Архонтические состояния сознания в нейромантии ХХ века

От Редакции.  Публикуем перевод уже второго исследования архонтичности Уильяма Берроуза от Томми П. Кована, магистра религиоведения Амстердамского университета, на Катабазии. Это менее обширное и глубокое исследование, чем ранее опубликованная у нас «Мы бы назвали это злом: архонтическая духовность Уильяма С. Берроуза», зато она коротко и по делу обращается к практике самого Уильяма и к сущности происходившего с ним скорее магического, чем литературного процесса.

В прошлой работе много места было посвящено исследованию отношения к Берроузу и его ценностям со стороны литературоведов (и их слепоте относительно истинных ценностей и намерений Инспектора Ли) и одному конкретному вирусу, запущенному им в культуру: вирусу «2012». Глубже было раскрыто понятие архонтов и архонтиков, были даже конкретизированы архонты самого Берроуза.

Здесь же архонтизм обрисовывается лишь крупными мазками, в общем, зато рисуется конкретная карта поля битвы с Уродливым Духом, освещаются методы борьбы с ним и то, что практиковал и через что прошел сам Берроуз. Отдельно очень любопытно описание эдакого опыта успешного, но катастрофического открытия врат к архонту: Берроуз сел перед Машиной Сновидений, настроил вокруг себя три радио на белый шум и принял псилоцибин. Тогда-то Уильям узнал, что такое ПЕЧИ, фигурировавшие в его романах как родной ад банды Нова, куда они не хотели возвращаться; в том трипе «раскаленные добела пчелы» текли через его тело, пока он сражался с гигантским богом-осьминогом. Другой похожий опыт (тоже с Машиной Сновидений) был у Гинзберга, благодаря чему, кстати, тот написал «Лизергиновую кислоту».

Кстати, кажется, в прошлой работе отсутствует рассуждение о целях медийных вирусов, рассматривавшихся Берроузом как оружие против архонтов. Здесь же они освещены.

fr.Chmn

В этой статье я буду преследовать следующие цели:

1) Исследовать избранные случаи появления существ-посредников, которых называют «архонтами».

2) Проанализировать, как архонтические переживания во время измененных состояний сознания повлияли на окружение и художественные и философские произведения Уильяма С. Берроуза.

Слово «Архонт» происходит от древнегреческого слова, примерно означающего «правитель». [1] Этот термин использовали многие позднеантичные гностические секты, которые считали физическую вселенную злым извращением божественной природы человечества. «Архонтами» они называли демонические разумы, слуг злого Демиурга, заключившего людей в тюрьму времени. Считалось, что они спускались на астральных лучах на Землю чтобы удерживать человеческие души привязанными к телам, мешать духовному возвышению, вводить в искушения или вызывать болезни. Легендарный алхимик Зосима Панополитанский даже считал, что архонты посылают в алхимические лаборатории бесов, чтобы срывать их эксперименты. [2]

Древние гностики думали, что над архонтами существует единый вечный Бог трансцендентной любви, и долгом просветленного человека было воссоединиться с ним через восхождение. Сифиане проводили сложные ритуалы, «путешествия по небесам», в которых посвященный символически возносился в небесную сферу, сражался с планетарными архонтами и побеждал их с помощью магических слов силы. [3]

Гностические амулеты часто изображали архонтов как гуманоидов в римской военной форме. Это демонстрировало: религия архонтиков — оружие угнетенных против власти гегемона. Также архонтов изображали частично животными, например, с головой льва. Следует отметить, что слово «архонтический» с прописной буквы использовалось учеными для того, что «относится к архонтам». А «Архонтический» с заглавной буквы использовалось отцами церкви как полемический ярлык для определения гностических групп, которые придерживались уроков корпуса «Гармоники». [4]

Слово «архонтизм» — это мой собственный термин, основанный на более общем употреблении строчной буквы в термине «архонтический». Он позволяет сгладить полемическую и историческую коннотацию, а предназначен для описания трансисторической теоретической модели духовной мысли.

Архонтические мотивы в различных авраамических обличьях сохранились на Западе до самого Средневековья. Есть даже несколько любопытных случаев их появления в поздней стадии розенкрейцерства. Например, в немецком розенкрейцерском тексте XVIII века «Geheime Figuren» главный герой, странник, должен побороть и расчленить льва в рамках инициатического испытания, после чего он оказывается на вершине стены высоко в небе. [5] То есть уже в эпоху Просвещения в Европе все еще существовали тайные общества, которые экспериментировали с архонтическими мотивами, родственными древнему гностицизму.

Основываясь на этих примерах, я определяю архонта в общем смысле как барьер на пути к духовной или материальной трансцендентности. И этот персонализированный метафизический барьер часто выстраивается в мире природы или каким-то образом сочленяется с ним. Говоря простым языком, архонт – это любое сверхъестественное существо, которое имеет некоторый тип «контроля» над людьми. В последнее время идея архонтов возродились на западе благодаря нью-эйджу, особенно в среде нейромантов, сосредоточенной вокруг американского писателя Уильяма Берроуза.

«Нейромантия» — термин, который был заимствован из творчества Берроуза Уильямом Гибсоном [6] и Дженезисом Пи-Орриджем. [7] Он переводится как «мозговая магия» или использование неврологического понимания разума для манипуляции сознанием. Техники нейромантии включают использование химических веществ, звука, стробоскопического света, медитации и сенсорной депривации, а также лингвистических и художественных экспериментов для вызова измененных состояний сознания.

Берроуз был пионером в исследованиях методов достижения таких состояний. Один из его методов заключался в использовании уникальных комбинаций разных техник для усиления интенсивности переживаний. Однако некоторые его эксперименты с сознанием привели к столкновению с враждебными сущностями.

Берроуз, насколько мне известно, не использует термин «архонт» в своих произведениях. Он называл невидимых надзирателей человечества «насекомые», «паразиты», «инопланетяне» и т.д.. Однако исследователи творчества Берроуза, [8] а также авторы, на которых он оказал влияние (например, Грант Моррисон), [9] использовали термин «архонт» для описания некоторых его персонажей. Более того, сам Берроуз прямо называет себя «гностиком». [10] Паразитические духи-хозяева в его произведениях пересекаются с концепцией архонтов до такой степени, что справедливо применять к нему термин «архонтик». [11]

С юных лет Берроуз интересовался существами-посредниками. В детстве он однажды видел галлюцинацию в виде зеленого северного оленя в городском парке в Сент-Луисе, штат Миссури, а также крошечного серого мужчину, играющего в кукольном домике. [12] После сексуального насилия, которое он пережил в четыре года, [13] в пять лет у него начались приступы паники, связанные с непреодолимым чувством надвигающейся гибели, ощущением злого присутствия вокруг, что заставляло его плакать от страха. [14] Это интуитивное переживание архонтов, связанное с таким сильным страхом, я называю «архонтической паникой», поскольку можно провести четкие параллели с «паническими» переживаниями, которые в Древней Греции приписывали встречам с лесным богом Паном. Интересно отметить, что бог Пан неоднократно появляется в трилогии Берроуза «Нова», обычно во время самых апокалиптических и разрушительных пассажей. [15]

В 1951 году Берроуз, будучи уже тридцатисемилетним выпускником факультета археологии майя, снова испытал приступ архонтической паники, когда однажды днем шел по улице в своем районе в Мехико. Слезы текли по его лицу по неизвестной причине, и он чувствовал, что должно случиться нечто ужасное. [16] Той ночью он убил свою жену. Выпив лишнего, он случайно пристрелил ее во время неудачного представления в стиле Вильгельма Телля в гостях у друга. Позже он пришел к выводу, что им овладела злая сущность, которую он назвал «Уродливым духом», и что именно этот демон заставил его промахнуться. [17]

Пытаясь справиться с трагедией и одержимостью, в которую после смерти Джоан поверил Берроуз, в своем дальнейшем творчестве он использовал явно магические структуры, которые были нацелены на убийство «Уродливого духа». К концу 1950-х гг. Берроуз утверждал, что научился противостоять чужому сознанию внутри своего разума. Его друг Аллен Гинзберг даже однажды почувствовал присутствие этого враждебного существа во время наблюдения за медитацией Берроуза. [18] В конце концов Берроуз пришел к выводу, что одержавший его инопланетянин паразитически интегрирован в его лингвистическую эпистемологию. Уродливый дух был не просто психическим паразитом, но, по крайней мере, частично типом бестелесной информационной формы жизни со способностью контролировать язык, мысли и эмоции, нарушая внутреннюю тишину и заставляя носителя производить и чувствовать отрицательную энергию. [19]

Эти лингвистические демонологические теории распространились на произведения Берроуза, в которых он к началу 1960-х годов усилил антилингвистическую позицию и теперь утверждал, что сам язык был типом метафизического вируса, который заточил все человечество в опыте времени. [20] Язык, согласно Берроузу, не только ограничивает чувства и восприятие людей, замедляя их развитие, контролирует их эпистемологию. Язык провоцирует людей на эмоции, которыми затем питается. [21]

Я перевел и синтезировал лингвистическую демонологию в схему, которую называю «мозгом Берроуза». Сознание Логоса определяет форму сознания Этоса, в которой существует наше сенсорное восприятие, которое, в свою очередь, запускает сознание Пафоса, где находятся наши эмоции. И весь этот эпистемологический шлейф укоренен во временных измерениях личной и генетической памяти. Таким образом, демон Логоса приковывает воплощенное сознание человечества к своему банку памяти для того, чтобы производить отрицательные эмоции, составляющие его основной корм. Смысл эпистемологической установки состоит в том, чтобы, удаляя язык из мозга, освободить сенсорные способности и, таким образом, избавиться от беспокойства, комплексов и достичь состояния не только обостренного восприятия, но и эмоциональной свободы.

Знание деталей «демонической экономики» Берроуза важно для изучения его произведений. Эксперименты Уильяма Берроуза с нарезками часто проводились с намерением совершить магическое насилие над существами-посредниками путем искажения языка с помощью перестановок предложений и целых текстов. [22] Этот тип насильственного кодирования в ткань реальности посредством текстового и художественного производства был в первую очередь создан Берроузом для двух целей:

• Бросить вызов врожденным лингвистическим эпистемологиям, депрограммировать их и расширить сенсорные возможности осознания. Таким образом мы получим возможность напрямую воспринимать архонтов. [23]
• Вводить в цикличную дискурсивную сущность человечества подрывные насильственные коды, чтобы приблизить апокалиптическое разрушение общества и временнОго сознания. [24]

Эти две магические функции нарезок очевидны даже в самых ранних публикациях «Остались минуты» («Minutes to go») и «Дезинсектор» («The Exterminator»), опубликованных в Париже в 1960 году.

Что касается экспериментов Берроуза с сознанием, то после смерти жены они усилились, достигнув пика с 1953 по 1961 год. Он употреблял аяуаску, каннабис, псилоцибин, ЛСД, ДМТ, мескалин, практиковал медитацию, работу с зеркалом, стробоскопическим светом, трансовую музыку и художественные эксперименты. Во время одного такого эксперимента в Танжере в 1961 году Берроуз сидел между тремя радиоприемниками, настроенными на статический или белый шум. Помимо звукового компонента Берроуз также использовал стробоскоп, разработанный Брайоном Гайсином и Яном Сомервиллем, предназначенный для создания мозговых волн альфа-частоты. Эффект от объединения световой и звуковой стимуляции с псилоцибином был настолько ярким, что у Берроуза случилась паническая атака. [25] В 1961 году Берроуза ждала в психоделиках заметная катастрофа. По его словам во время одного из экспериментов с ДМТ в Танжере он был перенесен в «печи», где «раскаленные добела пчелы» текли через его тело, пока он сражался с гигантским богом-осьминогом. [26]

В онто-космологии Берроуза «печи» являются частью «призрачной страны», [27] которая существует между паразитическим сознанием Времени и изначальным сознанием Пространства. Призрачная страна – мир снов, призраков и демонов – это интерфейс между темпоральным и изначальным. Печи существуют как инопланетное образование в призрачной стране и населены садистскими насекомоподобными суккубами/инкубами, которые мучают человеческие души, покинувшие тела. [28] Повторюсь, в 1961 году у Берроуза было много негативных опытов с психоделиками, и в конце концов он обнаруживал, что его снова и снова переносили в печи после того, как он принимал почти любую дозу серотонинергического вещества, даже в умеренных количествах. [29]

Этот повторяющийся опыт в конце концов испортил его мнение о психоделиках на всю оставшуюся жизнь. Пытки печами много раз появлялись в произведениях Берроуза в 1960-е годы, его главные герои часто отправлялись в печи, чтобы убить монстров-архонтов, которые изображались как насекомые, многоножки, скорпионы или крабы. Берроуз также считал, что рвотное средство апоморфин могло противодействовать эффектам архонтического гнозиса. Он вводил его себе во время негативных психоделических переживаний в прямой попытке бороться с одержимостью демонами. [30] В приложении 1966 года к «Мягкой машине» Берроуз утверждает, что нормальное состояние человеческого сознания само по себе является паразитической инфекцией головного мозга, и что апоморфин, препарат, обычно используемый для лечения опиоидной и алкогольной абстиненции, возможно, может разрушить психические инфекции путем перезагрузки и стабилизации метаболизма. [31]

Но Берроуз был не единственным в нейромантической среде, кто столкнулся с архонтами во время стробоскопических экспериментов. В 1959 году Берроуз предложил своему другу Аллену Гинзбергу использовать стробоскоп во время запланированного эксперимента с ЛСД в Центре психических исследований института в Пало-Альто, Калифорния. [32] Гинзберг последовал совету Берроуза, и это привело к ужасающим результатам. Стробоскоп был синхронизирован с ЭЭГ Гинзберга, чтобы световые импульсы имитировали его собственные альфа-волны, но по мере того, как действие препарата и стробоскопа усиливалось, Гинзберг был вынужден остановить эксперимент на середине, поскольку опыт был слишком интенсивным. Он описал свои переживания так:

Не было различия между внутренним и внешним. Внезапно у меня появилось сверхъестественное чувство, что я на самом деле не отличаюсь от всего этого механического оборудования вокруг меня. Я начал думать, что, если я позволю этому продолжаться, случится нечто ужасное. Я был бы поглощен электрической сетью всей страны. Затем я ощутил легкое потрескивание вдоль полушарий моего черепа. Я чувствовал, как моя душа, словно свет, втягивается в настенную розетку. [33]

Убедив исследователей выключить стробоскоп, Гинзберг начал лихорадочно писать стихотворение «Лизергиновая кислота», в котором описывается встреча со зловещей сущностью:

Это многомиллионоглазый монстp
Он таится во всех своих слонах и сущностях
Он гудит в электpопечатной машинке
Он — электpичество, замкнутое на себя, если б имел пpовода
Он — огpомная паутина […]
миллионоглазый Паук без названия бесконечно pазматывает себя
монстp, котоpый не монстp, подходит с яблоками, благовониями, железной доpогой, телевидением, чеpепами
вселенная ест и пьет самое себя
кpовь из моего чеpепа […]
Он ползет и извивается на дне морском
он идет на город
он проникает снизу в любое Сознанье. [34]

(пер. Степан М. Печкин)

Логично, что опыт Гинзберга с ЛСД в Пало-Альто привел к сильному чувству страха, поскольку это был насильственный отказ от тела или непроизвольное растворение эго, когда происходит перцептивное слияние тела с окружающей средой. Также нет ничего странного в том, что это переживание страха может вызвать бессознательное наделение растворяющих сил свободой воли через нейрокогнитивные механизмы гипердетекции, которые постоянно проверяют окружающую среду на признаки опасности.

Но интересно отметить, что сущность Гинзберга имеет много общего с архонтами Берроуза. Гинзберг связывает своего ЛСД-монстра с лингвистическими понятиями, он приводит характеристики членистоногого, назвав его пауком, а также описывает процесс пищеварения. Кроме того, он видит сущность как раз в то время, когда решает остановить эксперимент, поэтому она также, возможно, выступала как барьер на пути к трансцендентности и, значит, была архонтом.

Я думаю, что в психологическом смысле практика нейромантии и философия архонтизма сопрягаются естественным образом. Возможно, обширные эксперименты с измененными состояниями сознания могут сами по себе приводить к развитию архонтической космологии.

Прежде всего, наши тела и умы могут приобретать чудесные силы в измененных состояниях, и по сравнению с ними мир нормального бодрствующего сознания может показаться тусклым. Боль этого диссонанса, этого несоответствия между двумя мирами, бессознательно экстраполируется вызывая желание верить, что материя мира (мира ограничений) ложна, а мир чудес и возможностей, следовательно, истинен. И тем не менее, если мы слишком часто попадаем в ловушку материального мира, мы, в конце концов, будем искать причину этих ограничений, определяющих развитие архонтической вселенной. [35]

Во-вторых, сам Берроуз считал «волю» центральной движущей силой вселенной, [36] и эта проекция намерения на ткань реальности позволяет ему персонифицировать боль, которую я назвал «архонтической». Но третья причина, по которой я считаю нейромантию и архонтизм естественным сочетанием, заключается в том, что сложные нейромантические методы, такие как методы Берроуза и Гинзберга, могут создавать необычайно мощные переживания. В нейромантических измененных состояниях сознания они провоцируют чувство страха и паранойи, которые оказываются персонифицированы в чудовищных существах.

В заключение следует спросить: зачем нам об этом знать? Какую пользу может принести архонтический гнозис другим дисциплинам, связанным с Берроузом? Ну, так как большинство исследований Берроуза делались с точки зрения литературной критики, наиболее очевидный ответ состоит в том, что опыт ИСС может помочь в анализе литературной формы и стиля его произведений. Но узколобость литературных исследователей до сих пор в значительной степени мешала рассматривать нарезки как магический ритуал, и это часто приводит исследователей Берроуза к преуменьшению важности для него эзотеризма. [37] Таким образом, предубеждение в академических кругах заставляет критиков Берроуза сосредотачиваться на нарезках как на строго антиавторском расширении интертекстуальности, которое эффективно создает неопределенность смысла. И это так, но говоря, что нарезки имеют неопределенное значение, ученые укрепляют критические ошибки в понимании, которые останавливают развитие формального анализа этой техники.

Наконец, важно определение архонтических переживаний Берроуза в его произведениях, поскольку оно позволяет нам осознать, какое влияние его собственный опыт ИСС оказал на многих писателей, философов и духовных искателей, читавших его. Исторически ИСС были мощной силой в литературе, философии и политике, а также в понимании дискурсов, которые развиваются вокруг этих измененных переживаний и имеют решающее значение для анализа и прогнозирования социального развития.

 

Примечания

[1] DeConick, ​The Gnostic New Age​, 94.

[2] См.: Fraser, “Zosimos of Panopolis and the Book of Enoch” (2004).

[3] См.: DeConick, ​The Gnostic New Age​, 223—224.

[4] См.: van den Broek, “Archontics,” in ​Dictionary of Gnosis and Western Esotericism​ (2006).

[5] Английский перевод см. в Smith Ely Jelliffe’s translation of Herbert Silberer’s ​Problems of Mysticism and its Symbolism​ (1917).

[6] См.: Gibson, ​Neuromancer​ (1984).

[7] Opstrup, ​The Way Out​, 153.

[8] См.: Stephenson, “The Gnostic Vision of William S. Burroughs” (1984).

[9] См.: Morrison, ​The Invisibles​ (2012).

[10] Stevens, ​The Magical…​, 103.

[11] Более длинную версию моего обоснования термина «архонтизм» по отношению к работам Берроуза см.: Cowan, “What Most People Would Call Evil” (2018). https://katab.asia/2022/05/13/wsb-archont/

[12] Miles, ​Call Me Burroughs​, ch. 2.

[13] Там же

[14] Miles, ​Call Me Burroughs​, “Introduction.”

[15] См.: Burroughs, ​The Soft Machine​ (1968), 151; Burroughs, ​Ticket That Exploded​, 29.

[16] Morgan, ​Literary Outlaw​, 207. See also: Burroughs, ​Queer​, “Introduction.”

[17] Miles, ​Call Me Burroughs​, “Introduction.”

[18] Там же, гл. 28, разд. 2 “A Friendship Renewed.” См. также: там же, гл. 51, разд. 5 “Aliens.”

[19] См.: Burroughs, ​Ticket That Exploded​, “Operation Rewrite”; Burroughs and Gysin, ​The Exterminator, 10; Burroughs, Exterminator!, ​“What Washington? What Orders?”; Burroughs and Gysin, ​The Third Mind, “The Exterminator.”

[20] Burroughs and Gysin, ​The Exterminator​, 11—12; Burroughs, ​The Place of Dead Roads​, “Shoot-out in Boulder.”

[21] См.: Burroughs, ​Ticket That Exploded​, “Call the Old Doctor Twice?”;​ ​Burroughs and Gysin, ​The Exterminator​, 21—22.

[22] Miles, ​Call Me Burroughs​, гл. 32, разд. 2 “Cut-Ups”; Burroughs, ​The Soft Machine​, 74, 103—119, 151; Burroughs, ​The Ticket That Exploded​, “Winds of Time” (особенно пр. 11 на «неорганизованность» как форму иммунизации; см. Cowan, “What Most People Would Call Evil,” для объяснения этого отрывка). О связи между нарезками и магическими квадратами см.: Cowan, “Devils in the Ink,” 171—182.

[23] Burroughs and Gysin, ​The Exterminator​, 33 (см. Cowan, ​Sidelined to the Ghetto​, гл. 7 для объяснения этого отрывка).

[24] ​Burroughs, ​The Ticket That Exploded​, 29, 36.

[25] Miles, ​Call Me Burroughs​, ch. 35, sec. 1 “The Psychedelic Summer.”

[26] Burroughs, ​Rub Out the Words​, 68—70.

[27] Берроуз, скорее всего, назвал бы это промежуточное царство «Дуад», «Земля мертвых» или «Пространство мертвых дорог». (см.: Burroughs,​ The Place of Dead Roads​ [1983] and ​The Western Lands​ [1987]), и он никогда не использовал термин «призрачная страна»; он был создан мной на основе различных вариантов использования Берроузом термина «призрак» (см. напр.: Burroughs and Gysin,  The Exterminator​, 13, 15; Burroughs, ​The Ticket That Exploded​, 26 and “Do You Love Me?”).

[28] Burroughs, ​The Ticket That Exploded​, “Winds of Time.”

[29] Burroughs, ​Rub Out the Words, ​87.

[30] Miles, ​Call Me Burroughs​, гл. 34, разд. 3 “Paul Bowles”; Burroughs, ​Rub Out the Words, ​73—75, 87.

[31] Burroughs, ​The Soft Machine​, “Appendix.”

[32] Geiger, ​The Chapel…, ​47.

[33] Geiger, ​The Chapel…,​ 47—48.

[34] Ginsberg, (n.p.).

[35] На мои мысли в этом отношении повлияли Erik Davis’s ​TechGnosis​ (2015); см.: “Introduction,” особенно стр. xix.

[36] Stevens, ​The Magical…​, 111.

[37] См.: Cowan, ​Sidelined to the Ghetto​ (2019).

 

Библиография

 

van den Broek, Roelof. “Archontics.” In ​Dictionary of Gnosis and Western Esotericism​. Leiden and Boston: Brill, 2006.

Burroughs, William. ​Exterminator!.​ New York: Viking Press, 1973.

Burroughs, William. ​Queer​. New York: Viking Press, 1985.

Burroughs, William. ​Rub Out the Words​. Ed. Bill Morgan. New York: Harper Collins, 2012.

Burroughs, William. ​The Place of Dead Roads​. New York: Viking Press, 1983.

Burroughs, William. ​The Soft Machine​. London: Calder and Boyars, 1968.

Burroughs, William. ​The Ticket That Exploded: The Restored Text.​ New York: ​Grove Press, 2014.

Burroughs, William. ​The Western Lands​. New York: Viking Press, 1987.

Burroughs, William and Brion Gysin. ​The Exterminator​. San Francisco: David Haselwood Books, 1967 [1960].

Burroughs, William and Brion Gysin. ​The Third Mind​. New York: Viking Press, 1978.

Cowan, Tommy P. “Devils in the Ink: William Burroughs, Brion Gysin, and Geometry as a Method for Intermediary Access.” ​Aries​ 19, no. 2 (2019): ​167—211.

Cowan, Tommy P. ​Sidelined to the Ghetto: William Burroughs in the Time of the Archons​. MA thesis. University of Amsterdam: 2019.

Cowan, Tommy P. “What Most People Would Call Evil: The Archontic Spirituality of William S. Burroughs.” ​La Rosa di Paracelso: Rivista di Studi sull’Esoterismo Occidentale 2, no. 1—2 (2018): 83—122.

Davis, Erik. ​TechGnosis: Myth, Magic, and Mysticism in the Age of Information​. Berkeley: North Atlantic Books, 2015.

DeConick, April. ​The Gnostic New Age​. New York: Columbia University Press, 2016.

Fraser, Kyle. “Zosimos of Panopolis and the Book of Enoch: Alchemy as Forbidden Knowledge.” Aries​ 4, no. 2 (2004): 125—147.

Geiger, John. ​The Chapel of Extreme Experience​. New York: Soft Skull Press, 2003.

Gibson, William. ​Neuromancer​. New York: Ace Books, 1984.

Ginsberg, Allen. “Lysergic Acid.” In ​Kaddish and Other Poems 1958—1960​. San Francisco: City Lights, 1961.

Miles, Barry. ​Call Me Burroughs: A Life​. New York: Twelve, 2013.

Morgan, Ted. ​Literary Outlaw: The Life and Times of William S. Burroughs. ​New York: WW Norton and Company, 2012.

Morrison, Grant. ​The Invisibles​. New York: Vertigo, 2012.

Opstrup, Kasper. ​The Way Out: Invisible Insurrections and Radical Imaginaries in the UK Underground 1961—1991​. New York: Minor Compositions, 2017.

Silberer, Herbert. ​Problems of Mysticism and its Symbolism​. Trans. Smith Ely Jelliffe. New York: Moffat, Yard, and Company, 1917.

Stephenson, Gregory. “The Gnostic Vision of William S. Burroughs.” ​Review of Contemporary Fiction 4:1 (1984): 40—49.

Stevens, Matthew Levi. ​The Magical Universe of William S. Burroughs​. Oxford: Mandrake of Oxford, 2014.