы, но это не плюрализм, а нигилизм подходов: ничто не истинно, ни один из них, все – ложь… Или даже не ложь, скорее бессмысленная болтовня, не имеющая отношения к делу; но из них можно выбрать нечто полезное здесь и сейчас.

Она, кстати, в этой же работе разбирает «парадигмальное пиратство» хаос-магии – употребление приёмов и техник любых парадигм ради одного лишь результата. И то и другое – следствия “Супермаркета Верований”, потенциально вредного потребительского подхода к магии. Впрочем, серьёзные хаос-маги так его и не усвоили.

 

До и после: Зос и постхаосизм 

IOT, как уже было указано выше, считали себя преемниками культа Зос Киа и ордена А.’.А.’. Однако хаос-магический Пакт, видимо, в меньшей степени считался с этой преемственностью.

Жизнь и учение британского оккультиста Остина Османа Спейра и его культ Зос Киа мы уже подробно осветили в другой статье. Здесь оговоримся, что всё то, что может быть значимо для уже упоминавшегося карикатурного “двадцатилетнего магического постмодерниста”, ему было совершенно чуждо. В отличие от хаос-магов у художника-колдуна была жёсткая система ценностей, которая вовсе не подразумевала богатство и славу, а также прочие атрибуты капиталистического мира – скорее наоборот.

Если мы представим в Супермаркете Верований Зоса, героя одного из самых смелых гримуаров Спейра “Анафемы Зос” (и, по утверждению Алана Мура, автобиографического персонажа, в котором индивидуальность Спейра доведена до экстремума), то чем он там будет заниматься? Варианта два: либо он не заметит его, погружённый в Себя, либо обольёт бензином своего отвращения и подожжёт огнём ненависти. Прародителю магии хаоса в этой парадигме просто нечего было делать.

Once in this world I enjoyed laugh­ter – when I remem­bered the val­ue I gave the con­temptible; the sig­nif­i­cance of my self­ish fears; the absurd van­i­ty of my hopes; the sor­ry right­eous­ness called I. And YOU? Cer­tain­ly not befit­ting are tears of blood, nor laugh­ter of gods.

Ye do not even look like MEN but the strange spawn of some for­got­ten ridicule. Lost among the illu­sions begot of dual­i­ty-are these the differentiation’s ye make for future enti­ty to ride your bes­tial self? Mil­lions of times have ye had re-birth and many more times will ye again SUFFER exis­tence.

Я лишь однажды наслаждался смехом – когда вспомнил, сколько ценности вкладывал в презренное. В свои эгоистические страхи, в свои абсурдно тщеславные надежды, в жалкую добродетель моего эго. А вы? Да вы кровавых слёз не стоите, не то что смеха богов.

Вы даже не похожи на ЛЮДЕЙ, вы – странное порождение какой-то забытой нелепости. Потерянные в иллюзиях, зачатые в двойственности – вы этими достоинствами обуздаете свою зверскую самость? Миллионы раз вы перерождались, и впредь будете выносить муки существования ещё дольше.

Остин Осман Спейр синтезировал ведьмовской, даосский, тантрический подходы в творчестве над уникальной и глубоко индивидуальной системой. Теоретически тем же самым должен заниматься любой хаос-маг; Спейр углублялся в такие мистические глубины, что любой высокогорный аскет позавидовал бы, – теоретически ещё «Liber Null» должен был помочь с этим путешествием. Но к моменту заключения Пакта что-то сломалось.

Спейру было более чем свойственно магическое мышление – вампиры, элементали, ламии, служебные духи наполняли его мир. Они могли сослужить ему службу (как сервиторы служат хаос-магам), но также имели собственное место во вселенной, а также могли быть и опасны. Вообще его взгляд можно назвать даже не магическим, а колдовским мышлением: он был ближе к дремучим, но улучшенным современными воззрениями суевериям ведьмовского шабаша, чем к воззрениям какого-нибудь «практика Высшей магии».

Для хаос-мага всё это неважно и либо не существует, либо несущественно – кроме случаев, когда может быть ситуативно полезно. Описанная Кеннетом Грантом ситуация, в которой Спейр взялся показать паре зевак от оккультизма атавистического элементаля (отчего один сошёл с ума, а второй помер – отличная байка), теоретически не могла бы произойти ни с одним хаос-магом: это был бы неэффективный приём с непонятным целеполаганием.

Впрочем, это теоретически. На практике же большинство хаотов (слава Эрис!) сохраняет и здоровый дух авантюризма, и мистическое любопытство, и азарт первооткрывательства – всё то, что должно соответствовать не букве хаотического Пакта, а самому духу хаосизма, который глупо было бы где-то записывать. Тем не менее буква и дух нередко конфликтуют.

Но даже если забыть о “двадцатилетних магических постмодернистах” (которых всё равно настигнут их Ангелы-Хранители, как бы глубоко в навоз гедонизма и нигилизма они ни зарылись), и у матёрых магов хаотический поток вызывает вопросы. В последние десять лет, в 2010‑х годах становятся слышны рассуждения о “постхаосизме» (Post Chaos Mag­ic), который бы пересматривал обветшавшие догмы хаос-магии. Автором термина является Джейсон Миллер, и да, ему он тоже не нравится; но общие тенденции гораздо шире, чем устремления одного человека, что станет видно ниже.

Миллер критикует целый ряд хаос-магических подходов. Больше всего его возмущение связано с разработкой ещё Пакта – этой идеи Frater’а UD о четырёх моделях магии (спиритической, энергетической, психологической и информационной) и метамодели, которая должна объяснить, как они все работают. Точнее, он критикует не саму идею, а то, что, вопреки предостережениям автора, её стали понимать слишком буквально. Вместо того чтобы применять в разных ситуациях то или иное описание магии, некоторые хаоты стали считать метамодель не объяснением того, как работают другие модели магии, а объяснением работы самой магии.

В лучшем случае такой подход запутывает и ухудшает взаимопонимание. В худшем – приводит к необходимости попеременно верить сначала исключительно в спиритическое объяснение, потом – энергетическое и т.д. Вместо инструмента осмысления и обогащения собственного опыта метамодель превращается в многомерное Прокрустово ложе, в которое приходится постоянно укладываться в разных позах.

Миллер пишет, что ему доводилось видеть, как люди по-настоящему вредили себе попытками оставаться верными какой-то конкретной модели в неподходящих ситуациях. Но можно привести и пример нормального использования метамодели. Вот цитата из Дункана Барфорда, рассуждающего о функционировании сознания во время сна:

«Тибетская йога сновидений учит, что во время сна сознание покидает чувственный мир и попадает в ловушку кармической праны, энергии, возникающей в результате наших неумелых реакций на ситуации в прошлом, на которой сознание «съезжает» в нижние чакры. Если переформулировать это на языке западной психологии, то без стимулов из внешнего мира сознание начинает двигаться под воздействием условных рефлексов».

Критикуется им и распространённая мысль о том, что магия творится человеком, а духи, демоны и даже боги – лишь субпродукты “эффективных техник”. Он свидетельствует ряд случаев, в которых люди становились жертвами таких “субпродуктов”, – когда вызывали разом несовместимых духов, сталкивались с ощутимым негативным влиянием неизвестных им обрядовых обстоятельств, нечаянно оскверняли святыни, не понимая, что делают.

Хаос-магия нигде не постулирует “человеческую исключительность” в магическом мире, но подразумевает её как эдакую обыденную предпосылку XX века (ещё одна подробность, от которой Спейр, предпочитавший либо звериное, либо небесное, плевался бы). И это возвращает магию в обычный для неё конфликт объективности (независимости от человеческих воли и желания), который хаос-магия пыталась игнорировать или маскировать.

Кроме человеческой исключительности этому служил “Супермаркет Верований” – через хаос-магический упор на поп-культурных персонажей: разнообразные мистерии Скруджа Макдака, инвокацию Ленина и призывание агента Смита. Тут уже начинает казаться, что хаос-магию времён Пакта можно рассматривать как эффективный розыгрыш, в котором всё упомянутое успокаивает рационалистический нигилизм спасительной таблеткой юмора. Это ведь очень сильно облегчает вхождение в магию совсем уж не знакомых ни с чем людей: просто проделываешь некий смешной кунштюк, призываешь божественного кота на скейтборде, чтобы в пробку не попасть, – и вуаля, через полгодика-годик уже решаешь свои проблемы сигилками, а через пять лет вопроса о существовании и эффективности магического влияния и стоять не будет.

Возможно, это помогло привлечь в магию целые массы не готовых ни к чему большему людей, но породило проблему с созревшими хаос-магами, которые усомнились, что Супермен с Бэтменом подходят для магии так же, как Марс с Сатурном. Впрочем, это постхаотическое сомнение самой практики не разрушает: можно ведь и дальше призывать Скруджа Макдака, просто понимать, что его поведение и эффективность, поведение и эффективность Лакшми и, скажем, специально созданного для какой-то конкретной цели служебного духа будут разными. В конце концов, инвокация Дейла Купера, может, и не превратит вас в спецагента ФБР, но, выполненная должным образом, очков к харизме подкинет.

Постхаосизм как критика изначальных положений хаос-магии набирает обороты, но не кристаллизуется как учение – кажется, хаос-магия недостаточно монолитна, чтобы в ней мог произойти раскол. Сам Миллер от постхаосизма в результате отказался, а многие критики, обновляя хаосизм и превращая его как раз в постхаосизм, продолжают называть себя именно хаос-магами, а не постхаотами, например.

Автор уже упоминавшейся “Крови святых” Алан Чапман, несмотря на цитату “с постмодернистской магией покончено! Магия Хаоса, утверждающая “относительность” и “субъективность” истины, – пережиток…”, восхваляет её за “вдохновение западного оккультизма к новой жизни”, за спасение от “потери в усложнённой символике и устаревшей морали”, но при этом критикует за отсутствие «инициирующего знания» – то есть «учения, которое нельзя получить из книг, но нужно получать устно или лично, присутствующего во всех традиционных школах магии». Будучи эдаким хаос-телемитом, Чапман больше вкладывает в реформацию воззрений на хаосизм, чем в Телему.

Другой известный нашему проекту постхаосит – Гордон Уайт. Этого Остин Осман Спейр если бы встретил, то, наверное, задушил бы: в капиталистическом мире он себя чувствует как рыба в воде. В своей книге “Протоколы хаоса” он не только улучшает технику сигилы до организации целого “роя сигил”, но и взламывает рекомендации “рекомендованной жизни” (социальный жизненный сценарий – да, некоторым хаос-магам нужна помощь и с этим). Хаосизм он объединяет с анимизмом:

“Если у западной эзотерической традиции есть подспудная система верований, то это анимизм. Наш мир, наша вселенная – в некотором смысле живое существо… Как бы вы ни представляли себе их «истинную» природу, магия требует плотного взаимодействия с фетишами, местами силы и пространствами беззакония вроде перекрёстков. При этом воззрения эти работают тем лучше, чем больше инициативы будет предоставлено объектам или сущностям за пределами нашего сознания, особенно живым системам… Для мага полезнее рассматривать их не как некие неосознаваемые маленькие водовороты в поле универсального сознания, а как «форпосты» духовного мира”.

Все эти примеры позволяют говорить о существовании ряда сподвижек, которые действительно можно назвать постхаосизмом, ведь они вступают в прямое противоречие с транслируемой изначально программой. Однако это не преодоление и “закрытие” проекта «хаос-магии», а его реформация и обновление в более свободном и глубоком виде, которые протекают скрытно, неочевидно.

• Да, все магические системы действительно строятся на схожих приёмах и техниках, которые можно очистить от символизма и догмы, а затем построить из них собственную, это путь хаос-магии. Но такая система не будет равной тому, на фундаменте чего строится, даже если будет рабочей. Она будет нести все недостатки и слепые пятна личности, которая её формирует, и вряд ли просуществует половину того срока, который уже существует обросший атрибутами и иерархиями “донор”. И это необходимо учитывать и брать в расчёт.
• Не все “схожие” приёмы – одно и то же. Нельзя смотреть на индуистские мантры и каббалистические Божественные имена как на нечто одинаковое – придётся оценивать и разницу в методах практики, и разницу в парадигмах, и «сущность» их внутри собственных систем. Не потому, что заражение религиозно-мистическим кодом якобы усилит оператора (серьёзное заражение вообще закончит для него хаос-магию, но, может быть, начнёт нечто другое), вовсе нет. Но хорошая ориентация на поле своей деятельности, умение глубоко отождествляться и надёжно растождествляться с ней – это необходимое условие силы [хаота].
• Ну и таки да: кто всю жизнь провёл на шмашане в поклонении Кали во всех связанных с ней практиках, будет превосходить мага, вчера об этих практиках узнавшего, пусть даже у него будет неплохая общая подготовка в чём-то аналогичном.

Вообще подобное движение ассоциируется не с расколом внутри хаотической парадигмы, а с её переходом из мятежного детства в более прагматичную зрелость. Можно вечно радоваться смелому пренебрежению тем, что вчера все объявляли священным, но полезнее (ВНЕЗАПНО!) оказывается это “священное” знать и уметь, приспосабливая под себя полностью, а не только понравившимися кусками. Можно продавливать редукционный универсализм, всё без разбору гребя под одну гребёнку, – но полезнее всмотреться в уникальные отличия и каждое поставить себе на службу. Но такой подход хоть и называется провозглашающими его «всё ещё хаос-магией» – он уже достаточно далёк от того, что можно было услышать полвека назад.

А ещё он дарит надежду: хаос-магия оказалась достаточно живым и собранным течением, чтобы умами своих членов осознать свои слабые места и их руками начать плановую мистическую трансформацию. Hail Eris.