Мастерство отчуждения Сугуру Танака

Упомянутый в недавнем посте про Томаса Боэрснера японский художник Сугуру Танака — мастер отчуждённых образов. Наверное, возможно изобразить нечто истинно чуждое человеческому опыту — но даже если какой-нибудь ИИ или инопланетный разум с такой задачей справится, то воспринять изображённое мы не сможем. Зато доходящую до мурашек атмосферу чуждого можно создать, если совмещать нечто приятное, знакомое, комфортное и даже любимое с непривычным, раздражающе непонятным, возможно, угрожающим — как и делает Танака.

Под торжественным, праздничным светом люстры на постаменте громоздится органически-геометрическая структура. Что-то, принимаемое за человеческие жилища разлагается на залежи плоти и простые фигуры. В дверных проёмах открываются чьи-то внутренности, а прекрасная дева при ближайшем рассмотрении оборачивается то одержимым бесами отрезком плоти, то антропоморфным насекомым без головы. На яркие огни далёкого города можно любоваться, присев за деревянный столик — под мясо-кровавыми сводами. А на станции плотяного метро вечно ждёт кого-то одинокий параллелепипед с головой и клешнями.

Интересно, что эта игра в знакомое-незнакомое (и не только у Танаки, но и у тех же Ито и Линча, например) не столько порождает отвращение к знакомому, сколько делает незнакомое, пусть и опасное — желанным, интересным; хотя похожий эффект на картинах Бэкона наоборот добавляет и жути, и чуждости.

« ‹ из 62 › »