Про происхождение девиза «делай что изволишь»

Сакраментальный девиз «делай, что изволишь» впервые появляется в творчестве «Великого мага из Турени», известного нам как Франсуа Рабле, на французком — «Fay ce que vouldras». Меж тем, Рабле — один из создателей европейской литературы как таковой, его «Гаргантюа и Пантагрюэль» — литературный символ Ренессанса, а Телемское Аббатство — первая французская утопия, весь закон которой заключается в «Fay ce que vouldras»!

В этом аббатстве «каждый вправе сочетаться законным образом, быть богатым и пользоваться полной свободой», и непонятно, кто писал про тех, кто его населяет — Рабле или ранняя версия Айвасса. Судите сами:

«Все это были люди весьма сведущие, среди них не оказалось ни одного мужчины и ни одной женщины, которые не умели бы читать, писать, играть на музыкальных инструментах, говорить на пяти или шести языках и на каждом из них сочинять стихи и прозу. Нигде, кроме Телемской обители, не было столь отважных и учтивых кавалеров, столь неутомимых в ходьбе и искусных верховой езде, столь сильных, подвижных, столь искусно владевших любым родом оружия; нигде, кроме Телемской обители, не было столь нарядных и столь изящных, всегда веселых дам, отменных рукоделиц, отменных мастериц по части шитья, охотниц до всяких почтенных и неподневольных женских занятий» — это идеальное описание общества, где «каждй мужчина и каждая женщина — это звезда», где «Нет иного права, кроме как творить свою волю», а «слово греха — ограничение». И, конечно, это именно то указание, которым руководствовался Кроули при создании собственного Телемского Аббатства.

Сам Кроули в одном из своих неоконченных эссе (http://oto.ru/cgi-bin/article.pl?articles/works-crowl..) признавал себя наследником Рабле, которого именовал магом, чьим Словом должно было стать «Твори, что изволишь»; и жалел, что его современники не оценили по достоинству «Гаргантюа и Пантагрюэля» как книгу, которая могла направить человечество к Новому Эону задолго до окончательного падения старого.

Интересно, что в «Гаргантюа и Пантагрюэле» гораздо больше сатиры на католическое духовенство, чем социальных утопий, книга обладает колоссальным антиклерикальным зарядом — как и поток кроулианской Телемы, созданный человеком, воспитанным в семье чопорных сектантов, Плимутских Братьев. Забавно также, как Кроули иногда снижает уровень «инициатического пафоса» в чисто раблезианском духе: в одном из самых пафосных (и пронзительных) его произведений, «Сердце Мастера», «Последним Оракулом» назван оракул Тринк из «ГиП», а собственное инициатическое имя Perdurabo (лат. «претерплю до конца») он в уже упомянутом эссе соотносит со строчками Рабле «О, сколь хвалы достоин тот, кто претерпит до самого конца!»