«Прометея» Алана Мура: перевод первого тома

Сегодня Алану Муру, одному из величайших авторов комиксов современности, исполняется 66. В честь этого события публикуем наш перевод первого тома «Прометеи» – пожалуй, главного произведения мастера слова и медиамагии: promethea.katab.asia

Мур снискал славу как деконструктор супергероики (Watchmen) за десятилетия до того, как это стало мейнстримом. Как исследователь анархических взглядов и динамики власти (V for Vendetta). Как борец за гражданские свободы и ниспровергатель табу (AARGH, Lost Girls). Как создатель многослойных постмодернистских переосмыслений целых культурных пластов (From Hell, Providence). Наконец, как «новый Джойс», сделавший в Jerusalem для своего родного Нортгемптона то же самое, что было сделано почти столетием раньше в Ulysses для Дублина. Однако именно в «Прометее» наиболее полно раскрывается мировоззрение позднего Мура: его взгляды на эсхатологию, оккультную практику и творчество как форму магии. Для нашего проекта она не менее важна, чем The Invisibles Гранта Моррисона, десятилетиями оппонирующего Муру.

«Прометея» – гиперсигила, насчитывающая 32 выпуска и выходившая с 1999 по 2005 годы, – рассказывает о живущей в футуристическом Нью-Йорке студентке Софи Бэнгс, которая становится очередной аватарой полубогини Прометеи. Её духовный путь заключается в приближении Апокалипсиса, который преобразит природу бытия. Во многом «Прометея» – это роман воспитания, точнее обучения и непрерывной инициации. Мур выстраивает сюжетные повороты как наглядные иллюстрации к принципам сефиротической магии, герметической каббалы, тарологии. При всей своей дидактичности, комикс является не просто блестящим путеводителем по прозрениям западного оккультизма, но и поразительно чувственным переосмыслением женского начала в эзотерике.

Огонь воображения, олицетворяемый Прометеей, помогает человечеству пробудиться от мирского сна. Среди соратников героини – Алистер Кроули, Джон Ди, Остин Осман Спейр, Бакминстер Фуллер, сам Алан Мур и даже читатель. «Прометея» невероятно красива и наполнена графическими экспериментами. Муру повезло на протяжении всего комикса сотрудничать с одной командой художников: Дж. Х. Уильямс III и Мик Грей создали как впечатляющую инфографику макро- и микрокосмоса Имматерии, так и настоящий магический театр смыслов. По словам самого Мура, описание некоторых разворотов для художников составляло десятки страниц текста.

Перевод и локализация: Алиса Апрельская.

Особая благодарность за шрифты Екатерине Решетовой.

Перевод будет публиковаться на нашем сайте по томам с интервалом в несколько месяцев. Сейчас мы заканчиваем работу над вторым томом (в качестве исходника взято коллекционное пятитомное издание). С её бесконечными отсылками, самобытными персонажами, многомерными ландшафтами, поэтическими вставками и визуальной гематрией, локализацию «Прометеи» можно смело причислить к нашим сложнейшим проектам. Впереди ещё много работы. Поблагодарить переводчика за неиссякающие вдохновение и перфекционизм можно репостом, отзывом, сигилой поддержки или традиционным способом – через Яндекс.Деньги: 410015993805097.

А теперь – традиционный КОНКУРС РЕПОСТОВ! 30 ноября мы случайным образом выберем из репостнувших эту запись ВК двух счастливчиков. Занявший первое место получит переведённый Providence Алана Мура, изданный недавно Fanzon, а занявший второе – V for Vendetta того же Мура, изданный в РФ «Амфорой» в 2007 г.

Помогите нам как можно шире распространить перевод первого тома «Прометеи» в этот знаменательный день и ждите следующих выпусков на сайте promethea.katab.asia!

Загадка Прометеи: извилистой тропой преданий

«Тогда явилась на алмазную поляну
Прелестных грёз чарующая камарилья,
Фей, бесов и созданий безымянных,
Неистово шуршащих сотней крыльев.

Четвёрка нимф у Королевы в свите,
Облачены в доспехи, сами редкой красоты:
Лён, Примула, и Жанна-что-в-Раките,
И Прометея, волосы в косички завиты».

В этих строках, приблизительно на пятидесятой строфе своего сентиментального эпоса «Волшебный роман», поэт из Новой Англии Чарлтон Сеннет (1751–1803) впервые упоминает персонажа, который с тех пор получил собственную жизнь и вырос в завораживающую литературную загадку. Прометея, служанка с «кожей, гладкой, словно ствол бетеля», представлена нам как одна из четырёх прислужниц Титании, королевы фей (прямой плагиат со «Сна в летнюю ночь», по мотивам которого Сеннет изначально и писал своё творение), однако десяток строф спустя совершенно захватывает воображение поэта и саму поэму.

Идиллическая зарисовка о Титании и её волшебной свите в некой пасторальной заводи на лоне природы вскоре сводится к повествованию о бурном и по тогдашним меркам страстном романе между нимфой Прометеей и «волооким смертным пастушком», в поэтической натуре которого прослеживается сильно приукрашенный образ самого Сеннета. Судя по немногим сохранившимся описаниям, тот был не особенно приятным человеком, которого внезапно бросила жена, выяснив, что он соблазнил их простодушную служанку. Далее история якобы приняла ещё более мрачный и грязный оборот, хотя никаких существенных доказательств так и не обнаружилось. Затем Сеннет, по-видимому, впал в глубокую депрессию, которая завершилась смертью поэта от печёночной недостаточности в относительно молодом возрасте пятидесяти двух лет. Всё это не слишком напоминает юного и тонко чувствующего пастушка-поэта, рисуемого Сеннетом, однако сложно отделаться от ощущения, что в лирическом герое, невинном и безнадёжно влюблённом в бессмертное существо из царства фей, Сеннет запечатлел самого себя, каким ему хотелось бы быть. Его поэма сильно затянута и тяжело читается – она выглядит замысловатой эротической фантазией, где Сеннет искал забытья от горьких обстоятельств реальной жизни.

Поскольку в первые годы XX века и Сеннет, и его работы были практически неизвестны, следующее воплощение Прометеи – небольшая загадка для современного историка литературы. В 1901 г. в воскресном цветном разделе газеты «Нью-Йорк Клэрион», принадлежащей Уильяму Рэндольфу Хёрсту, появился комикс, написанный и нарисованный художницей Маргарет Тейлор Кейс. Он положил начало длинной серии, продолжавшей выходить, пока Кейс не ушла на пенсию в 1920 г. «Малютка Марджи в Туманной Волшебной стране» – местами слащавое, но чаще неподдельно трогательное и самобытное фэнтези о девочке по имени Марджи и её похождениях в воображаемом мире (той самой Туманной Волшебной стране из заглавия). Здесь она встречает фей, кентавров, древних богов и сказочных героев: так, многим запомнился многосерийный сюжет, где Марджи участвует в свержении некоего Джека – тирана, захватившего огромное королевство на бобовом стебле, когда-то населённое великанами. А в выпуске, где Марджи оказывается в великанской корзине с шитьём, среди исполинских рулонов хлопка и портновских метров, Маргарет Кейс искусно создаёт грёзоподобную атмосферу за счёт искажения размеров и пропорций. Комикс стал в своём роде легендой и по сей день изучается ценителями жанра.

Кейс утверждала, что малютка Марджи – это она сама в детстве, а необыкновенные приключения девочки (в краях Туманной Волшебной страны с такими причудливыми названиями, как Роскошный Зевок Пряжи или Коптящая терраса Червепса) – не более чем детские блуждания художницы среди наваждений, почти буквально переведённые в формат комикса. Это означает, что Маргарет Тейлор Кейс не знала о Прометее из стихотворения Чарлтона Сеннета, когда осенью 1903 г. ввела в свой нарисованный ансамбль героиню с таким же именем и очень похожей предысторией. Марджи, заблудившуюся в Ухмыляющемся саду барона Огнерука, спасает парочка персонажей, которые останутся её спутниками почти до конца комикса. Это по-матерински ласковая принцесса фей по имени Прометея и её напарник по имени Китайский Бес Чинки – неудачный комический персонаж. Он представляет собой гротескную и отталкивающую расистскую карикатуру, собирает волосы в хвостик и изрекает бессмыслицу («Му, фу, бу!»). Сегодня он выглядит оскорбительно, но вполне вписывается в свою эпоху: тогда расовые меньшинства изображались не иначе как в позорном и смехотворном виде. Нельзя сказать, что Чинки получил хоть какое-то личностное развитие за долгие годы участия в комиксе. В отличие от Прометеи.

Прометея Кейс – храбрая и отзывчивая персона, порой излучающая почти меланхолическую ауру. Вскоре после дебюта в комиксе она терпеливо объясняет малютке Марджи, что сама потеряла дочь и поэтому чувствует к Марджи большую привязанность. Один эпизод совсем не вяжется с её образом и больше ни разу не упоминается: Прометея сердится и досадует на то, что малютка Марджи периодически возвращается к своей кровной семье наяву: «По-твоему, я не хотела бы побывать там вместе с тобой? И у меня ведь, знаешь ли, однажды был отец, когда я была настоящей девочкой!». Этот обескураживающий порыв чувств так и не получает объяснения, но показывает, что Кейс задумала свою вспомогательную героиню очень непростой и многогранной.

За несколько месяцев до ухода Кейс на пенсию в мае 1920 г. Прометея сходит со сцены комикса не менее загадочным образом. Объявив, что «устала от людей и их воинственных обычаев», она прощается с Марджи и вместе с Чинки отбывает в своё королевство. Что это за королевство, не уточняется, и её заявление тоже не объясняется – а ведь за семнадцать лет в «Малютке Марджи» она не видела никаких войн и, за исключением самой Марджи, почти никого, кто мог бы послужить образцом человека. Вместе с Прометеей из работы Кейс как будто ушла вся жизнь, всё воображение и воодушевление. Спустя полгода пресных и блёклых историй художница, почувствовав, что её творчество утратило свою магию, отложила кисть и ручку и отправилась в отставку, уютную и небогатую событиями.

На несколько лет след Прометеи теряется, но в 1920-х набирают популярность макулатурные журналы, и похожий персонаж с таким же именем вновь обнаруживается в многосерийном повествовании. По-видимому, многочисленные творцы нового воплощения Прометеи не знали ни о Чарлтоне Сеннете, ни о второстепенной героине «Малютки Марджи», хотя на её счёт, конечно, уверенности нет. Эта Прометея – главное действующее лицо нерегулярной серии коротких фантастических повестей, публиковавшихся в знаменитом журнале «Необыкновенные истории» начиная с февраля 1924 г. За исключением имени и внешних примет, новая Прометея сильно отличается от своих предшественниц: она – свирепая и в то же время любвеобильная королева-воительница, неутомимо защищающая вымышленную затерянную страну Хай-Бразил от вторжения разнообразных демонов и чудовищ, которыми кишат пограничные земли. Первая опубликованная повесть – «Воинствующая королева Хай-Бразила» – это история отважной чужестранки, которая прорывается к власти из рядовых бойцов и становится правительницей огромной и прекрасной страны. Марто Нептура, автор этой и всех последующих повестей, рисует Прометею искушённой женщиной, сменившей множество любовников, к тому же лихо орудующей мечом и секирой.

В действительности «Марто Нептура» – такой же плод воображения, как сама Прометея. Это был лишь групповой псевдоним, под которым целая толпа безымянных халтурщиков – выражаясь откровенно – штамповала пошлое чтиво без души и вдохновения, явно просто ради денег. Приведём отрывок из «Прометеи и челогаторов» – восьмого рассказа в серии: «Ручейки крови алым кружевом струились по её коричневым рукам, озаряемые редкими отрывистыми вспышками молний. Вздымая свои крепкие груди, горячо любимая королева Хай-Бразила теснила своего чешуйчатого соперника ближе и ближе к краю пропасти. Его кошмарные челюсти щёлкнули в считаных дюймах от её лица, и она, поигрывая мышцами на длинных смуглых ногах, швырнула крокодилоподобную тварь в бездну». Очевидно, рассказы о Прометее из «Необыкновенных» по сей день вспоминаются с теплом и ценятся коллекционерами вовсе не из-за литературных достоинств текста. Интересно, что и поэт Сеннет, и безымянный автор жвачки о челогаторах называют Прометею смуглой.

Но Прометея Марто Нептуры обязана своей неугасающей популярностью отнюдь не мифическому Нептуре, а легендарной Грейс Бране – иллюстратору журнальных обложек, чей стиль сравнивали с более современной нам Маргарет Брандидж. Грейс нарисовала обложки примерно для пятидесяти выпусков «Необыкновенных», включая все пятнадцать номеров, где ключевой историей была новая повесть о Прометее. Так в умах читателей закрепилась связь между художницей и героиней. Неудивительно, что практически все статьи о журнальной Прометее сосредотачиваются на вкладе Грейс Браны, умалчивая о содержании самих повестей. Под макулатурной личиной Прометеи Браны скрывается немало занимательных примет. На её обложках великолепный Хай-Бразил предстаёт потусторонним, сюрреалистически чужеродным миром, где горные породы текут и видоизменяются под ветреным изумрудным небом, которое никак не могло существовать в нашем мире, хотя внутри повествования утверждается, будто Хай-Бразил – настоящий континент из доисторического прошлого Земли. Впрочем, когда-то он действительно считался настоящим и даже изображался на морских картах всего несколько столетий назад. Этот континент – что-то вроде рая или зачарованного королевства. В кельтской мифологии Хай-Бразилу соответствует Тир-на-Ног – царство фей. Удивительная параллель с сеннетовским видением Прометеи как уроженки мира волшебства и предания.

В 1938 г. издательство, выпускающее «Необыкновенные истории», купила корпорация «Апекс Мегазинс», специализирующаяся на комиксах. Инвентаризация персонажей «Необыкновенных» показала, что только Прометея имеет какой-то потенциал. Так в 1941 г. под эгидой «Апекс» увидело свет четвёртое воплощение нашей героини, став гвоздём номера «Ошеломительных комиксов», а позже отвоевав себе отдельную книгу, озаглавленную просто «Прометея» (1946). Эта новая Прометея, хотя и основывалась на журнальном воплощении, была переосмыслена как «научная героиня» – фирменный типаж издательства. Итак, теперь Прометея действует в современной Америке и борется с преступниками, шпионами и нацистской угрозой. Она встречается с сотрудником ФБР («Дирк Дэнджерфилд к вашим услугам, принцесса!») и лишь изредка возвращается к приключениям в своём потустороннем королевстве Хай-Бразил. Писал и иллюстрировал эти истории с 1941 г. до собственной трагической насильственной смерти в 1970 г. бывший преподаватель классической литературы по имени Уильям Вулкотт. Вулкотт был крайне замкнутым человеком, много лет спустя удостоившимся похвалы (с некоторыми оговорками) от феминисток за подлинную женскую чуткость, которой он наделил героиню.

После смерти Вулкотта Прометею передали новому сценаристу – молодому и радикальному Стивену Шелли. В переработке персонажа ему помогал ряд искусных художников (включая краткое, но яркое сотрудничество с П. Крейгом Расселом). Самым заметным отличием от видения Вулкотта стала смена цвета её кожи с явно европеоидного розового на смуглый, «словно ствол бетеля», оттенок, присущий её ранним воплощениям. Дело в том, что Шелли, по собственному признанию, взял за основу образа Прометеи свою жену – очаровательную жизнерадостную латиноамериканку по имени Барбара. Шелли отличался блестящим умом и тягой к экспериментам, и после его смерти от рака весной 1996 г. «Апекс» приостановила публикацию комикса – практически неслыханный для отрасли поступок. Циники, конечно, тут же заявили, что истинной причиной были падающие продажи: якобы всем известно, что книги, где главное действующее лицо – женщина, не могут иметь успеха на современном рынке, ориентированном на мужчин.

Так что сегодня Прометея ожидает своей участи в чистилище (а может быть, в Туманной Волшебной стране), а её приключения скрыты от глаз публики. Учитывая популярность незамысловатых постмодернистских персонажей вроде непонятно чем прославившегося Гориллы-Нытика – возможно, наступили другие времена, где нет места романтическому фэнтези и игре воображения, которую олицетворяет Прометея. Остаётся лишь надеяться, что она просто отдыхает в укромном уголке царства фей или Хай-Бразила, а в будущем вернётся в новом обличье и встретит новый поворот в своей загадочной истории – подлинная представительница живого американского фольклора, поэзия в движении.

– Алан Мур