Монстры, мадонны и гламурный оккульт Уильяма Мортенсена

В 1920‑х годах, пока современники старались добиваться в фотографии как можно большей детальности, Уильям Мортенсен тяготел к пиктореализму – направлению ретуши и фотоманипуляций, когда на уже готовом отпечатке, а не негативе, картинка корректировалась при помощи бритвенных лезвий, угольного карандаша, чернил, ластика и пемзы. В итоге у него получались странные изображения, похожие на офорты и вообще что угодно, кроме классического фотореализма.

По этой причине Мортенсен был в прямой конфронтации, например, с таким более известным в те годы фотографом, как Ансель Адамс, который в свою очередь прозвал Уильяма «Антихристом фотографии». Разные историки и критики описывали работы Уильяма Мортенсена как «анекдотичные, очень сентиментальные, слегка эротичные», вплоть до «неуклюжие версии пин-ап гаражных календарей и садомазохистских развлечений».

При этом, несмотря на явную сексуализированность сюжетов, вульгарной объективизацией женщины, характерной для пин-апа, он не страдал. На части фотографий действительно изображены красотки, изящно прогнувшиеся во время полёта на метле. Однако на других же – шаманки в трансе, жрицы, закопчённые чернокнижники, Бельфегор, призыв Вельзевула и существа, слабо поддающиеся внятному вербальному описанию.

Кроме прочего, Мортенсен интересовался восточной тематикой не только в ключе ориентализма, но и со стороны буддистских и индуистских практик – часть его фото озаглавлена как «жрецы-тантрики», а на других запечатлена первая жена, позирующая топлесс в позе лотоса (или, скорее, пытающаяся в ней сидеть).

На многих фотографиях в качестве реквизита используются маски. Неудивительно с учетом того, что в ранний период своей карьеры Уильям Мортенсен был голливудским оформителем и гримёром.

Со временем его фотографии начинают публиковаться в Pho­tograms of the Year, Amer­i­can Annu­al of Pho­tog­ra­phy, Van­i­ty Fair и the Los Ange­les Times. Но glo­ria mun­di – дева ветреная, и в послевоенный период приверженцы фотореализма вновь начинают доминировать в своих требованиях к фотографии как отпечатку наличествующего бытия. К сожалению, к моменту смерти фотохудожника от лейкемии в 1965 году мир практически окончательно потерял интерес к его работам.

Прошли десятки лет, и в 1990‑х восстановлением и сбором его фотонаследия занялся Стивен Романо. И теперь, в наши дни, Уильяма Мортенсена снова котируют совершенно разные категории зрителей. Церковь Сатаны размещает на своём сайте новости о выставке его работ «Целлулоидный Вавилон», а фотографы спустя почти век считают актуальными его книги, такие как «Модель. Проблемы позирования», написанная в 1937 году и изданная на русском языке в 2010 году.