На горе стоит адепт, или Энантиодромии нашего городка

От редакции. Ну что, братишки, сегодня мы принесли вам покушать потенциально резонансный и, как нам кажется, очень полезный в контексте «российского эзотерического подполья» текст – рецензию Ибсората на автобиографическую книгу Олега Телемского «Восхождение на гору Хермон». 

Этот mag­num opus, выложенный Олегом в сеть при весьма трансгрессивных обстоятельствах, позже изданный автором в четырёх томах и (ожидаемо?..) стоивший ему как минимум одной из соратниц, насколько можем судить, пока удостаивался в основном восторженных отзывов, например, от Дениса Третьякова. На этом фоне более критический взгляд на содержание этого трактата, мы надеемся, сослужит хорошую службу не столько недоброжелателям Олега, сколько ему самому. 

Вопреки определённым подозрениям, среди наших редакций нет ни единого, ни главенствующего мнения в отношении деятельности Олега, поэтому слово для комментирования «Восхождения» взято Ибсоратом – единственным, кто от корки до корки осилил почти два миллиона знаков текста. Симпатия Ибсората к Телемскому даёт ему веское основание высказаться без обиняков, местами – очень жёстко, и, разумеется, подкрепляя каждое своё слово цитатами из самой книги. Однако, как нам кажется, эту рецензию не стоит сводить к одному лишь Телемскому, поскольку в ней есть немало размышлений и наблюдений, актуальных для многих других эзотериков, мастеров трансгрессий и сочувствующих.

[Скачать книгу «Восхождение на гору Хермон» в PDF].

[Скачать книгу «Восхождение на гору Хермон» в EPUB].

В начале сентября Олег Телемский внезапно выложил в свободный доступ долгожданную автобиографию – “Восхождение на гору Хермон”. Книга из четырёх частей, разных по объёму, стилю и содержанию. Я её внимательно прочитал, и счёл нужным высказаться по поводу. Почему – станет, надеюсь, понятно к концу моего отзыва.

Перед тем как перейти к самому отзыву, надо бы сделать нечто вроде дисклеймера. Вообще, к Олегу я отношусь с симпатией, мы не первый год лично знакомы, а за развитием его Касталии я слежу с самого начала. При этом мне всё же придётся о некоторых вещах говорить прямо, рискуя, может, испортить отношения, – такова специфика предмета. В конце концов, Касталия – наши (катабазийные) соседи по семантическо-идеологическому полю, и некоторые моменты необходимо чётко проговорить.

Олег предупреждал, четыре книги, составившие его mag­num opus, сильно разнятся по форме и содержанию. Так и есть, впечатление совершенно разное.

Первая часть посвящена его личному пути. История парня из Калуги, ищущего себя среди неприветливого мира, через психологию, к юнгианству, люциферизму, Телеме, посвящениям ОТО. Хроники интеллектуального развития, обретения мировоззренческих осей.

Должен сказать, что я был приятно удивлён. Не секрет, что предыдущую книгу Телемского – “На тёмной стороне Луны” – мы с коллегами восприняли с известной долей скепсиса, что привело к интересной открытой переписке с автором. А вот на этот раз чтение (я сейчас про первую часть) оказалось действительно вдохновляющим. Стилистика заметно лучше, пафоса не слишком много – но хватает, чтобы «заразить» вот этой волей к жизни, к развитию. И для ума пища имеется – например, Олег здорово трактует смысл телемитского ритуала перед приёмом пищи через модель контуров Лири-Уилсона.

Проскакивают, конечно, фирменные пассажи и обороты, которые вызывают ухмылку или недоумение. Например, трудно без улыбки читать, какое облегчение испытал автор, убедившись в гетеросексуальности главы российского ОТО. Или вот такие словесные кружева:

…когда долетели почтовые вороны, само сознание мужской несостоятельности, да ещё и в отношении своей же ученицы, ударило хорошим таким алмазным серпом по его красным, накалённым от неумеренной спеси и гордыни яйцам.

Кое-где Олег забегал вперёд, интерпретируя былые события уже исходя из нынешнего своего мировосприятия, – и вот эти моменты тоже хочется обсудить, но я сделаю это позже. В целом, повторюсь: первая книга произвела очень хорошее впечатление. И пресловутый пафос воспринимался как топливо, с помощью которого Олег нащупывал свой путь, ну и нет сомнений, что здесь описана искренняя, «суверенная» жизнь, с полной самоотдачей. Лично у меня это вызвало ощутимую «благородную зависть».

Книга вторая – это история создания Олегом Телемским своего идейного пространства, того, что он позже назовёт Городом. Ну, вот здесь уже расцветает столь любимый “быднями анхуманов” трэш-контент: Пермяков, Каин, войны за власть, оргии в коммуналке и так далее. Фактура местами такова, что жир стекает со страниц, стилистика не отстаёт:

Алексей казался мне самым преданным и понимающим из наших посетителей. И должен признать, что эта оптическая иллюзия была порождена обильным возлиянием спирта во всех видах — возможность, которая была закрыта для меня через три года после этих событий из-за проблем с поджелудочной. Азазель явно решил, что строитель Города не может быть алкоголиком.

Но, несмотря на изрядную долю «сладкого хлеба», вторая часть тоже производит по итогу хорошее впечатление. Если не стилистикой, то честностью Олега и рефлексией над своими промахами:

Дальше читатель столкнётся с целым рядом ошибок, уродливых действий и поражений, которые происходили, когда я неверно читал знаки пространства и оказывался захвачен каким-либо своим комплексом. Но даже эти события в итоге рассматриваются мной как ступени, по которым мои Боги через жестокие уроки разворачивают свои плетения и рисуют узор моей жизни, ибо истинно красивая картина не может обойтись без контрастов.

Прекрасные слова – и, надо отдать должное, Олег старался следовать такому принципу не только на словах, но и на деле. Пусть не всегда успешно (а не спотыкается лишь тот, кто не ходит) – но ему хватало и самокритики, и юмора (без которого в описанных ситуациях, пожалуй, и не выжить).

В общем, первые две книги – это яркий и, кажется, вполне достоверный автопортрет «того самого Телемского», которого мы все знали долгие годы. Есть над чем посмеяться, есть чему позавидовать, есть с чем поспорить. Ну и да: есть моменты, вызывающие крайнее недоумение. Я приведу пару примеров – исключительно потому, что вижу их очень показательными в свете того, о чём пойдёт речь далее.

Вот, например, такая история:

Одним из шокирующих событий в то время стала кража мантии. Если бы я её потерял, можно было бы сказать, что это я сам бессознательно отвергаю орденскую одежду. Но речь шла не о потере. Я просто привычно заснул в электричке, а проснувшись, не обнаружил пакета, в котором были распечатки очередного сезонного орденского ритуала и моя мантия, не менявшаяся с самого первого посвящения. Это было настоящее нашествие цыган на электричку, где жертвой воров стал не только я. Цыгане летели как стая диких гусей и просто не могли не украсть пакет у спящего меня. Пакет с орденской мантией.

Ну, то есть, при всём уважении и понимании: если для тебя столь важна орденская мантия и распечатки ритуала, ведь ты готовишься к очередному посвящению, – то носить столь ценный груз просто в пакете? Не в рюкзаке? Отдаёт удивительным раздолбайством, честно говоря. Это ведь даже хуже, безответственнее, чем таскать в пакете крупную сумму денег…

Или вот рассказ, который сперва вообще показался мне какой-то странной шуткой или троллингом:

Однажды Акташ сказала: «Я предпочла бы служить обнажённой. Телемиты, одевающие своих жриц в монашеские мантии, — это же нонсенс».

Я подумал, что она шутит. Может ли женщина по доброй воле желать совершить самую крайнюю, самую радикальную трансгрессию? Публичное обнажение. Да ещё в кругу, где попадаются откровенные новички. Даже на Гностической мессе, где жрица только сидит на алтаре, нужно готовить женщину несколько месяцев, и только самые аристократичные на это способны. А в ритуале Колеса года жрица ходит вместе со жрецом. «Я, конечно, верю, что ты крута, но давай сошьём мантию».

Олег, прошу прощения, просто раздеться прилюдно – это и впрямь самая радикальная трансгрессия, да? Для любой женщины? И это говорит телемит, нонконформист, вольнодумец?

Или история о том, как Олег выгнал с мероприятия залётного гостя, который откровенно хамил, перебивал и мешал общению. Выгнал, поставив вопрос на общее голосование. Казалось бы – обычное дело, достойное разрешение рабочего момента, проехали и забыли, да? Ан нет:

Как много людей, читая это описание, сочтёт меня чудовищем, тираном, злодеем, в этой ситуации? Кем бы я счёл себя сам, взгляни на эту сцену глазами того, кем был десять лет назад.

В общем, мне делается странновато, когда самые обычные вещи преподносятся как нечто, достойное персонажей маркиза де Сада.

Ещё сильнее настораживают неоднократные моменты такого рода, когда свою неспособность выучить язык, свои неудачи с «практической» магией и т.д. Олег относит на счёт воли Богов. Азазель, значит, «отрубил» магические способности – ну, хорошо, пусть в этом был смысл, но чего же Азазель не «подразогнал» хоть немного способность выучить язык? Это ж как раз по его части, и здорово бы пригодилось…

Из этой же серии и атрибуция поведения разным субличностям – тут и Анима-Эллоиза, и Тень-Рамси, а то и две Тени… С одной стороны, осознание мозаичности своего Я, отсутствия некой постоянной «сути» – это прекрасно, имеет давнюю традицию от буддизма до Ассаджиоли, Лири и Пи-Орриджа, ну и вообще есть мнение, что в сознательно практикуемом mul­ti­ple per­son­al­i­ty (dis)order скрыты будущие возможности.

С другой стороны, то, каким образом это периодически демонстрирует автор, скорее напоминает Короля из “Обыкновенного чуда”, который каждое своё действие оправдывал тем, что сейчас в нём проснулась тётя родная, дура неисправимая, а сейчас дядя, а сейчас ещё кто-то. Да, разумеется, я говорю об ответственности, или её отсутствии.

Тем не менее в первых двух книгах это хоть и обращает на себя внимание – но общее впечатление всё равно не портит. Пусть автору местами не хватает самокритики – но заслуживает уважения его честность и готовность рассказать всё как есть, даже если оно и весьма некрасиво.

В свете этого Олег интересно формулирует одно из расхождений с Марсием. Тот считал, что приступать к серьёзным магико-мистическим практикам лучше бы после того, как решены более «земные» проблемы – финансовые, «отношенческие», психоневрологические и т.д.; Олег же исповедует другой подход, грубо говоря – «надо ввязаться в драку, а там разберёмся». Пока ты будешь пролечивать свои неврозы, вся жизнь может мимо пройти – не лучше ли вместо этого, набивая шишки по ходу пьесы, развиваться и учиться-лечиться в процессе?

Должен сказать, своя правда в этом есть, и я здесь крепко задумался (ведь сам-то я как раз склонен ждать у моря погоды, и, возможно, очень зря).

Где-то ближе к финалу второй части есть и такая фраза:

Я всегда в центре моей мистерии. Это не хвастовство, не преувеличение, и у этой позиции есть большая опасность спутать знаки пространства и впасть в инфляцию.

Могу сказать: лично мне жаль, что, кажется, инфляции, а то и чего похлеще, автору не удалось избежать. Притом что возможность, я считаю, была. Да, это я о том, что открывается дальше, в третьей и особенно четвёртой частях истории.

А дальше на мистериальную сцену жизни Олега Телемского выходит целый сонм прекрасных дам, среди которых особняком стоят две. Мартиэль, которая для Олега стала учителем, матерью и непререкаемым авторитетом. И Люси, которая в небесах с алмазами и с которой за последние три года Олег встречался не менее сотни раз.

И вот тут меняется всё, причём радикально. Стилистически, содержательно, а главное – идеологически, даже если автор сам это не очень замечает.

Замечу мимоходом: Олег многократно высказывался, что, мол, третью часть читать намного интереснее, чем предыдущую, ведь только там самый мистицизм начинается, откровения, видения и прочее. Может, всё индивидуально – но лично мне большую часть Книги Три было читать скучновато. Причина проста: почти всё её содержание занимает описание психоделических состояний сознания и полученных в результате прозрений. А это примерно как читать и слушать пересказы чужих снов: редкий талант сможет подать это захватывающе. Ну да ладно, оставим «вкусовщину», тут важнее содержание.

Содержание полнится метафорами и образами примерно такого плана: Искры, Творения, Пленения, Кристаллы, Циклы и т.д. Вообще-то, репертуар вполне типичный как для «кислых» откровений, так и для олдскульного визионерства и эзотерического фантазирования (в диапазоне от Андреева до Хаббарда). В начале двадцатого века это всё было свежо и интересно, в начале двадцать первого же… не так чтобы очень.

Мало того – если в первых двух частях Олег описывал свои приключения с юмором, самоиронией и так далее, то тут всё подаётся даже не с пафосом, а с прямо-таки гробовдохновенной серьёзностью. Вот ни намёка на лёгкость или юмор не остаётся. При этом сочетание откровений – содержание которых, вообще-то, должно бы быть автору уже давно знакомо – и пафосно-суровой интонации производит довольно удручающий эффект.

Ну вот, к примеру: одной из глубочайших тайн оказывается идея, что Серый Хозяин (Иалдабаоф) – это в некотором смысле тоже Люцифер, но неверно воспринятый или запутавшийся сам. Преподносится это в соответствующем вагнерианском антураже: внимаешь – и прямо чувствуешь тяжёлую поступь жуткой истины по могиле наивных иллюзий.

Однако идея эта ведь далеко не новая – и я точно знаю, что Олег читал, например, книгу Р.А. Уилсона “Иллюминатус!”, в которой была озвучена практически та же самая мысль – но подана совсем иначе, с юмором, парадоксальной усмешкой трикстера, мудро и жизнеутверждающе. Как же так вышло, что такая в общем-то доступная для современных метафизических нонконформистов идея оказалась незамеченной Олегом Телемским до сего момента?

А Уилсона нам придётся вспомнить ещё неоднократно, поскольку дальнейшие перипетии на горе Хермон очень полезно сопоставить с тем подходом, который транслировал РАУ и который ранее всецело поддерживал сам Олег.

Если вкратце, то занимающая едва ли не половину всего произведения четвёртая часть от начала и до конца состоит из описания изменённого состояния сознания, в котором пребывает автор – вместе с окружающими его людьми (почти исключительно женского пола).

Состояние это характеризуется непрерывным потоком синхроний, прозрений, откровений, при этом – здесь ключевой момент – крайне некритично воспринимаемых. Проще говоря, Олега «несёт». Достигается же это состояние с помощью трёх ключевых элементов. Первый – регулярные прогулки по алмазным небесам в компании означенной девы. Второй – погружение в языческие практики, с кровавыми жертвоприношениями. Третий – пребывание в окружении нескольких женщин, с которыми практикуются регулярные эротические и другие расширяющие опыты и которые оказываются основными поставщицами информации, полученной в откровениях и трипах.

Вообще говоря, это классический «джентльменский набор» дионисийства – оно там и разворачивается на полную катушку. Вместо дисциплины, «аполлонических» практик, скрупулёзного анализа своего опыта здесь бал правят состояния одержания. Это и неоднократные «пришествия» Азазеля, которого Олег воспринимает как своего Священного Ангела-Хранителя. Это и вселения других сущностей – Нахемы, Лилит, Люцифера и так далее, – которые переживаются всеми участниками приключений.

Надо обратить особое внимание вот на что. В системе Кроули, насколько мне известно, достижение сефиры Тифарет описывается как знание и собеседование САХ. Здесь же отношения Олега с его Патроном мало похожи на собеседование – в качестве иллюстрации хватит такого примера:

— Когда ты вступал в Орден, то сказал, что согласен на всё, кроме гомосексуализма. Когда я говорила с твоим патроном, я сказала, что согласна на всё, кроме деторождения.

— Неужели ты не понимаешь. Если бы Он приказал, я бы и на гомосексуализм согласился, и вообще на всё. Дело богов — давать команды, наше дело — слушать, слышать и исполнять.

Раз за разом автор даёт понять, что отношения с Патроном (то есть САХ) – это даже не «вассал-сюзерен», как ему самому хочется думать. По факту это отношения «раб-господин». Какой уж тут нонконформизм, тем более метафизический? Здесь впору вспомнить теорию Джулиана Джейнса о двухпалатном уме, согласно которой в древних теократических обществах люди слышали голоса богов в головах и лишь исполняли их приказы (иначе они поступать просто не могли – как и некоторые современные обитатели известных заведений). Ничего похожего на ту личность, которая привычна современной цивилизации, у тех людей ещё не было.

С цивилизацией, кстати, в книге Олега тоже всё интересно.

Он неоднократно упоминает Азазеля как покровителя цивилизации, Города, науки и так далее. Люцифер-Прометей, конечно, тоже в этом ряду. И с этим вроде бы нет смысла спорить, Люцифер и нам симпатичен по тем же причинам, не будем прибедняться. Но что мы видим по факту?

Ах вот ты о чём, Патрон! Похоже, это действительно важно — призвать на Нахему силы рождения, похоже, именно здесь и заключается твоя главная игра. А я‑то думал, что эти ритуалы нужны, чтобы произвести какие-то изменения в цивилизации, помочь одним политическим силам, ослабить другие. Боги могучие, да Азазелю глубоко плевать на эти круги на песке. Единственное, что имеет значение по-настоящему, — Род. Память Крови.

То есть, я правильно понял, что тут творится, да? Олег, «по приказу» – ну или, ладно, «проводя волю» своего Патрона, зачинает детей сразу с несколькими женщинами. Но о дальнейшем воспитании их речи, кажется, даже не идёт. Всё выглядит так, будто главное – просто распространить гены (кровь), а там уж будь что будет (см. цитату выше).

То есть для этих богов оказываются важны не ценности цивилизации, разума, сознания, а по сути «природные» побуждения. Об этом много рассуждала Камилла Палья, которую Олег, насколько я знаю, тоже читал. Нарисованная перспектива – это дионисийская «природы бесконечная давилка», непрерывная оргия смерти-размножения. Где же тут Свет Люцифера, позвольте поинтересоваться? Не регресс ли это в первобытные времена? Не оказывается ли предполагаемый цивилизатор и градостроитель Азазель скорее голдинговским Повелителем Мух?

При этом создаётся полное ощущение, что автор просто не видит себя со стороны. Местами становится откровенно тревожно и за него, и за его спутниц. Вот я читаю, как настойчиво убеждает он одну из ближайших девушек «исполнить договор Богов», т.е. родить от него (при том что ей было очень непросто на это пойти), и какими разными средствами для этого пользуется – и мне становится слегка не по себе:

— Деторождение для меня, как для тебя — гомосексуализм. Это ужасно, и я не могу до конца поверить, что я даже просто говорю с тобой об этом.

— Даже у меня был один ужасный момент когда я чуть было не совершил гомосексуальный акт, и лишь чудо и магия Учителя удержала от последнего падения. И чёрт подери, если бы столько высших богов, хранителей, да ещё и мой учитель — наверно, я могу отождествить твои отношения с учителем и мои с Марти, — так вот, если все они дружно и убедительно пришли бы ко мне и засвидетельствовали, что гомосексуальный опыт — это условие для следующей ступени и их общая высшая воля, то я, плюясь, ругаясь и кляня свою судьбу, сделал бы себе укол анестетика и подставил бы свою задницу тому, на кого указали. Как вообще можно противиться воле богов?!

Очень уж похоже это, глядя со стороны, на (неосознанную?) манипуляцию и давление – не ровен час, не выдержит его подруга такого натиска… Опять же – вместо разумных аргументов тут сплошь апелляция к Богам, Крови и т.п.

Я вижу в этом попытки демонтировать цивилизацию, а вовсе не развить её и помочь преодолеть кризис. Такую же ошибку совершили многие представители контркультуры 60‑х: вместо оживления закостеневшей, забуксовавшей цивилизации они просто отбросили её, рухнув в архаику. Апофеоза это достигло, разумеется, в истории Чарли Мэнсона – который, кстати говоря, тоже практиковал сожительство с несколькими дамами, почти ни в чём ему не возражавшими и подыгрывавшими, регулярные полёты в алмазных небесах и, кажется, языческие элементы тоже. Чем эта история закончилась, мы все прекрасно знаем.

Часто – и справедливо – ругаемое христианство позволило, как ни крути, цивилизации на время освободиться от диктата языческой природы, сепарироваться от Великой матери, создав тем самым много чего полезного. За это пришлось заплатить массой кошмарных вещей – но теперь нужно двигаться вперёд, а не назад. Можно считать это кровавыми родами современного сознания, если угодно – уже ставшими историей. Историю эту не стоит пытаться обернуть вспять, «родиться обратно». Телема, которую Олег называет языческим мировоззрением, наверно, и впрямь может рассматриваться как языческая система – но не дохристианская, а постхристианская. Это синтез, соединение природы и цивилизации, тела и логоса, парадоксальное, скептичное и ускользающее.

(Кстати, Палья в своих “Личинах сексуальности” называет египетскую культуру в качестве примера синтеза аполлонического и дионисийского – и это интересно резонирует с египетскими образами в системе Телемы.)

Кроули, кажется, вообще не был склонен доверять всяческим откровениям и уж тем более авторитетам, практикуя то, что сам вроде бы называл «двойными мозгами», а Уилсон «модельным агностицизмом». И Кроули, и тем более РАУ, оба очень уважаемые Олегом, – примеры агностического, скептического (в позитивном смысле) подхода к интерпретации опыта. У обоих было, к тому же, весьма неплохо с самоиронией – и очень плохо с преклонением перед авторитетами. Кроули однажды написал вот такие стихи:

В смертельной схватке сам с собой
Я был: Бог бился с Сатаной
За мою душу три часа.
Бог победил… В сомнении я
Кто из двоих был Бог?

Это к тому, что в четвёртой книге Олега я вижу противоположную картину. Я вижу там человека, отчаянно жаждущего веры, бегущего от критического восприятия – так, словно сомнение разрушит столь желанное чудо. Будто стоит задуматься о том, откуда берутся подарки под ёлкой, – и новогодняя сказка уйдёт навсегда. Олег и не очень стремится задумываться – у него и его окружения («чёрных звёзд») правило такое: чуть что – звони Марти(эль).

Одна из девушек поделилась сомнительным откровением по поводу гомосексуалов – звоним Марти, она подскажет. Возникли сомнения в правильности решения – звоним Марти. Ну и так далее. Если честно, читая это всё, у меня порой возникали подозрения: это какая-то шутка, может быть? Я постоянно вспоминал знаменитую сцену из “Иллюминатуса!”, где в каюте Хагбарда Челине висела чудесная картина:

Она изображала человека в мантии с длинными седыми волосами и бородой, который стоял на вершине горы и изумлённо таращился на чёрную каменную стену. На этой стене огненная рука над его головой выводила указательным пальцем пылающие буквы: «ДУМАЙ САМ, ГОВНЮК!»

Вспоминал – и жалел, что на вершине горы Хермон, видимо, огненные руки не выводят подобный пылающий мотиватор.

А порой приходилось вспоминать и о старике Зигмунде. Чёрт бы с ним, с преклонением перед авторитетом. Но уж совсем ни в какие ворота не лезет история о том, как Олег позволил себе чудовищно греховные мысли (угадайте какие) и едва с ума не сошёл от чувства вины. Буквально так:

Да кто ещё, кроме тебя, Марти?! Да за какие грехи ты так караешь меня? Люцифер, неужели за те несколько минут, когда я не смог удержать в воображении похотливые мысли, ты настолько жестоко караешь, что раз и навсегда выходишь из круга жречества? Впрочем, про свою вину я так и не нашёл мужества сказать.

Сама Марти, надо отдать ей должное, в два счёта сняла сомнения героя, объяснив, что, вообще-то, это ок и ты сам же считаешь это священным – чего тогда казнишься? Причём сделала это с доброжелательным юмором. В общем, все мои симпатии безоговорочно уходят к ней. Но, в который раз, воскликну: и это телемиты?!!

К какому выводу относительно природы своих отношений с Марти пришли в итоге Олег с компанией, я умолчу – но проницательный и в меру циничный читатель, думаю, легко догадается, перечитав пару абзацев выше. Всё это, конечно, имеет уже очень мало отношения и к Кроули, и к Мазерсу, и к люциферианству, и к западной эзотерической традиции вообще. Это всё больше напоминает традицию харизматического сектантства – только здесь, кажется, предполагаемый лидер тяготится навязанной ролью и всё ждёт, когда детки повзрослеют. Впрочем, оставим и эту линию – от греха подальше.

Дело в том, что, увы, и это далеко не самое смешное, печальное и тревожное во всей истории. В довершение всего, буйным цветом начинают цвести паранойя и прочие характерные для подобных состояний «загоны». Увы и ах – паранойя эта не остаётся в пространстве внутренних фантазий и мифотворчества. Она ощутимо влияет на жизнь, на отношения героев друг с другом, с другими людьми.

Вот собрались почитать на съёмной квартире. Кто-то ошибся, позвонив в домофон и представившись «следственным комитетом», испортив планы. Классическая история, не так ли? И классическое же развитие хода мысли:

В этой истории я не вижу никакой особой мистики, ибо некоторые хозяева, сдавая квартиру, ставят подслушивающие устройства. Единственное, о чём я жалею в этой истории, — ни я, ни Карни не сохранили адресок этой нехорошей квартирки, а то — мне бы хотелось навестить её и сделать несколько целительных яичных уколов во все возможные ценные поверхности.

Из той же серии история о предполагаемой слежке ФСБ и подготовке к героическому суициду (я тут невольно вспомнил, как мужественно и жизнеутверждающе проводил время после реального ареста и во время реального срока Тим Лири – впрочем, наши тюрьмы, наверно, пострашнее американских).

И уж совсем безобразного апофеоза достигает это всё в истории с Альрауне, бывшей соратницей (чьё настоящее имя проще простого узнать, поискав её стихи, которые Олег приводит в книге). Девушка, долгие годы помогавшая Касталии, защищавшая Олега от нападок (да вот хотя бы пару лет назад, после издания Головина, например). Подруга и сподвижница. В один момент она превратилась в коварного и заклятого врага.

Всплыли какие-то реальные факты, произошло предательство, обнародованы документы, раскрыт подлог? Как бы не так. Всплыли откровения барышень, булавки, пришпиленные к подаренной картине (подклад!), и как венец вот такой финт умом:

Похоже на паранойю. На безумие, на абсурд, на поиск врагов в самом близком кругу. Но, чёрт возьми, до чего же всё сходится.

Я сижу очень близко к столу оратора.

— Гриша, дай посмотреть, пожалуйста, — спокойные, почти небрежные слова, ничем не выдающие моего волнения.

Двадцать пять человек не видят в моих спонтанных словах ничего особенного, в конце концов я только вошёл и попросил посмотреть первый же названный камень.

Нервно смеётся только один человек. Альрауне. Вишенка на торте. Последнее чисто человеческое доказательство, что это не просто бессознательное проведение негатива, а сознательные подклады, бомбы. Что она знает, что ведёт войну.

До этого момента даже самый невероятный поток созвучий и сопряжений можно счесть совпадениями. Но после этого одного нервного смешка — нет. Если бы я был смешён — засмеялись бы многие. Но смех раздавался только из одной точки. Альрауне.

На воре шапка горит, вина может считаться доказанной.

Вспомнилось, как на одной из презентаций Альрауне громко охарактеризовала наших лекторов — «зайки Телемского». Тогда ещё Иштар обиделась: мол, какие мы зайки, мы, скорей, тут как Ангелы Чарли. Что же, мои ангелы, зайкам пора снять маски, под которыми окажутся волчицы, медведицы и рыси. Понравятся ли тебе их зубки, дорогая Альрауне?

Будь я склонен придавать особое значение совпадениям – отметил бы упоминание Ангелов Чарли и испугался за дальнейшую судьбу этой компании.

Впрочем, чего уж там – дальнейшие рассуждения очень похожи на то, как творчески интерпретировал известный Чарли песни группы «THE BEATLES»:

Альрауне предлагает свои стихи. Очень двусмысленные стихи с очень двусмысленными формулами. «Амур молчит, невидимый ребёнок», — ага, такое скрытое пожелание всем амурам замолчать. Амур в молчании своём жесток.

«Но лучше Гора может быть Исида». Ух ты — подмена первопринципа, опять аналог «Сова выше Павлина», ненависть к фаллическому, солнечному, мужскому. Это уже, конечно, подгонка, но кто знает, какие там коды зашиты.

Альрауне дарит очаровательный подарок для ребёнка. Игрушечный козлик. В пакетике с собачками. Это даже не совпадения — Альрауне читала первую версию истории Акташ в Блек Сан Райзинг. Так что очевидное и недвусмысленное скрытое послание — сожри его нахер, дорогуша, выпусти на нашего козлика Азазеля всех собак.

Впрочем, когда коды вскрыты, это уже не представляет опасности. Остаётся нанести последний удар.

На Хелтер-Скелтер, может, и не тянет – но Олег в итоге понял, что мнимая сподвижница – агент Музея Совершенных (силы пострашнее Иалдабаофа), и риторически вопрошает:

Я сошёл с ума. Хорошо, допустим, мы трое сошли с ума. Но какого хрена всё это происходит и происходит?

У меня есть свой ответ на этот вопрос, Олег. Частично я его уже начал формулировать выше, где вспоминал о дионисийстве, а сейчас раскрою подробнее.

Чтобы избежать непонимания, я снова предпошлю дальнейшим рассуждениям дисклеймер. Я ни в коем случае не занимаю позицию вульгарного материализма (и материализма вообще) и вовсе не склонен объяснять все описанные переживания – а также переживания людей, оказавшихся в похожих ситуациях, – «галлюцинациями», «всего лишь совпадениями» и тем более «фантазиями» и «намеренной ложью». Всё, конечно, тоньше и интереснее. Я вполне верю во все приведённые факты и чудеса – но вижу огромную проблему в отношении автора к этим фактам и чудесам.

В духе знаменитого предисловия Кроули к “Магии в теории и на практике” я скажу так: речь идёт о некоторых явлениях и состояниях. Может, это проекции ума или «мозга», может – некие внешние сущности, может демоны, архетипы, инопланетяне и т.д. Важно, что за определёнными действиями следуют определённые результаты. Вот от этого и будем плясать.

Дело в том, что состояния изменённого сознания – состояния «расширения опыта» – могут достигаться разными способами, но для осмысления требуют и соответствующих инструментов. Инструментов эпистемологических, ментальных – то есть определённого набора моделей, карт, и определённого к ним отношения. Попытка втиснуть расширенный опыт в узкие привычные модели приводит к различным «шизотерическим» уродцам – и это в лучшем случае. В худшем – к ментальной катастрофе.

Соответственно, прежде чем приступать к регулярной психоделической практике – да ещё и комплексной, – стоит для начала ознакомиться с опытом тех, кто уже прошёл этот путь. Вот есть неоднократно уже помянутый Роберт Антон Уилсон, описавший свой опыт в книге “Космический триггер”. Там он ясно даёт понять, что вряд ли ему удалось бы избежать паранойи и прийти к позитивному агностицизму, не практикуй он подобный взгляд на мир ранее – и, всё-таки, не проработай заранее ряд комплексов и неврозов. Напомню также, что Уилсон был хорошо знаком с семантикой, эпистемологией, психологией восприятия и т.д. – что ему, несомненно, здорово помогло.

Труднее пришлось Филипу Дику – однако и он сумел сохранить скептицизм и агностический взгляд, не в последнюю очередь благодаря обсуждению своего опыта с другими людьми (с тем же РАУ, например).

Это всё к тому, что когда Олег говорит, мол, «описанное в четвёртой части – это нечто уникальное, такого ещё не было» – честно говоря, звучит это как сомнительного качества шутка. Такое было уже много-много раз. А если вдруг кажется, что оно было только в «прекрасную эпоху», в начале 70‑х, а потом надолго пропало, – то это кажется.

Есть замечательная книга Екатерины Шварцбраун “Куда убегает ваш утренний кофе”, которую я очень рекомендую прочесть и осмыслить всем хоть сколь-нибудь заинтересованным читателям. Девушка, общавшаяся с людьми вроде небезызвестного Андрея Чернова и Миши Вербицкого, пережила примерно такого же рода опыт (а официально этот опыт именуется – не будем кривить душой – словом «психоз»). Она не только сумела вернуться, но и, главное, осмыслить произошедшее, воспользовавшись множеством разных карт и моделей. В числе прочего она, кстати, упоминает вот о чём. Бездумная очарованность чудесами – всеми этими синхрониями, голосами и так далее – многими школами рассматривается как одна из первейших ловушек на духовном пути. Это своеобразное «впадение в прелесть», потеря самокритики, и даже её боязнь. Нечто сродни влюблённости, в общем, только на более глубоком уровне.

Подобную литературу стоит хорошенько изучить каждому, прежде чем приступать к «ритуалам 2:22». И главное: если уж рискнул, то первейшее средство безопасности – это поддерживать общение с людьми, критически воспринимающими твой опыт и переживания. Когда своя критика откажет – поможет взгляд со стороны. Самое худшее, что можно тут сделать, – это окружить себя верными последователями, «смотрящими в рот». К сожалению, в книге Олега я вижу прямо противоположное поведение: многочисленные рекомендации «бежать от Серых» и «не контактировать с Совершенными». Однако такой изоляционизм – практически стопроцентная гарантия краха.

Кроме того, очень важно поддерживать и контакт с людьми, которые помогут осмыслить опыт с помощью более продвинутых символических систем. Здесь же, увы, всё довольно уныло. Образы «серебряного века» и классического визионерства, конечно, красивы – но, увы, этой символической системы попросту не хватит для адекватного осознания подобных состояний ума.

Великий психонавт Джон Лилли опирался не только на систему Гурджиева (которая тоже была весьма продвинутой), но и на математические модели Спенсера Брауна и семантические конструкции Грегори Бейтсона. Про РАУ мы уже говорили. Алистер Кроули тоже был не понаслышке знаком с различными системами логики, философии и так далее (см. его известный список литературы, обязательной к прочтению).

Иначе выходит то, что можно видеть в книге, – например, восприятие Богов как каких-то Самых Главных Начальников, перед которыми лучше сразу пасть ниц и делать что скажут. Это, повторюсь, никакой не метафизический нонконформизм, метафизический нонконформизм – это, например, известная позиция Витгенштейна:

Если бы я думал о Боге как о другом существе, подобном мне самому, вне меня, только бесконечно более могущественном, тогда бы я своей непосредственной задачей считал вызвать его на поединок.

А то, что я вижу в книге, – скорее, вполне традиционный религиозный пиетет, только в новой обёртке (что, видимо, и даёт поводы для шуток о «православной Телеме»). Стоило ли огород городить, чтобы прийти вот к этому? Гора Хермон родила-таки мышь?

Впрочем, пресловутая энантиодромия, обращение в противоположность, вообще встречается на этих страницах весьма часто – и здесь, под конец отзыва, мне приходит в голову неожиданная ассоциация.

20 лет назад увидела свет книга А.Г. Данилина “LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости”. Конечно, она попала в руки множеству людей, увлечённых в те годы вот тем, что прописано в заголовке, – в том числе прочли её и мы с друзьями. Впечатление было непередаваемое.

Автор – православный психиатр-нарколог (!) – всю свою книгу посвятил обоснованию примерно такого тезиса: психоделики, сюрреализм, оккультизм, сексуальная революция, рок-музыка, анархизм и т.д. – это по сути формы сатанизма, ведущие к окончательной потере личности, растворению Эго в водах Ужасной Анимы (буквально вот так!). Страшная ловушка, ад и погибель – единственной альтернативой и единственным спасением тут может быть только Иисус Христос в его православном представлении.

Было вполне очевидно, что автор – человек начитанный, знакомый с первоисточниками, но испытывающий прямо-таки дикий страх перед женским началом и погибелью, которую оно с собою несёт. Естественно, для обоснования такой точки зрения Данилину приходилось совершать умопомрачительные подмены и логические кульбиты, местами граничащие с шизофренией. О результате в свойственной ему манере отозвался Егор Летов: «Книга невиданной глупости и вредности. Невероятная хуйня».

Так вот. При том что книга и впрямь была «невиданной хуйнёй», странным образом она теперь читается как «обратная сторона» того, что мы видим в четвёртой части мемуаров Олега Телемского. Структура восприятия там примерно одна, разнится лишь оценка: один ставит минус, другой – плюс.

Данилин заблуждался в первую очередь в том, что помянутые технологии изменения сознания приводят однозначно и неизбежно к растворению в дионисийских водах. Это, конечно, не так. Однако же определённые подходы к психоделии, магии и сексуальным практикам приводят именно к этому. В этих водах можно учиться плавать – но некоторые склонны тонуть.

«К чёрту разум!» – восклицает автор. Это, наверно, должно звучать манифестом трансгрессии и суверенности, а я вот думаю – как бы не закончилась вся эта история побегом под крыло православия – если не хуже…

Здесь самое время напомнить, что Олега Телемского я по-прежнему считаю своим другом, и всегда считал хоть и своеобразным, но интересным мыслителем и человеком, делающим с нами одно дело. И мне меньше всего на свете хотелось бы, чтобы он пополнил мрачный список «поехавших», заодно подкинув аргументов в копилку всевозможных охранителей и контроломанов.

Я искренне надеюсь, что всё-таки весь этот «дикий и лихорадочный поход» окажется лишь этапом на долгом и интересном пути автора – а значит, будет должным образом осмыслен и переработан.

Пора, мне кажется, перейти от solve к coag­u­la.

В заключение разбавлю несколько «паникёрский» настрой парочкой ремарок.

Во-первых, уже после ознакомления с книгой я посетил касталийское собрание в Петербурге и даже поучаствовал в одной из традиционных мистерий Касталии. И, скажу честно, впечатление осталось хорошее, а мистерия вообще чертовски приятно удивила. Так что всё далеко не так «запущенно», как мне могло показаться. Пользуясь случаем, благодарю Олега за возможность принять прямое участие.

Во-вторых, в книге есть приложения, где описана символическая система Касталии (или Чёрных Звёзд), даны сценарии ритуалов и т.д. И вот среди этого всего есть пресловутый «Ритуал 2:22». И знаете что? Это – отличная, совершенно в духе Кроули, написанная с хорошим юмором зарисовка, и за неё автору, как говорится, отдельный респект. Это правда классно!

Ну и в любом случае “Восхождение на гору Хермон” стоит прочесть: искренность Олега заслуживает уважения, ну а то, о чём мы здесь так долго говорили, как минимум делает книгу чем-то вроде романа-предупреждения.

А мне остаётся надеяться, что меня-таки не предадут анафеме, записав в «Музей Совершенных», – однако высказаться обстоятельно и прямо я счёл своим долгом и своим суверенным правом.

Удачи, мудрости и попутного ветра, Олег!

P.S. Вдогонку. При всём критическом восприятии, которое сопровождало меня на протяжении этого трипа, при всех фейспалмах и скептических ухмылках – я нет-нет да и вспоминал известный анекдот про чемодан кирпичей, экранизированный в программе “Городок”. Думаю, поймёте, о чём я.