Лабиринты и лиминальность

Предисловие Редакции. Колесо года сделало круг, снова в небе вспыхивают метеоры Персеиды и наступает славный праздник Нюктофании, Астродии, Нюхии – праздник Гекаты! Бегущая среди звёзд, небесная, несущая факел, дышащая огнём, жена четвероликая, четвероименная, четырёх дорог госпожа – сегодня мы вспомним про все, что писали о ней, и порадуем конфидентов чем-то новым.

И начнем с новой статьи, посвященной лабиринтам – настоящим храмам лиминальности, их сакральному значению и получаемому через них инициатическому опыту. Хотя с первого взгляда о Гекате в этом тексте рассказываться будет не так-то много, все встает на свои места, если читать его сразу после прошлогоднего – они органично дополняют друг друга.

Ἑκάτην κλῄιζω!

fr.Chmn

Майкл Эртон, английский художник и скульптор, создавший ряд произведений на базе мифа о критском лабиринте, писал:

Жизнь каждого человека – лабиринт, в центре которого находится смерть, и, может быть, даже после смерти, прежде чем окончательно перестать существовать, человек проходит последний лабиринт.

В таком случае тот, кто благополучно выбрался из лабиринта, умер и вышел уже иным. Прошёл лиминальное состояние и инициацию, необратимо трансформировавшись в процессе. Образ духовного пути как лабиринта был настолько значимым, что его переняли даже христиане. Правда, только в символическом варианте напольной мозаики, путь по которой был метафорой дороги в Иерусалим ради спасения души.

Слово «лиминальность» (lim­i­nal­i­ty) происходит от латинского «лимен» (limen), в буквальном смысле означающего «дверной проем» или «порог».

Состояние лиминальности всегда считалось особым. Ключевые точки колеса года приходятся на смену природных состояний – межвременье и межсезонье. Животные, умеющие обитать одновременно в нескольких средах (например, лягушки и жабы), наделялись магическими свойствами. Образ многих мифологических животных, духов и существ построен также на принадлежности к нескольким уровням сразу: земному и небесному; хтоническому, земному и небесному одновременно. Это и химера, и пегас, и грифоны, и сфинкс, и шеду, и василиск, и вообще существа практически любой мифологии.

С лиминальностью связаны божества, свободно пересекающие границы миров – психопомпы, трикстеры и т.д. Как правило, они стоят вне строгой иерархии пантеона, при этом имеют привилегии самого высокого уровня.

В Таро 13-ый аркан, Смерть, часто является благоприятной картой, отображающей переходный момент, в котором отмирание старого помогает перейти на новый жизненный этап, расчищает место для нового и удобряет распадом почву для свежих всходов.

Кроме смерти, впрочем, есть ещё секс.

Секс и смерть – два самых базовых и естественных проводника в лиминальные состояния, доступные каждому и не требующие специальной подготовки (кроме некоторого уровня общей осознанности). [2] Вспомните, насколько сложно было поначалу останавливать внутренний диалог при медитации. А теперь подумайте о том, насколько сложно его НЕ остановить в момент оргазма.

По понятным причинам, связанным с «одноразовостью» опыта физической смерти, чаще всего используется её ритуальная имитация. Инициатические ритуалы различных культур и традиций как правило подразумевают символическую смерть, при этом они же в ряде случаев связаны с совершенно не символическими сексуальными практиками.

Неудивительно, что ключевыми фигурами пантеонов разных культур были богини любви и войны, секса и смерти. Именно одновременно. Инанна. Морриган. Фрейя. Даже Афродита была женой именно Ареса, бога войны. Война – всегда жатва, всегда время, когда погибают в больших количествах молодые здоровые мужчины.

Что на базовом уровне даёт пребывание в лиминальных состояниях?

Отключаются наслоившиеся программы и комплексы, Эго теряет функции руководства и временно растворяется, позволяя проявиться Самости. Достигается некое цельное и одновременно с этим децентрализованное состояние, которое можно сравнить с первоначальным всеединством.

Находящийся в лиминальном состоянии равноблизок к вариантам и возможностям и равноудалён от них. Пока та коробка в умозрительном эксперименте Шрёдингера еще не открыта, кот одновременно жив и мертв. Пока переход не завершён, находящийся на границе пребывает ни там, ни тут, и при этом сам прекрасно становится дверным проемом для трансляции потока, для ченнелинга, автописьма и авторисунка.

Есть ли потенциально опасные стороны у лиминальных состояний? Да, безусловно. Так, например, когда Эго теряет функции руководства, но внутренние деструктивные программы слишком сильны и прорываются из Тени, контроль может перейти к ним. Как одно из последствий – манифест пограничного расстройства личности. Другой пример – борьба Эго с происходящим трансформационным процессом и победа Эго.

Тем не менее, прохождение этих состояний – неизбежная часть любого пути. Пространство лабиринта – принципиально инаковая территория. В нём не работают законы привычной жизни. Каждый зашедший туда начинает в одинаковом положении, независимо от статуса, власти и богатства во внешнем мире. И это касается не только материальных и социальных аспектов. Можно идти дорожками духовных традиций и прийти только к тупикам. Можно вне традиций пройти через все повороты и ловушки на пути, даже не нарекая их каким-то образом или же строя собственный миф.

Более того, лабиринт – сакральное место, где, при этом, нет божеств. Тот, кто идёт через лабиринт, в исключительных случаях может получить какую-то помощь на старте, но никто не будет сопровождать его рядом или вести за руку. Лабиринт можно пройти только самостоятельно и изолированно, в этом плане он является чисто леворучной инициацией.

Божеств-покровителей лабиринтов также практически нет. К исключениям, пожалуй, можно отнести валлийскую Арианрод, богиню звёздного неба и Луны, которая была также (как и многие лунные богини) божеством перерождения. Название Каэр Арианрод (Дворец Арианрод) носили мифологический замок и одновременно с этим одна из звёзд Северной Короны [2] (по валлийским верованиям там находились души между перерождениями, для них это было временным отдыхом). Дворец имел также второе употребимое название – Каэр Сиди (Вращающийся Дворец), спиральная башня, из которой сложно уйти по своей воле, но тот, кто смог её покинуть, получал дар предсказания. То есть, выходил уже не совсем тем человеком, который вошёл в башню. Таким образом, Арианрод – богиня лабиринтов и лиминальных состояний, прохождения через пределы.

Каэр Арианрод связывают с формацией Гластонбери Тор, представляющей собой холм с семью уступами, скорее всего созданными человеком. Кроме Арианрод, в кельтской мифологии с Гластонбери Тор ассоциируют Гвина ап Нудда (Gwyn – «прекрасный, белый, яркий»), божество смерти и войны, великого охотника, преследующего души людей со сворой своих гончих Аннуна (одну из собак зовут Дормах, «Дверь смерти»), белых собак с красными глазами и ушами. [3]

Но вернёмся к пути через лабиринт.

Такое название носила красивая инсталляция, суть которой заключалась в том, что на пол проецировалось изображение, чем-то похожее на скопление спиральных галактик, и оно же формировало дорожки, по которым ходили люди. При этом сам путь проходящих людей менял топографию завихрений и порождал новые вихри. Но для этого нужно было сойти с готовой известной тропы.

Воздействуя на мир, мы меняем топографию своего лабиринта, оставляем за собой новые вихри, и они в свою очередь будут влиять на дороги, по которым когда-то пройдут другие люди. Последующие путники, как и мы, своими следами создадут новые территории, карты которых ещё не составлены.

Вихрь – ещё один базовый образ.

Диоген Лаэртский: «Все совершается по необходимости, так как причиной возникновения всего является вихрь, который он называет необходимостью (ананке)».

Гиппократ: «Думается мне, что то, что мы называем теплом, бессмертно, и все разумеет, и видит, и слышит, и знает все сущее и грядущее. Большая часть его, когда все было взволновано [космогоническим вихрем], удалилась в самую верхнюю сферу, и именно его, думается мне, древние назвали «эфиром». [4]

Кстати, сфира Кетер носит в том числе название Рашит ха-Гилгалим – Первичные Вихри. [5] Также мы уже писали про роль вихря божественных эманаций в символах и метафорах из «Халдейских оракулов».

Что же ждёт добравшегося до выхода в вихрь, расположенный в центре?

В сериале «Мир Дикого Запада», который сложно переоценить в плане вложенного в его сюжет мировоззренческого посыла, основным символом самосознания и освобождения выступал лабиринт, названный там «секретной игрой».

Для ищущих этот лабиринт была дана подсказка: «Иди по кровавому ручью туда, где змеи откладывают яйца». Сама по себе змея – ещё один символ перерождения.

Змея и яйцо – часть космогонического мифа многих культур. Это орфическое яйцо, порождённое эфиром, огнём и хаосом и содержащее в себезачатки всех вещей. Когда оно раскрывается, из него выходит Фанет – «явленный в свете» и рассеивающий мрак, обоеполый демиург, испускающий «умопостигательный свет». [6]

Орфический гимн Протогону:

Я Протогона двусущего кличу, бродягу эфира,
Что из яйца появился, красуясь златыми крылами,
С ревом бычачьим, начало и корень блаженных и смертных,
Семя честное, священными жертвами чтимое часто,
Эрикепайон, таинственный, неизречимый, блестящий,
С громом и свистом летящий, чей взор разгоняет потемки
Всюду, куда понесут его быстрые крылья по миру.
Ярко блистающий, свет приносящий — отсюда Фанетом
Я величаю его, владыкой Приапом. Антавгом.
Семенем полный, блаженный, премудрый, – явись же, ликуя,
К оргиофантам на таинство их, что и ярко, и свято!

В связи с Протогоном упоминается ряд животных – баран, бык, лев и дракон. Также он именуется «сыном Эфира», «Фаэтоном» («сияющим»).

Занятно, что четыре упомянутых животных совпадают с животными, соответствующими и другим греческим богам и титанам. Например, Гекате (а также Тифону).

Порфирий пишет о связи Гекаты с четырьмя животными: собака, львица/гидра, кобыла и бык. На эту же тему Иоанн Лид [7] в своем «Трактате о месяцах» (греч. Περὶ τῶν μηνῶν) упоминает следующее: «…Откуда они [т.е., халдеи] производят тайное учение о четырех стихиях и четвероглавой Гекате. Ибо голова огнедышащего коня обращена, несомненно, к сфере огня; голова быка, храпящего, как некий буйный дух, обращена к сфере воздуха; голова гидры, существа едкой и неустойчивой природы, обращена к сфере воды; голова же собаки, карающей и мстительной по природе своей, обращена к сфере земли». [8]

Вероятнее всего, четыре животных, соответствующие четырём стихиям, и в случае с Гекатой, и в случае с Протогоном символизируют четверичность как всеохватывающее свойство.

Томас Тейлор в своём предисловии к «Мистическим гимнам Орфея» пишет о том, что орфическое яйцо было символом парадоксального всеобъемлющего смешения конечного и бесконечного. И оно обвито змеёй по спирали. Тут можно вспомнить и мифологических змеев, опоясывающих землю, и то, что путём Змея называется путь, который восходит по Древу Сефирот, проходя через все сефиры (в отличие от Пути Молнии).

Иди по кровавому ручью туда, где змеи откладывают яйца.

Не змея и яйцо. Змеи и яйца. Много миров.

Если приплюсовать к этому тему самосознания и освобождения, которая является основной в сериале, получается абсолютно леворучная картина: мы идём в центр самих себя – где, самоосознаваясь, становимся самопорождёнными центрами новых миров.

Ты сам и есть тот лабиринт, выход из которого ты должен найти.
Меняй правила своей «секретной игры».
Сбрось кожу и разомкни кольца.

Примечания

[1] Таким же лёгким способом достижения подобных состояний является использование психоделиков и энтеогенов, однако требования к уровню осознанности становятся только выше.

[2] А по греческой версии созвездие Северная Корона появилось, когда Дионис бросил в небо венок Ариадны, тоскующей по Тесею. Это говорит о том, что сильное сходство имён этих двух богинь не случайно, и, вероятно, Арианрод возникла из образа Ариадны.

[3] Всем дружно переслушивать «Белую собаку» Дельфина.

[4] О плоти, 2 (т. VIII, с. 584 L.)

[5] Дион Форчун. Мистическая Каббала / перев. С англ – М.: ООО «София», 2011. с. – 139.

[6] Прокл. Комментарий к «Тимею» Платона 39b (Лосев 1996, с.770)

[7] Иоанн Лид, также Иоанн Лаврентий Лид или Иоанн Лидиец – византийский чиновник VI в., автор нескольких книг, посвящённых антикварным изысканиям.

[8] Cor­pus scrip­to­rum his­to­ri­ae byzan­ti­nae, Т. 29 с. 29. Цит. по Сорита Д’Эсте и Дэвид Рэнкайн. Геката: пограничные обряды. Пер. Анны Блейз.