В хоррор через нуар: «Сердце ангела» 1987

Наследник «Ребёнка Розмари» и предшественник «Тёмного города» и «Лестницы Иакова», старый, но не стареющий мистический триллер «Сердце ангела» 1987 года — это, по словам его режиссёра Алана Паркера, «чёрно-белый фильм, снятый в цвете». Действительно, начинается он до клешированности нуарно (поиздержавшемуся спивающемуся частному детективу предлагают неожиданно прибыльное странное дело). Но дорожка эта хоть и проляжет по тёмным ночным улицам да прокуренным барам, но заведёт не на горящий корабль или в логово мафиози, а в такие экзистенциально-мистические глубины, откуда возврата нет.

А ещё запечатлённая в этом фильме атмосфера нависшего недоброго Откровения о природе происходящего и ближайшем будущем (как будто вот-вот откроется и станет понятно что-то такое, что уже не развидеть как бы ни хотелось) очень похожа на царящую сейчас везде вокруг нас.

«Сердце ангела» — невероятно красивый фильм. Наверное, даже и нуарным его назвать сложно: все явно любимые режиссером элементы стиля и сюжетные клише подтягиваются и полируются технически, концептуально обновляются, погружаются в другой контекст и так превращаются в нечто совершенно иное. Детектив-алкоголик, получающий лучший шанс в жизни, по ходу сюжета обращается в проклятого героя. Его навыки расследования, поиска и подчищения улик, криминалистической подкованности и умения драться магическим образом обращаются в его же трудности. Ночные улицы, на которых запросто можно найти и труп, и открытый собор, превращаются в неосознанное пока личное чистилище. Схватка с несговорчивым возможным свидетелем внезапно наполняется символами-откровениями, а встречи с разнообразными персонажами через привычку подмечать незаметные, но важные для расследования детали вдруг нанизываются на совершенно неожиданный символический ряд.

Это просто филигранная режиссёрская работа: сквозь тысячу мелочей, умелую операторскую работу, правильно расставленные сюжетные и визуальные акценты из нуара постепенно как Рльех из пучины поднимается мистический хоррор. Нечто подобное в уже свершившемся виде (нуар стилистически обставляет хоррор) можно будет через десяток лет увидеть в «Тёмном городе», но там это уже свершившееся соседство. Ну а игры с психикой и ужасным, непонятные тёмные фигуры, выделывающие неразличимые пассы руками в мгновенных вставках, встречи с Эйнджелами и Луисами Сайферами, общая ситуация экзистенциально-мистической «подвешенности», неясности явно подтолкнут и «Лестницу Иакова».

Мир «Сердца Ангела» для этой трансформации подходит идеально. 50-е в США для этого фильма это тоталитарные секты Нью-Йорка, обретшие власть над жизнью и смертью своей паствы, процветающие в роскошном убранстве и под шумок песен для Христа оттирающие собственные сортиры от мозгов неугодных. Это языческие культы Луизианы, приносящие кровавые жертвы, беснующиеся на настоящих шабашах; это чернокожие ведьмы, покрывающие себя жертвенной кровью, зачинающие детей в беспамятном трансе. Доктора-джанки, десятилетиями скрывающие в психбольницах несуществующих больных и, конечно, ритуальные убийства, изощрённые и несравненно жестокие…

Ну и, конечно, мир этот — просто паззл, складывающийся шаг за шагом как уголовное дело в голове нуарного детектива — или как слова вечного проклятия на устах чернокнижника. Очень мрачный трип, красивый и очень визуальный — «случайно» встречаемые главным героем будто бы случайные виды и предметы в моменты эдаких дежа вю в результате станут ключом к его собственному сознанию, ключом от последней двери, за которой его ждёт наконец решение главного дела в его жизни.

Впрочем, лучше бы его постигло вечное беспамятство.