Мистерии Антиграаля или величайшая гностическая история, которую вы не читали

«Комикс, который я хотел написать всю свою жизнь, комикс обо всем: экшене, философии, паранойе, сексе, магии, биографии, путешествии, наркотиках, религии, НЛО… История, простирающаяся от закоулков вашего города до темной сине-зеленой планеты, вращающейся вокруг Альфа Центавра, и дальше — за горизонт пространство-временной суперсферы».

Грант Моррисон

«В этой книге повествуется о Сефирот и Путях; о Духах и Заклинаниях; о Божествах, Сферах, Планах и о многих других предметах, которые, быть может, существуют, а быть может, и нет. Существуют они или нет — в любом случае они нематериальны. Определенные действия влекут за собой определенные результаты; но ученику ни в коем случае не следует приписывать им объективную реальность или философскую значимость».

Алистер Кроули, «Liber O».

В литературе немецкого Просвещения огромной популярностью пользовался роман воспитания или воспитательный роман (Bil­dungsro­man), содержанием которого является психологическое, нравственное и социальное формирование личности главного героя.

Первым романом воспитания принято считать «Годы учения Вильгельма Мейстера» Гёте, хотя, конечно, эта форма существовала задолго до немецкого классика и будет существовать, когда наши кости рассыплются в прах — просто потому, что во все больше атомизирующемся (начиная с возникновения книгопечатания согласно Маклюэну) обществе некому и некуда проводить ритуалы инициации, объяснять какие-то базовые жизненные коллизии, учить непростому и давать образцы для подражания. Приходится получать это как суррогат и как пародию, энантиодромирующую в предельную серьезность, и это не плохо, это просто так есть, и надо к этому приспосабливаться.

Потерянное поколение в полной мере продемонстрировало тягу к дидактическим произведениям вместо живого наглядного опыта: в послевоенное время роман воспитания возродился к жизни и обрёл новую популярность, вспомним хотя бы «Над пропастью во ржи» Сэлинджера и «Жестяной барабан» Грасса. Другое дело _чему_ учат юных в подобных, конечно, великих книгах. Но мы сейчас не об этом.

Романы взросления, становления – очень хорошая и полезная штука. Но как поступить тебе, о современный Нео, если ты живешь в другой системе координат, не замкнутой на социум, а плавающей или вовсе гибридной? Какая инициация, какое понимание скрытого, если без интернета ты слеп и глуп, если нет больше не то что пророка, а самого тривиального разума в своем отечестве? Времена изменились, и теперь социум сам по себе, а инициация и понимание, способность времясвязывания и, что несравненно более важно сегодня, _безвременьеразвязывания_ — отдельно. Мы сами по себе, мы ничего не умеем кроме как рассказывать и слушать истории, в этом мы мастера. Мир сделан не из атомов, а из людей. А люди — сделаны из историй.

Значит инициацией нашего поколения будет История, такая, которая, начинаясь как тривиальный сюжет, постепенно откручивает все гайки, и вот уже свежий космический бриз отмечает врата первой переоценки ценностей, и вот ты уже сам, своими руками меняешь мир, тонко, никто даже не замечает, что вчера теперь как бы другое, а ты сам уже и не ты. И это правильно. Настоящий маг всегда, технически выражаясь, не маг, а магия — превзошедший желания, он колеблется, так сказать, вместе с генеральной линией партии Великого Духа как серфингист на гребне волны, приземляется вместе с ней, и работает с тем, что есть. С интернет-пабликом. С текстом. С набором звуков. С ожиданием масс. Со снами. С комиксом.

Что, комикс? Ну, это уж слишком. Какое это все имеет отношение к какому-то комиксу? Разберемся, что такое «Незримые» как факт во времени и пространстве. Это серия комиксов, публиковавшаяся с 1994 по 2000 год, opus mag­num британца Гранта Моррисона, неожиданно и оглушительно подорвавший из центра, из «яблочка» мишень читательского интереса. До этого — да, в общем, и после, господин Моррисон сочинял и рисовал вполне мейнстримовые комиксы с мейнстримовыми героями из мейнстримовых вселенных DC и Mar­vel.

Шесть лет — очень долгий срок, сколько сменилось художников, рисовавших сагу о бойцах за свободу против всего мира? Сколько произошло странных событий, в том числе и с самим автором, которые прямо и явно перекликались с сюжетом истории, вырывавшейся из-под контроля. Сколько мыслей, советов (в том числе как правильно делать сигилы) и диалогов Моррисон оставил на каждой последней странице каждого выпуска — прежде чем в самом конце признаться в том, что все читавшие цикл давно уже поняли, но все равно экстатически  взвыли, когда автор это сказал. Действительно сказал, что «Незримые» — не комикс и не история, это магический акт, который изменит судьбу каждого, кто коснулся этой Вселенной. Это гигантская метасигила, оккультная многоножка сквозь время и за его пределы.

Впрочем, даже если бы сага Моррисона и не оказалась вполне буквальной оккультной работой, она все равно бы осталась пылающим номером один во Вселенной любых других комиксов — да и многих «серьезных» романов. Наверное теперь нужно описать сюжет произведения, что в нем происходит, зачем вам его открывать?

«Мозговыносящий микс из драгсов, оккультизма, НЛО, вуду, сексуальных излишеств, ведьмовства, садо-мазо, телесных модификаций, теорий заговоров, лавкрафтианского ужаса, нумерологии, космологии гностиков, анархии, сумасшедшей науки, путешествий во времени, супергероев, масонства, Апокалипсиса плюс еще множество странных вещей».

«Легендарный эпос лучшего автора комиксов современности — психоделического ассассина Гранта Моррисона — эпос о тайном обществе, противостоящем вторжению межпространственных инопланетных богов — Архонтов Внешней Церкви, используя магию, медитацию, путешествия во времени и старое доброе физическое насилие».

«Незримые» — это «Иллюминатус!» + «Темная Башня» + «Чапаев и Пустота» + «Назад в Будущее» + «Заводной Апельсин».

Все эти определения верны и все они ограничены. Дело в том, что Грант Моррисон демонстрирует нам разомкнутую вселенную — а это езда с таким количеством поворотов и на такой скорости, что едва ли мы сможем сходу припомнить другой опус схожих масштаба и значимости. Разве что …Ну да, и сам автор действительно сравнивает «Незримых» с великой трилогией Робертов Ши и Уилсона, называет свой комикс «Иллюминатусом» 90‑х. Другая эпоха, другие наркотики, другие страхи, другая мода, все та же старая песня, ну вы понимаете. «Black­bird singing in the dead of night/Take these sunken eyes and learn to see/All your life/You were only wait­ing for this moment to be free».
Смотрите, а вот из «Незримых» практически сразу крадут для кино пару сцен, внешность, пластику, вектор сюжета. Даже первая «Матрица», культовый фильм для мятежников-домоседов, досконально скопировала некоторые моменты комикса — к примеру, сцену допроса и пытки Морфеуса/ Кинг Моба (Моррисон серьезно заболел, когда работал над этим фрагментом, и симптомы уж слишком смахивали на то, что испытывал его альтер-эго на стуле в пыточной).

Забудьте про «Матрицу», инфернальные повороты сюжета «Незримых» даже в пределах одного тома комикса наверняка заставляли Вачовски по очереди рыдать, заперевшись в ванной. Повторимся, Грант Моррисон показал нам искусно и филигранно, что Вселенная может быть абсолютно любой, что ты можешь столкнуться с чем и кем угодно, что Контроль существует и он беспощаден, но это как раз одна из мельчайших проблем на пути отряда «Незримых».

У каждого члена команды есть собственная история, свой скелет в шкафу, собственная трагедия и свой шарм — здесь нет ни святых, ни хотя бы не очень грешащих. «Незримые» — люди, такие же, как мы с вами. Собственно, мы с вами _и есть_ «Незримые», мы пресуществляемся в них, пройдя путь истории до конца. Эти образы, лица, что-то, произносимое между строк…что-то действительно навсегда внутри изменяется после того, как ты врубишься со всем сердцем в этот магический комикс «Незримые».

Грант Моррисон заявил, что стал совершенно другим человеком после того, как пропустил через свой разум эту историю и зафиксировал ее на бумаге для миллионов кандидатов на самопосвящение. В документальном фильме, вышедшем несколько лет назад, он предстает очень замкнутым, задумчивым, глубоко рефлексирующим субъектом. В какой-то момент Грант Моррисон смотрит прямо в камеру и спокойно рассказывает, что сюжет «Незримых» ему внушили инопланетяне (Кислота? Демоны? Реальные прототипы «Незримых» из другой, настоящей Вселенной?) во время странного инцидента с похищением на борт НЛО в Катманду, сопровождавшимся многочисленными спецэффектами – все мы любим рекурсию, и эта история, давшая рождение комиксу, сама также вошла в плоть «Незримых», варьируясь и повторяясь без дополнительных пояснений, как невроз, как кошмарный сон.

Не стоит даже упоминать о том, что «Незримые» — изумительный справочник по современной магии хаоса, вуду, гностицизму, учению тольтеков и черт знает чему еще (а в финале, конечно, 2012 год).

На Западе уже почти два десятилетия шедевр Гранта Моррисона пользуется заслуженным культовым почитанием, а его автора держат за гуру – и, возможно, небезосновательно.

На самом деле «Незримые» это история про то, как мы с вами однажды сражались за свободу и победили, а потом решили никогда не забывать, как это делается, и разделить память о последней победе с самими собой из вселенной за стенкой — вот тут, да, где мы слабые, где мы угасаем и ждем взаперти во времени смерть-тюремщика. Вы не верите. Но иначе откуда оно, это ни на что не похожее ощущение узнавания и вспоминания?!

Адам Т