«Вечная проблема передачи сакрального знания: не верят, отрицают, называют ёбнутой». Интервью с художницей Леной Лисицей

Палящий летний зной. Высокий берег Оки, с которого можно кинуть тело в долгий полёт. Лемуриец Микал Миндшенти нашёптывает об Искусстве некой Лисицы. Так, в тенях парка «Швейцария», было произнесено имя той, чьи работы давече постоянно врывались со стен старых спящих домов Нижнего Навьграда в мои глаза. Деревянные стены мирно дышат глубокими порами. Мёртвые дети мирно смотрят с них живыми глазами. Чуть позже, перелистывая цифровые отпечатки работ Лисицы, обнаружил, что уже встречался с ними — исследуя музыкальное эзотерическое подполье Навьграда. Как выразился один солярный конфидент по схожему поводу: «ощущается дыхание ктб». А значит кто-то должен его слушать.    

О Нижнем Навьграде

 «Энциклопедия уличного искусства Нижнего Новгорода» утверждает, что ты переехала в Нижний Навьград в 2009 году. Это было связано с искусством? 

Никак не связано. Я окончила 11 классов и настала пора получать высшее образование, вот и переехала. Поступила и переехала. Об искусстве тогда и речи быть не могло, надо было как-то выкарабкаться в нормальную спокойную жизнь. У моей семьи никогда не был много денег, так что после первого класса кружок рисования был быстро заменён на рукоделие как нечто более практичное и способное прокормить. А стрит-артом я занялась потому, что хотела не просто рисовать, а делать высказывания. Первый опыт был в детском садике, когда я над мертвым ежиком рисовала на стене цветы. Правда палец в его же живот окунала, но хотелось нечто когда-то милое, а теперь гнилое, почтить прекрасным, но тоже конечным. Так что старое желание и атмосфера  города сошлись. Я стала рисовать для улицы. А так как политика меня не интересовала, то хотелось рассказывать человеку, сказки о человеке. Но стрит-арт это скучно, если сам его не делаешь. Лучше отыскать интересную резьбу на домах, в них столько зашифровано и их скоро совсем не будет. Картинок вам еще нарисуют, а вот наличники больше не нужны. Точно так же как и древа жизни.

Какая у Нижнего Навьграда атмосфера?

Он очень хитрый город. Сам подбирает себе людей и находит для них возможности. Если человек не подходит Нижнему — на него сыплются неприятности. Город вступает в диалог и даёт ответы на вопросы, что тяготят. Здесь есть всего немножко. Это огромный калейдоскоп. Здесь прекрасно работает 93 и принцип «измени восприятие и изменится твой мир». По легенде, Нижний — единственный город преданный анафеме. Поэтому такой живой и разговорчивый.

А Нижний тебя как принял? 

Процесс адаптации прошёл моментально. Когда я впервые вступила на его землю, то поняла: я — дома! За 13 лет жизни здесь много людей и компаний прошли сквозь объятья. Каждый научил чему-то важному. Люди найдутся и друзья появятся. Это не вопрос времени. Это вопрос твоего движения по твоему пути. Не обязательно они будут своими по мировоззрению, но по мироощущению. И потом закон жесток, но это закон: свинья грязь найдёт.

А подошла ли городу ты?  

Я была ему нужна. Он знал, что я должна быть здесь. Город уважает меня, потому что я уважаю его во всех проявлениях. Восьмерка работающая всегда: твоё уважение откликается уважением к тебе. Работает даже с тибетскими чертями, но, увы, не со всеми людьми. Мои любимые места: в Ленинском районе — озеро, в Сормово — станция, промзона, на Мещере — пространство под жд-мостом, в Канавино старые улочки на рассвете, в Советском — Щёлковский хутор и брошенные дачи, в Приокском — дикая часть парка «Швейцария», в Кузнечихе — дальняя роща, в Верхних Печерах — овраг, в Нижегородском — мастерская, Александровский сад и берег Волги, в Автозаводском — промзона. Из кладбищ: Старосормовское, Бугровское, Марьина роща, Красная этна, Молочное. И да, я люблю сидеть под мостами.

Нашла свои места силы?

Знаешь, даже при самом лютом пиздеце я не смогу покинуть место, где живу. Не могу представить себе жизнь без этого хаоса и клубящейся хтони над головой. Практиковать индуизм в центре русского поля. Перебирать на пальцах потоки каждой стороны света. Славить Богов трёх течений и не находить конфликта в этом. Целовать в лоб русскую смерть. Это бесценно.

О лисах и Воле

Очевидный вопрос — почему лисицы? 

В детстве помогала лисичек лечить. Пахло от меня как от них, вонюче. Вот дети и прозвали. Потом это забылось, а прозвище осталось.

Ну, нет. Почему так много лисиц в творчестве? 

Где?

Серия «Родись. Учись. Работай. Умирай». Лисички скульптурные. Лисички выпиленные.

Это потому что меня доконали с лисами. Вылепленные — влюблена была, послание оставляла. Огненная лиса сама напросилась Но я не фанат лис. И их не так уж и много. Одуванчиков и растений больше нарисовала.

Как меняется твоё искусство со временем? 

Когда ты вдруг осознаёшь, сколько вокруг интересного — тебе хочется делиться с миром. Каждого остановить и рассказать как чудесен цветок в утренней росе. Хочется чтобы это чудо увидел каждый. Так и я — делала по работе в неделю. Рассказывала о внутренности человека. Только слышали стены единицы. Часто вообще перевирали. А всё чаще просто воровали. И я решила уйти в то, что мне всегда было интересно, а не расплескиваться на тысячу и одну мелкую тему. Лучше слышат те, кто готов услышать. Вечная проблема передачи сакрального знания: фиг передашь, даже если соловьем заливаешься. Не верят, отрицают, называют ёбнутой, просто не слышат.

Разве нужно профанам передавать сакральное знание? (Прим. — мнение Редакции читайте в Манифесте). 

Порой очевидное передать не получается. Но к этому прийти надо. Вот я и пришла

Используешь ли ты сны в своем творчестве? 

Сны не моя область знаний. Всё, что я могу сделать намеренно через сон — расспросить мёртвых о каких-то деталях, которые не увидела так. Поболтать с ними. Чаю выпить. Вообще сны как инструмент открываются для меня в переломные  моменты жизни. Моя методика: желание. Как у Лукашенко: я хочу это — я получу это. Желаешь. Формируешь запрос. Ложишься спать. Вуаля! Главное формулировать грамотно. А то заблудиться можно и получить не совсем то. Смеяться над собой полезно, но не каждый день.

Ну, этот чёрт формулирует совсем уж какие-то людоедские хотелки. Думаешь, его воля вытащит?  

Всё зависит от стержня, воли и способности принять. При всём желании не может литровая бутылочка вместить в себя три литра свежего молока. Можно впихнуть под давлением, но тогда бутылочка лопнет. Можно человеку выдать власть, но если он не знает, что с ней делать — она его и убьёт. Лукашенко пока управляется. Хорошие яйца у мужика. Но и это ненадолго. Золотая антилопа слишком жадных топит в золоте. Любой стержень ломается, человеческая воля всегда меньше воли Богов, способность принимать у человека не безгранична.

Об Искусстве и Должном

В своих работах ты обращаешься к истории места и к памяти. О городе — «Горький Горький», в целом, в творчестве, часто повторяющиеся фольклорные мотивы. Тема памяти для тебя одна из важных. При этом стрит-арт — недолговечен. Как это уживается? 

Память, смерть, нестабильность, скоротечность жизни, тонкие границы между мирами и периодами в жизни, растения, как нечто хрупкое, но абсолютно жизнелюбивое. Стрит-арт создан, чтобы быть уничтоженным. Для меня это — Кали «здорового человека». Она само время и всё однажды созданное стремится к своему разрушению. Все перечисленные темы о разрушении, исчезновении, хрупкости, недолговечности. Но над чем я работаю сейчас, говорить не буду. Разгласишь — не реализуется.

Ты была в «Саду им.»? (Прим. — ботанический сад во внутреннем дворе частного крематория). Как тебе такой подход к теме смерти? 

Это проект директора нашей студии Артёма Филатова. Он его разрабатывал у всех нас на глазах. Есть в Нижнем студия «Тихая», маленькая и молодая самоорганизованная институция современного искусства. У нас девять резидентов и два приглашённых художника. У каждого есть рабочее место, но часто мы собираемся попить чай и обсудить работы друг друга. Как Артём пытался крапиву из семян растить мы все наблюдали; Артём очень рациональный и логичный человек, хотя и в чувстве юмора ему не откажешь.

Мне кажется, что я только там, наконец, отпустил память об отце и близком друге.  

Артём относится к смерти рационально и пытается упорядочить процесс. Очистить его от мясной составляющей и оставить только место для проживания эмоций. Для настоящего траура.

А ты?

А я говорю, что равное внимание требуется и мясу и духу.

Пир мясного духа!

Ну, нет. Телу нужен обряд. И душе обряд нужен. Правильно проводить — успокоить всех. Правильные проводы включают и всеобъемлющее проживание траура. Многие сейчас не понимают плакальщиц или оркестра на похоронах, тогда как они сочетанием и тоном своих завываний помогали родственникам выйти из ступора и шока и проплакаться — скинуть первичный стресс Для меня похороны это сложный и слаженный комплекс мероприятий, чтобы и мёртвые покой обрели, и живые их не тревожили своей болью.

У тебя есть серия, изображающая детей со светящимися глазами, на окнах. Есть серия «Лунницы» — о календарных переходах. Думаю, другая важная тема твоего искусства — границы и грани. Почему? И обращаешься ли ты к ритуальным практикам? 

Моё творчество — ритуальная практика. Лучше всего я знаю тему проводов, кладбищ, взаимодействия живых и мертвых и приближения или пересечения границ. Иногда я шучу, что я похоронный тамада. Это недоброе наследство от моей бабки. Единственная причина, по которой я не работаю в ритуальных услугах, нелюбовь нарушать баланс. Иногда нужно больше смерти, иногда больше жизни, а иногда надо просто помочь двум мирам не вредить друг другу, а взаимовыгодно сотрудничать. Практика у меня хаотичная, но основное направление тантра. Границы тоже ведь штука хитрая.

Какое наследство тебе оставила бабка? 

Она была коммунисткой и директором школы: сама ничего толком не знала, но по роду тянулась и передавалась способность на два плевка сглазить, проклясть и таскаться по кладбищам. Я от этого долго бегала. Но в итоге пришлось идти по пути осознанности и знания. Сейчас даже если очень злюсь или со мной поступают не справедливо — вместо проклятия, переворачиваю энергию и направляю на что-то полезное.

Например, на экскурсии про стрит-арту. Кто на них приходит? 

Кто только не приходит. Но я надеюсь, что на своих экскурсиях мне удаётся хоть кому-то в голову вложить уважение к городу, к его жителям и простую мысль, что некоторые стены должны оставаться чистыми. Плохо напечатанные стикеры выглядят ужасно через пару дождей, а выклейки сдирают.

Зачем твоё искусство?

Прежде всего — 93! А потом уже рассказать человеку о человеке. Для людей очевидные вещи из психобиблии оказываются открытиями и помогают не опускать руки.

Когда ты осознанно стала относиться к миру через призму магического? 

Осознанно относится к миру я начала года в четыре. Осознанно относится к искусству —  в 2020 году. До этого хотелось просто делать искреннее, без институций и амбиций. А мыслить мир осознанно через язычество — в 2018. И как разбивалась каждая из призм взгляда на мир я прекрасно помню

Почему разбилась призма язычества? 

Призма язычества не разбилась! Разбилась призма авраамического мира.

Но ведь она пересобрались в калейдоскоп?

Скорее мне каждый раз выдавали калейдоскоп с большими возможностями видения. Больше деталей, цветов, сложностей.

А что насчёт «без институций». Что изменилось? Ты ведь недавно участвовала в Cosmoscow.  

Я участвовала в «Блазаре». Это параллельная ярмарка. Участие — возможность выйти на аудиторию, готовую к восприятию моей тёмной ночи. К чувствованию, к анализу и осознанности. Возможность проводить из этого мира мёртвых детей; возможность заниматься искусством которое трогает суть человека и получать за это деньги. Участие знакомит с людьми, которые исследуют тактики и методы работы искусства. И, конечно, возможность встретить своих. Свои — это не только художники, не каждого назовёшь своим. Но и люди, читавшие Юнга, мастера тантры и прочие.

Облегчает ли искусство твою душу?  

Искусство — это совершение ритуала. Через него ты решаешь задачу, что можешь провести в мир, а что оставить в мире идей. Я не использую творчество как личную терапию. Было пару раз, но это заведомо провальная идея. Личные истории не помогают ни тебе, ни людям.

Ты мне писала, что «с самого начала своего творчества говоришь о войне во всех её проявлениях». Почему?

Всегда была интересна. Человеческая искренность и границы боли, границы человеческого в человеке. Я коллекционирую человеческую боль. Война — это чрезвычайная ситуация, в которой невозможно соврать. Грязь, вши, боль, кровь друзей и врагов в одной луже, хрустящие под колёсами ноги мертвецов, измождение и невозможность соврать самому себе. Война не о героизме. Она о честности и любви перед  лицом смерти.

То, что моё поколение будет жить в эпоху перемен — было очевидно. Промежутки между великими войнами равняются 2-3 поколениям. Война формирует нормы военного времени. И к этому я готова была всегда. О мобилизации я знала ещё в марте. А в сентябре купила давно желаемую книгу «Ужасающая любовь к войне» Джеймса Хиллмана, подготовилась немного морально. Конечно, испытываешь лёгкий шок, когда событие наступает, даже если видел его в огне, над весенним чучелом. Но шок не больше двух дней длится. Дальше делаешь, что должно.

А что должно?

Продолжать рисовать. Кормить кота. Ухаживать за палисадником. Уделять внимание маме. Выслушивать живых, провожать мертвых. Война никогда не заканчивалась. Но и люди жили всегда. И дыхание земли надо кому-то слушать.