«Правые эзотерические позиции – это и есть сам режим». Интервью с Sal Solaris о музыке, идеологии и о многом другом

Идея взять интервью у кого-нибудь из взаимосвязанного конгломерата пост-индустриальных проектов Sal Solaris/Оцепеневшие/Reut­off зрела у нас уже давно, но с Reut­off неплохое интервью уже было в прошлом году, а вот Sal Solaris впервые за десятилетие созрели и выпустили полнометражный сольный альбом, чем дали повод и в результате чего попали, наконец, в перекрестье редакционного прицела (впрочем, это ещё надо посмотреть, кто в чей прицел попал).

Беседа с мастермайндами Солнечной Соли, Иваном Напреенко и Константином Мезером, прошла в обстановке виртуально-кухонного разговора – со всеми плюсами и минусами этого жанра (местами вышло как в анекдоте про Сталина, где «ты ему – слово, он тебе – ссылку»). Массив интервью затем был крепко подвязан паутиной гиперссылок, что может как порадовать любознательных читателей, так и вызвать у иных рябь в глазах.

Об исторических корнях российского пост-индастриала, искусстве в целом, идеологии и неотении – читайте в получившемся интервью.

Мефодий Софийский: Ладно, ребята. Помолясь – начнём разматывать клубок вашей истории, с самых азов, плавно и размеренно. Можно отвечать многокилометрово и обстоятельно, можно кратко и наотмашь. Когда и с чего начался проект Sal Solaris для каждого из вас? Какие вещи, события и идеи привели к тому, что вы вместе дали начало «Солнечной Соли»?

Иван Напреенко: Можно, по праву младшинства? Для меня знакомство СС совпало с моментом выхода в интернет, т.е. это рубеж нулевых. Это был личный переход от физики Ньютона к физике Эйнштейна. Выяснилось, все, что я знал, было островом посреди целой Вселенной. Дикой, веселой и страшной.

Тон задавал Империум Ленин Ру товарища Вербицкого, да и RWCDAX, конечно. Индастриал как элемент контркультурного угара было не изъяить. Попутно я скупал диски «Черной серии» (Coil, Current93, Death in June, Rai­son d’E­tre, метал нескончаемый). Мне нравилось, что в этом вот нигилистичном, зачастую откровенно занудном звучании можно было опереться в неприятии (социальной) реальности за окном – а ощущал я его олрайт.

Капитализм был лют, но было весело – и была некоторая общность между очень разными людьми. Сейчас он, дикий и колониальный, конечно, так атомизировал общество, что теряешься совершенно.

СС оформлялись для меня в этом контексте. Помню, я в подписке СЕВЕРа, встретил Мезера, и мы там даже нелепо поссорились, потому что я не умел пользоваться опцией «Ответить/Ответить всем». Мезер был тогда характерно надменен.

Константин Мезер: Совершенно этого не помню, кстати. Просмотрел в клиенте письма СЕВЕР с 1998 по 2002, но бегло ничего не обнаружил. С какого адреса писал? 

И.Н.: …так вот, кроме Империума уже существовал волшебный ЖЖ, где все всех знали и каждый юзер был звучным голосом. ЖЖ той сааамой ранней эпохи (предсказуемо) фиксирован вот тут. По-моему, до сих пор занятный памятник эпохе, особенно на фоне нынешней эрозии текстоцентричных соцсетей.

Я помню, году в 2001 Мезер приехал в ПирОГИ на Дмитровке, и на общей «фощицкой» тусе подарил мне сборник «Авангардия» и винил «ПОМНИ». Мы уже были тогда виртуальными френдами… Речь уже съехала в старческое шамканье? Отлично.

К.М.: В ПирОГАХ я впервые был 4 Января 2002-го. Тогда я приехал на новый год в Реутов/Москву и провёл совершенно безумные десять дней. С Иваном лично я познакомился уже в сентябре того же года, когда приехал на пару недель с тремя ростовскими друзьями. 

И.Н.: Воу-воу-полехче, мне вообще не поверят! Но спасибо за фокусировку. 

В общем, к тому моменту я стал одержим идеей «делать свое по музыке, да пожестче», благо имел серию подростковых экспериментов в «рокешнике». В силу душевного склада, мне хотелось партнерствовать. Мне до сих пор кажется, что самое чудо получается в результате умножения мощностей. Ну, когда не плюсование идей, а они искрят и трансмутируют. 

Костя к тому моменту совершил маневр. Отошел от индастриала, и увлекся продвижением синтипоп-культуры в Ростове-на-Дону. По выражению партийных товарищей, «представь, Мезер бежал с пулеметом поперек Дворцовой к Зимнему, на полпути остановился и говорит – шабаш, ребята, айда на дискотеку». 

К.М.: Вот я бы серьезно уточнил. Я бежал с пулемётом НА дискотеку, и, подбежав поближе к Зимнему, понял, что там какой-то, блядь, отчётный концерт департамента жилищного хозяйства. Плюнул и ушёл искать настоящую. 

И.Н.: Ну, так вот, я предложил Косте все ж до Зимнего – в смысле до реальной дискотеки – добежать – в рамках перезапущенной “Солнечной соли”. Костя согласился. В общем, в 2005‑м мы сыграли первый концерт и записали первый трек. Там пошло-поехало.

К.М.: А я бы опять уточнил: Предложил партнёрствовать я. 

И.Н.: О боже… 

К.М.: …которого нет. Дело было осенью 2005 года, в Москве (был, кстати, уверен, что 2006го, но «порылся в архивах» и понял, что проскочил год работы). Помню и место – узкую, тихую улицу  со стершимся названием, где я это сделал, но вот куда мы шли — не помню совершенно. 

И.Н.: Морально разлагаться и строить мировой порядок, тут к гадалке не ходи. 

К.М.: К тому моменту СС уже год практически не функционировал, а последний концерт был на Heilige Feuer в декабре 2000-го. Мы уже были близкими друзьями, и я видел Ванино желание работать с музыкой, его навыки, возможности и, главное, чувствовал резонанс в понимании звука, музыкальной коммуникации, сообщения, вообще – мира. И такое партнёрство для меня было идеальным вариантом вывести проект из комы. Даты первых сэмплов… 

И.Н.: Жанр “бойцы вспоминают былые подвиги! Люблю такое. 

К.М.: Жанр «спасительная самоирония», тоже такое люблю. Так вот, ДАТЫ ПОКАЗЫВАЮТ, что работать мы начали в январе 2006, и в том же году вышел первый совместный трек на сборнике The Black Square. Незадолго до “Квадрата” мы сделали Der Ruf, сборник треков СС с различных компиляций. Первый совместный концерт мы сыграли в мае 2007-го на презентации сборника Iznu­tri, потом поехали летом играть в Питер, а в августе в Киев. Сейчас несомненно – это было верным решением, СС без Вани – это нонсенс, такое можно рассматривать только исторически. Объединение стало полноценным синтезом, новой жизнью, со своей, иной самостью.

Музыкой я занялся по двум причинам, если попытаться выделить основные. Это была моя практика реанимационной социализации. Я социофобен, в точном значении термина. Напоминаю: раз и два. Да, ссылки занудство, но меня очень раздражает совершенно отчуждённое от проблемы, по-моему, неразличение социопатии и социофобии, а также романтизация этого состояния. 

В общем, СС – это самолечение наощупь, когда не знаешь даже, что лечить, мечта, попытка коммуникации, взаимодействия и, наконец, гармонии. И ещё я очень любил музыку, как способ познания мира, взаимодействия с ним, пребывания в нём — а индустриальная и пост-индустриальная культура, которой я был очарован с начала 90‑х, казалась мне на тот  момент максимально выразительным пространством. 

Из более общего контекста — книги, в основном фантастика, как литература оснащённого и сфокусированного воображения с необходимостью, желанием и силой жить вне академического, мейнстримного и профессионального, начавшиеся попытки разобраться с общественным и политическим, пристыковывание к НБП. 

И, ну да, конечно, EOWN (и что там было до него в 96м?).

Чуть не забыл главное — любопытство, как основной позитивный двигатель.

М.С.: Эксперименты в рокешнике и прочем – насколько мне известно, у Ивана был непродолжительный опыт в каком-то симфо-блэке, да? А как дела у Мезера с проектами до СС – вообще не знаю, вот эти краткие предыстории юношеского становления тоже можно отметить. 

И.Н.: У меня – да. В том числе. 

К.М.: Где-то в 95-ом у меня был РС с легендарным Саунд Бластером, фаст-трекером и я был один. И то, и другое – удача, я вряд ли смог бы НАЧАТЬ в коллективе, с необходимостью коммуникации и подтверждения, предъявления навыков (да и вообще их наличия). Так что, слава технологиям, пиратству, фоновому сетевому обучению, игнорированию профессионализма и упрямству в методе слепого тыка.  

Результатом этого годичного погружения и стали VLD, потом Телооператор. Был, помню, почти поражен, когда Алекс Царёв написал, что третий релиз VLD ему понравился и он готов его издать на Grief Rec. 

И.Н.: Надо сказать, часть этих незаслуженно замалчиваемых Мезером экспериментов мы уже обнародовали. Записи VLD фрагментарно вписаны в «Dis­tress». Альбом Телооператора «Crions» и вовсе целиком издан на нашем лэйбле NEN Records – и по-моему это охуительное кататоническое псевдотехно. Не стоит оценивать музыку, исходя из технической подоплеки, но осознание программного сетапа, на котором сделаны «Крионы», добавляет блеска искрящемуся безумию. Оба проекта интересны тем, что демонстрируют довольно разнузданную панк-позицию, которая обнаруживается в подоплеке строго-аутичной Солнечной Соли. 

Кстати, для технологически неравнодушных объявляю конкурс на угадывание этого самого сетапа – в смысле средств производства звука Телооператора. Прецеденты верного попадания известны! Угадавшим – с нас полная линейка лейбла, в рамках доступности. 

М.С.: За время пространного повествования о перезапуске проекта я успел зацепиться за важную тему (а также вспомнить самое первое ваше интервью) – как вообще вы, перезапустив проект (там ещё были какие-то нюансы?), попали под баннер национал-большивизма и как у вас с «фошшизмом» и алхимией ТЕПЕРЬ? 

И.Н.: В случае с нюансами перезапуска это Костя точнее скажет, наверное. Просто я бы не связал сам факт перезапуска с факторами культурного заигрывания с правой темой и алхимией. Став дуэтом, СС не сказать, что особенно артикулировал политические взгляды, хотя, понятное дело, политические взгляды артикулируют тебя самого. 

Как бы то ни было, мы последовательно полевели и сейчас пребываем на недвусмысленно социалистических позициях – это хотелось бы подчеркнуть. Если есть необходимость углубляться, то СС в том числе и об этом. Мы суть осязаемый, эмоциональный комментарий к текущей ситуации. 

К.М.:  По поводу социалистических позиций – социалистически-антиавторитарных, добавлю – это очень важно подчеркнуть здесь и сейчас. 

Я, в общем, и до присоединения Вани настойчиво артикулировал «политическое» только в СС, не ранее, и только на стадии первого миниC­DR. Далее же была уже инерция. Причина «прибирания громкости» была поначалу эстетическая – «орать на ухо» мне казалось уже излишним, чрезмерным – всё, достаточно. Что касается содержания  «политического» – это был совершенно адекватный ОТВЕТ тогда и здесь – в 90‑е и в РФ. Я ни от чего не отказываюсь, но нужно быть идиотом, чтобы продолжать так думать, действовать именно здесь и сейчас. 

И.Н.: Тогда этот ОТВЕТ был если не приемлем, то понятен. Сейчас, в связи с глобальным поправением климата (как минимум), это звучит диковато. Ну и нам не хочется в целом «орать на ухо». 

М.С.: А с алхимией-то? «Почитайте отца нашего Сульфура и мать нашу Аргентум Вивум», вот это вот всё? 

И.Н.: А с алхимией – с алхимией было трудненько, мил человек. «Солнечная Соль» – прекрасное, поэтически яркое название. Для меня оно релевантно, но не в том смысле, что есть некоторая финальная, сверхчеловеческая и универсальная истина в отношении каждого из нас. Текст, откуда взято название, конечно, как раз об этом. 

Для меня сейчас это отсылка к тому факту, что многие рано или поздно осознают механизм собственного, сугубо человеческого, мирского и частного функционирования. Сухой остаток своего бытия. Возможно, он носит психический или, Костя поправит, нейрологическо-социологический смешанный характер. 

По отношению к этому факту, наверное, нельзя что-то сделать, но можно занять позицию. Найти с ним способ обращения. Каждому отмерена своя ложка солнечной соли. Осталось составить рецепты, как жрать так, чтобы было не тошнило. Или было, быть может, даже вкусно. 

К.М.: Я думаю и чувствую очень близко к этому. СС, весь контекст, вся заметка были для меня очень яркий поэтическим образом. Содержательно действенный в части ПЕРЕОЦЕНКИ модели «я», перестраивания внутреннего консенсуса относительно личной картины мира, новая, возможно неприятная, но  необходимая правда. 

Ещё, конечно, в этом было удовольствие ответа-отрицания в лицо текущей конвенции, и этим я  дёргал за косички стандарт-по-умолчанию отношения к индивидуальности моего непосредственного, физического круга общения. Подобная причина, эмоция со временем ушли как явно ситуативные (к тому же подозрительно фонящие как con­fir­ma­tion bias). 

В последние годы исходное содержание термина интересным образом соединилось с моим интересом к нейрофизиологии, теории сознания, когнитивной психологии, эволюционной психологии, к вопросу существования свободы воли, стало комментарием ко всему списку когнитивных искажений. К тому, как важно трезво рассудочно понимать актуальное местоположение, чтобы попасть туда, куда мы хотим. Не переставать расти, увеличивать степени свободы. 

М.С.: Глядя на ретроспективу вашего собственного увязывания с идеологическими системами — можно ли сказать, что они влияли на окрас творчества? Бывают ли идеологические разногласия у участников и влияют ли они на творческий процесс?

И.Н.: Если влияли, то, пожалуй, на провокативную форму презентации. Акцентирую фактор провокативности, т.к. правые жесты в советском/пост-советском контексте c его официальным культом Победы служили долгое время в том числе панковским антисистемным жестом. Вспомним, что набивали заключенные в советских тюрьмах, ушедшие в отрицалово. Эти жесты аналогичны протыканию булавкой портрета Королевы на обложке Sex Pis­tols. Напомню, что Сид Вишез и свастики из тех же соображений не чурался, хотя для английского контекста это штука вызывает меньший шок «обывателей», чем надругательство над образом монарха. 

Для меня важно, что, если на главным, то одним из ведущих импульсов СС был и остается научно-фантастически драйв, исследование «других возможностей». В этом смысле, мы никогда не были консервативным почвеническим проектом, с «культом традиции», хоть и заскоки случались.

Нельзя сказать, что говорить об этом просто, но залог движения, развития — это несогласие и критика. Возможно, несогласие с самими собой и самокритика в первую очередь. Обозначить разрывы в (собственной) логике, скачки и противоречия, фиксировать сомнения – это признать право жизни быть живой, а не умерщвленно-идеальной. 

М.С.: …но всё же, как же насчёт выступлений под знаменем с евразийским крестострелом? 

И.Н.: Эээ, а мы под крестострелом и не выступали. По этому поводу Костя даже отказался играть на одном мероприятии. Я вслед за ним. 

Оборачиваясь назад, совершенно очевидно, что Мезер был прав – без содрогания на этот паноптикум смотреть невозможно (было уже тогда). Но тогда для меня еще работала инерция 1990‑х с тотальным эпатажным синкретизмом идей НБП. 

Эко в известных признаках «вечного фашизма» пишет, что фашизм порожден личной и социальной фрустрацией. При этом он почему-то замалчивает, что фрустрация может служить точно таким же драйвом для оформления левых взглядов. История НБП демонстрирует, каким образом фрустрация может производить гибридную красно-коричневую позицию – до тех пор, пока власть не начинает прикармливать правых. 

В общем, тогда казалось, что с правых «эзотерических» позиций можно противостоять режиму. Сейчас прекрасно видно, что правые эзотерические позиции – это и есть сам режим. Они там реально сатанисты все, силовики отмороженные. Вы лицо Сечина видели?

К.М.: ЛИЦО…

М.С.: Хорошо, отставим в стороне вопросы идеологические и перейдём к эстетическим и практическим: как вообще происходит у вас процесс творения – кто играет какую роль, а также – что выполняет роль соринок для вашего жемчугообразования? Можно даже на примере дискографии рассказать, что послужило точками кристаллизации конкретных релизов и о чём они вообще. 

И.Н.: Мы занимаемся имейл-артом на манер пост-миллениума. В смысле весь рабочий процесс – это обмен аудиофайлами, которые каждый из нас собирает в своем мультитрекере, потом редактирует, записывает что-то свое и высылает напарнику. Попутно все, естественно, обсуждается. «А ну-ка подвинь «zikzikzik 02–22.wav» на 4.54, а то слишком рано вылезает/ты чо нахуй двигать, и так заебись», вот это вот все. 

Очная музыкальная коммуникация у нас случается перед концертами. Никакого раз и навсегда приговоренного распределения ролей нет, все органически распределяется. Скажем, Костя не записывает гитару и мелодические линии. Я не умею делать рассыпчатый «фирменный» звук СС и, скажем, охуительно хрустящие нойзы. Ну да, обычно полевые записи тащу я, но это не значит, что это не может сделать Костя. 

Полевые записи вообще важно – это интегрировать куски автобиографической реальности в отчуждаемый продукт. Вписывая фрагменты рутины в новый контекст, ты повышаешь связность мира. Мир начинает мерцать. 

Я вышел говорил о чуде командной работы, здесь это еще и отложенное чудо, чудо на доверии. Ты отдаешь материал и говоришь: делай, что хочешь. Как в сексе по любви, здесь можно все, когда все согласны. Никогда не знаешь, что добавит напарник, поэтому слушать “так, а что там он записал”, это всегда адреналин и сюрприз, не всегда приятный, кстати говоря. Ясное дело, у подхода есть свои минусы (они же плюсы): ты идешь на компромиссы. 

Крупные релизы СС «после перезагрузки» построены на коллаборативной работе – реализованной в большей или меньшей степени. Это «Tene­brae» с Maj­danek Waltz, Eigen­grau с Reut­off, Dis­tress с Heinali. Последний релиз стоит особняком. 

В первых двух случаях роль «соринок» сыграли, соответственно, любовь к физиологически переживаемым аспектам звука и желание двигаться к структурированным, ритмичным формам. Эмоции здесь шли от инженерного эксперимента. В последнем случае эмоции дали эксперимент. Вопрос был про соринки? Нашла коса на камень, часики сломались, такие соринки. 

К.М.: Мне почти нечего добавить. Мне нравятся минимализм и направленная функциональность в музыке, тем более, если она ими при этом не ограничивается. Это очень  тонкий баланс, равновесие. Мне кажется, что я хорошо чувствую звук, необходимый тон, тембр высказывания, умею хорошо подогнать «кубики» и множества «кубиков» друг к другу, оценить всю историю. При этом редко когда могу начать с неё, пойти от замысла, от содержания, а не найти его «случайно». В этом смысле именно я как раз и занимаюсь перебиранием found objects. От меня всегда много именно случайного, адаптированного, выхваченного из окружающего, переработанного, хотя это и может показаться странным – на концертах, как раз, роли идеально зеркально отражены. 

М.С.: Расскажите про лейбл NEN Recs, который по сути является карманным лэйблом участников Солнечной Соли. Как и когда появилась идея запустить лэйбл, почему был выбран именно кассетный формат и какие вообще планы на будущее? 

И.Н.: Идея пришла мне в прошлом апреле. Мотивация простая – я сильно притомился общением с лейблами, занимаясь продвижением Eigen­grau, поэтому хотелось в будущем минимизировать подобный опыт. Плюс – хотелось создать точку, откуда можно было бы автономно и без оглядки на чужие вкусы «держать речь». Не только свою, но и тех, чья музыка вступает с тобой в резонанс. «Речь» – от слова «река», поэтому NEN – от nav­i­gare est necesse, «учитесь плавать» вот это вот всё. Инициатива некоммерческая и DIY, существует на продажи и донейшны. 

Кассеты – потому, что музыку приятно трогать, но винил слишком дорого, а компакт-диски – мертвый формат. 

Планы на будущее – расширять географические и жанровые рамки. Хочется, например, издать хороший подземный блэк, но пока подходящих вариантов не наблюдается. Не буду раскрывать все карты, но подогрею интерес: в издательском портфолио – онейрический гул из Нью-Йорка Post Scriptvm, психоделический техно-сплит Kryp­to­gen Rund­funk/Frgt­tn, монолит подводной нежности от Heinali, лос-анджелесские лоу-файные галлюцинации Ger­man Army, to name but a few. 

Воспользуюсь возможностью напомнить: мы открыты сотрудничеству, просим беспокоить. Поэзия – дело каждого, шлите демки. И да, нам категорически не хватает рук – если есть добровольцы, готовые помочь, не стесняйтесь писать. 

К.М.: Для меня NEN логичен, органичен – я диджею уже 12 лет, организовал с соратниками в Ростове множество мероприятий, успел привезти какое-то значимое для меня лично количество диджеев и музыкантов. 

Для меня лейбл есть идентичная сетевая социальная деятельность. Мы прокладываем коммуникации, открываем людям пути друг к другу. Это ДОБРО. 

И.Н.: И мы его несем – как и жизнь. 

М.С.: Кто вам сделал такой охуительный логотип (вот этот вот с меченосным спутником-серафимом в обрамлении нацбольского серпа Луны)? 

И.Н.: Костя, кто это сделал? Некто Казаков, кажется? Забыл, что это за человек. 

Мне вообще это лого трудно сейчас воспринимать иначе, как китч. 

М.С.: Но оно охуенное! 

К.М.: И лаконичное, и полное лого сделал на исходе 98-го года Константин Казаков, мой однокурсник по мехмату РГУ и друг. Это прекрасные работы, конечно. Сейчас использовать «полное» лого я не считаю осмысленным, да. Ну, это эволюция, это окей. 

М.С.: Хорошо, а вот такой вопрос – какие у вас есть свежие музыкальные открытия? Не с точки зрения издателей или музыкантов, а то, что слушаете и прямо ВСТАВЛЯЕТ? Не секрет, что живительный наркотик юности, который наделяет дополнительным волшебством слушаемое, к достижению зрелости вызывает уже толерантность – и новым звукам приходится пробивать много оболочек, чтобы достигнуть бункера эмоциональных центров. 

И.Н.: Да уж, чувствительность падает – в том числе из-за перенасыщенного потока входящих данных. Делая шаг назад, в этих условиях растет важность фильтров, которые осуществляют предварительный отбор информации, – собственно, эту функцию и призван выполнять NEN Records, служить маяком в мятежном океане звука. 

Открытия в плане того, что Реально Врубает, сугубо субъективны и для многих, наверняка, вовсе не открытия. В последнее время мощно зависал на Leviathan 2015 года: скейтбордист-насильник не делал ничего трагичнее и насыщенней со времен Lurk­er of Chal­ice. Ужасно порадовала 12-дюймовка Room 506, сайд-проект Микаэля Волленхаупта: выбивающая ребра бочка Ancient Meth­ods + голос Нико = идеальная танцпольная медитация. Еще обнаружил наш московский Lode Run­ner, привязчивый пост-панк с тромбоном, специально для одиноких ночных поездок на маршрутке с Щелковского автовокзала. 

К.М.: У меня никогда не было проблем формата «нечего слушать, всё надоело, везде говно». Всегда есть возможность куда-то  уйти, если в некотором поле намечается качественный спад. Потом, очень часто, там всё возвращается, зачастую на новый уровень. Фокус постоянно смещается, а так как диапазон воспринимаемого достаточно широк, то мне не бывает скучно. 

В последние годы я больше слушаю дарк техно, минимал электро, а в 2015м году сильно зашифтился в эйсид хаус и техно, поменьше стало окрестностей минимал вейва и пост-панка, если только конкретный релиз не мутировал-промодулировался интересно с чем-то ещё. Всегда ищу и слушаю определённый тон электропа/синтпопа/нью-вейва. Чувствую, что всегда готов к электро-техно и рад любому достойному результату во всех возможных комбинациях техно и EBM. Рад, когда найду подходящий для меня современный психоделический рок — здесь мне сложнее и ориентироваться, и без оговорок радоваться. Всегда присматриваюсь к кроссбридингу интересных мне пластов, жду жизнеспособные линии.

Отдельно – особо котирую Бухенвальд Флава и Ленина Пакет. Да я и витчстеп послушивал, гг. 

И.Н.: Ну Ленина Пакет это вообще Наше Все!

М.С.: А вот давайте вернёмся чутка к старческому брюзжанию и сделаем небольшой уклон в тренд всякого рода различных ревайвалов, осуществляемых восьмидесятниками – какой бы формат/полезную практику хотелось бы возродить в современной нам инфосфере и на т.н. «музыкальной сцене»? 

И.Н.: Я отчасти повторю отчасти выше сказанное – мне кажется, нужно больше кроссжанровых проектов, размыкания тусовочек и смещения рамок. 

И да, не хватает категорически компетентной музыкальной критики. Ну т.е. есть какие-то всполохи, типа Сэдвейва или, простигосподи, бессмертного Рест.арта. А в остальном лично мне не хватает внятной социологии нашей музыки. Критического дискурса, который бы не сводился к описательным характеристикам того, что звучит. Сам, кстати, пишу также описательно. 

К.М.: Мне здесь захотелось ответить предисловием к рассказу Теда Чана: 

«Что до идеи рассказа, самое, быть может, краткое ее резюме, которое мне приходилось видеть, дал Курт Воннегут на двадцать пятой годовщине «Бойни номер пять»: «Стивен Хокинг… решил, что мучительно, что мы не можем помнить будущее. Но для меня теперь помнить будущее — детская игра. Я знаю, что станет с моими беспомощными доверчивыми младенцами, потому что сейчас они уже большие. Я знаю, как кончат мои лучшие друзья, потому что так много из них теперь на пенсии или умерли… Стивену Хокингу и всем тем, кто моложе меня, я говорю: «Терпение. Будущее придет к вам и ляжет у ваших ног, как собака, которая знает и любит вас, кем бы вы ни были».

«Всё хорошо, я просто подожду».

Про социологию музыки — категорически согласен. 

М.С.: Помимо Солнечной Соли и NEN Recs у обих участников SS есть и другие проекты – чем занимаетесь помимо и что можно будет увидеть/послушать в ближайшее время? 

И.Н.: Лично мое внимание в последние полгода было ограничено Солнечной Солью и работой лейбла, поэтому Оцепеневшие немного в коматозе оказались. 

В плане Оцепеневших мы собираемся сделать ретроспективный альбом, куда войдут все треки для Гелиофагии – в новых версиях, которые можно было слышать на концертах наших последних. Это будет звучать совсем иначе, чем можно сейчас в записи услышать (похоже будет на то, что мы играли в Музеоне прошлым летом, спасибо Леше Артамонову. Мы с Арнольдом полупроговаривали, что это будет такой (промежуточно) финальный аккорд, после которого проект начнет новую жизнь (или умрет). 

К.М.: Кроме СС у меня не было других проектов, только диджеинг и промоутерство в Ростове. Это была очень важная для меня деятельность, очень нужная система подкрепления моей личности, но которая здесь в течение последних шести лет последовательно, системно, независимо от желаний, объективно умирала. Умирало посещение мероприятий как вид социальной деятельности человека, умирал сам принцип клуба и ол-найт-лонг-пати. Но мы всё ещё потихоньку сопротивляемся в очень микроскопическом формате «для себя». Я с удовольствием играю то, что я люблю, когда меня приглашают. В этом смысле совершенно идеальной для меня стала московская Dis­ci­pline. 

Боковой музыкально-созидательный проект я задумал давно, но не знаю,  смогу ли я одолеть свой необоримый atten­tion span и вечный недостаток стеничности. Может быть, что проект так и останется мечтой из туманного, динамичного, вариативного (в рамках проекта) диапазона дарк-техно-<->-EBM-техно. Я даже уже много лет назад придумал отличное имя проекту, но это пока единственное, что я сделал)

Хотя, вру, кое-что сделал, посодействовал изменению эволюции СС к окрестностям интересующей меня области) 

М.С.: Ну прекрасно, а КРОМЕ музыки? Можете ли назвать какие-нибудь свежие значимые события в РОССИЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ, помимо музыки? 

И.Н.: Важным представляется вебзин о современном искусстве, который стала выпускать Кольта.ру – «Разногласия». Амбиция проекта близка амбициям NEN Recs: создать площадку принципиально полифонического характера, где голоса бы звучали не (только) в унисон, но и в продуктивном диссонансе. Ну, по крайней мере я эту амбицию так понял. Первый номер про главную тему современности – труд и лень. Зацените текст И. Регева о прокрастинации как сопротивлении. 

Что еще? На ВДНХ, оказывается, работает хороший Океанариум, вы в курсе? Правда, медуз там не видел. И косатка не приплыла, тварь ленивая. 

К.М.: Недавно на работе потравили тараканов. 

М.С.: В культуру копнули, в политику копнули, а что с ЭЗОТЕРИКОЙ, метафизикой и гностическим мировосприятием в анамнезе? Я так понимаю, все былые тусовочные поползновения в этом направлении были связаны с сайтом «У последнего фонаря», resist.gothic.ru – можно вообще поподробнее? 

И.Н.: У меня в этом плане НИЧЕГО, по крайней мере ничего, о чем стоит говорить публично. 

Разумеется, всю эзотерику как «внешний стиль» я для себя лично считаю дезавуированной и более того, в таком качестве вредной. Однако отдельные – сверхрациональные –  моменты имеют вес и значимость на интимном плане. 

М.С.: А вот и не подъебал. 

И.Н.: Ну я предвижу логичный вопрос: а почему вы здесь на Катаб.Абазии говорите? Из любви к полифонии. Давайте говорить на разных площадках, тем более на таких симпатичных, не превращать их в эхокамеры. Кстати, когда нам ультраправый вебзин из Беларуси написал запрос на интервью, мы тоже согласились. Правда, они как-то соскочили, ознакомившись с нашими взглядами повнимательнее.

М.С.: У кого полифония, а у кого – плюрализм. Так, а resist.gothic.ru? 

Про Резист.Готик.Ру: мне жаль, что А.Б. убрал все тексты из открытого доступа, хотя я понимаю, почему. В любом случае для меня этот ресурс был и остается точкой счастливой реализации моей базовой профессиональной самоидентификации – идентификации переводчика, т.е. человека-который-говорит-то-же-самое-другими-словами. Довольно магическая процедура, если вдуматься. Об остальном предпочту умолчать. 

М.С.: Зря, в общем, А.Б. старался, когда есть Сохраняющая Машина, которая всё помнит. И тебя, Иван, она там тоже помнит. 

И.Н.: Душераздирающее открытие! 

К.М.: Наверное, единственное, что лично мне сейчас интересно в эзотерике и метафизике — это связь с антропологией, если так можно сказать, в широком смысле. Ну и, если «красиво поют», то с удовольствием слушаю/читаю истории, основанные на каком-то концепте из. 

Гностическое мировосприятие я считаю близким себе и полезным, но только пока оно хорошо для переоценки окружающего мира, связей включённых объектов и лично себя. Т.е. пока оно хорошо для сопротивления, движения и  роста, увеличению уровней сложности и свобод, прогрессивного строительства, революций, познания и изменения действительности, противостояния окукливанию, старению. Многое в историческом гностицизме этому никак не помогает, но загоняет в ловушку, так что частями гностицизм отбрасываем. 

В этом смысле Масодов, кстати, всё ещё идеальный для меня автор – неотения + революционное сопротивление + довольно разные углы зрения на вопрос от романа к роману. 

М.С.: И давайте ближе к современности – можно поподробнее об альбоме Tresh­olds (к выходу которого, собственно, и приурочено это интервью)? Как уже было замечено в вопросе про точки кристаллизации – фрустрация сама по себе является движущей силой творчества, но что тут первично: невротические состояния стали причиной начала работы над альбомом или они сопроводили процесс? Ну и вообще – подробнее про концепт альбома, про использование названия альбома в качестве ключа к дешифровке треков (вообще, как можно заметить, ключами к предыдущим двум релизам SS служили их обложки) – насколько это концепт личный, а насколько – умозрительный? 

И.Н.: Не стал бы разводить умозрительное и личное. Первое – в итоге осмысления второго. В смысле нет разделение на начало альбома и ситуацию, хаха. 

Есть образ, к которому Д.Ф., шире известный как Арнольд, нередко обращается: индеец Джо – злодей из «Тома Сойера», был обнаружен мертвым в лабиринте. Последние дни? часы? жизни он провел, пытаясь выцырапать перочинным ножом лазейку в пороге под дверью наружу. Понимал ли он, что усилия его бесполезны? Что нет возможности стальным перышком выскрести себе спасение? Вероятно, да. Но что ему оставалось делать? 

Thresh­olds – это вот оно, нет никаких причин полагать, что станет легче, но это единственное, что остается делать. Это работа с этим порогом. Выцарапывание щели под каменной дверью. Не было бы альбома без боли, альбом как попытка снять боль и – кольцо замыкается.

Обложка про порог как разрыв, как переход. Пороги – диалектика качественного и количественного, строго – разрывное/фиксированное как в инженерных таблицах (см. обложку), плавное/не очевидное – как замерзание воды (см. обложку). Порог как то, что понимаешь ретроспективно, уже случившимся. Про это масса хороших текстов написано, давайте перечитаем «Случай на мосту через Совиный ручей». Вообще же обложки говорят сами за себя – этого и другого релиза. 

И да, отвечая все таки на исходный вопрос: мы не делаем релизов по заранее придуманному концепту. 

К.М.: Но не зарекаемся! 

И.Н.: Это конечно! Но пока скорее подбираем название под уже найденный звук. То же с названиями: тут хорошая чисто на уровне текст игра вышла – название само по себе значит нечто иное, что оно значит в сочетанием со словом «порог». Но отдельные названия мы выбирали в рамках этой игры, исходя из соответствия музыке. 

М.С.: Каково вообще участие других видных персоналий в создании альбома? 

И.Н.: О ролях и участниках. Арнольд из Reut­off – благодаря ему мы звучим так внятно и яростно, как мы звучим. Когда что-то делаешь один/вдвоем, то возникает гипноз герметичности, ты склонен соглашаться тем, что ты или твой напарник предлагает. Арнольд – это не только мастеринг, но и сторонний взгляд Третьего, взгляд арбитра, охолаживающее «БЛЯТЬ ЧТО ЗА ПИЗДЕЦ». Надеюсь, его почерк слышен, я счастлив, что он был с нами здесь. Без него “Порогов” бы не было. 

Участие DJ Deutschmark мы осветим апофатически: автор угорел по анонимности, поэтому коротко заметим, что в основе треков 4 и 6 лежат его сэмплы (и его товарищей).

И да, шестой трек – он же с голосом Люси Казарян, считаю нашей удачей. Друзья, давайте чаще писать вокал на айфон, получается отлично! «Фанникаплан» – это вообще лучшее, что есть в нашем постпанке, надеюсь, этот момент укрепить посредством техно. Благо, Дина Буркот, ударница ФК уже нам делала видео – и хочется повторить. 

Также Thresh­olds – это фотографии Дениса Рылова и Арсения В., которые идеально вписались в общую линию.

К.М.: В рамках Thresh­olds я хотел оформить в единое целое, соединить, наконец, в предложение, законченную фразу разрозненные словосочетания. Проявить наш эволюционный путь звучания, фокуса проекта. А первообразно, бихевиористски редуцируя – я хотел простимулировать наши лимбические системы положительного подкрепления. Ну, вот на таком топливе у нас они работают.

Всем поучаствовавшим, особенно Арнольду, бесконечное спасибо. Вы крутые, правда. 

И.Н.: Присоединяюсь всеми силами. 

М.С.: И контрапунктируя нашу плодотворную беседу – каковы амбиции «Солнечной Соли» на ближайший отрезок времени? 

И.Н.: Веб-EP ауттейков Thresholds/PoSSeSSed. Международный альбом ремиксов на Thresh­olds. Переиздание Dis­tress. Совместные записи с Lus­suria, ухушуху. Сыграть в берлинской Are­na. 

А также – люстрации и расстрелы, колонизация Марса. В этом отношении мы непреклонны и даже более сосредоточены, чем 10 лет назад. 

К.М.: Попуститься. Не повеситься. Вырубить запас спидов и MDMA. Далее везде.

М.С.: (зигует)