Там станем мы злым светом вне времён: подношение от Majdanek Waltz / Denis Tretyakov / The Noktulians в 70-летие смерти Алистера Кроули

От редакции: Нам выпала честь представить всеобщему вниманию релиз, который вынашивался в течение долгого времени дружественным лейблом kult­FRONT, – вынашивался втайне и с особым вниманием к деталям. Это музыкальный альбом, посвящённый семидесятилетию со дня ухода пророка Нового Эона, Алистера Кроули.

Сложно переоценить влияние Кроули на культуру и современность – его личность до сих пор будоражит умы и вызывает множество полярных мнений. Полярные мнения сходятся в основном – это был незаурядный человек.

С разных музыкальных полюсов происходят и участники трибьют-релиза: Денис Третьяков и Maj­danek Waltz – но полюса эти похожие и одинаково близкие общей тематике релиза, в буквальном смысле вышедшего под символом пентаграммы – понимай, как хочешь.

Мы заранее ознакомились с этим диском, а своими впечатлениями и мыслями об этом подношении (а также – о знаменательной дате и о личности самого Кроули) попросили поделиться Раймонда Крумгольда.

От издателя: Стихи Алистера Кроули на русском языке опубликованы в 2017 году. В этом же году впервые выходит альбом, где музыканты, ценители творчества поэта, записали звуковое посвящение ему. Опять же, впервые над одной записью работали российские музыканты тёмной сцены, которые до этого никогда не пересекались, но с интересом следили за творчеством друг друга, – Maj­danek Waltz и Денис Третьяков.

Лидер кроторианских ансамблей «Церковь Детства» и «Братья Тузловы» впервые выступил в амплуа чтеца стихов, а рязанцы вспомнили свои изначальные музыкальные эксперименты и первоисточники вдохновения. Бесценную поддержку оказал секретный музыкальный проект The Nok­tu­lians. Финальный баланс чёрного традиционно мастерски выставил участник Reut­off и Оцепеневшие ArSch aka Myrrman.

Помимо всех прочих очевидных юбилеев и круглых важных дат, 2017 год – это год 70-летия со дня кончины Алистера Кроули. Этой пластинкой мы ликвидируем пробел в списке юбилеев года. Вместо вечно модных красных звёздочек-пентаграмм, смело используйте этот чёрный конверт. Вешайте на окна, прибивайте на входную дверь, носите с собой. «Каждая женщина, каждый мужчина – звезда».

Там станем мы злым светом вне времён

В огромном творческом наследии Кроули его поэзия занимает особое место. Особое и несколько противоречивое. Сам он был высочайшего мнения о собственной поэзии, в результате чего испытывал явные проблемы с отсеиванием зёрен от плевел. Если называть вещи своими именами, Кроули большую часть времени вёл себя как классический графоман. Он потратил весомую часть унаследованных капиталов на дорогостоящие издания собственных стихов. Болезненно обижался на любую критику: история взаимоотношений с гениальным соратником по Золотой Заре, Уильямом Батлером Йейтсом, говорит о многом.

Разумеется, есть вероятность того, что когда он цитировал собственные стихи в изданном под псевдонимом Марк Веллс рассказе «The God of Ibreez», то это была самоирония. В противном случае заявление, что процитированный, но не названный по имени автор «сделал свой родной Уорикшир не только центром, но и короной Англии», звучит немного пугающе. Особенно если учесть, что процитированный там текст явно не относился к лучшим образцам творчества, радуя читателя рифмами формата «Where the trem­bling cap­tive-woman / Waits his plea­sure-hour inhu­man!».

Было бы легко на основании всего лишь нескольких цитат с самопрославлением просто объявить Кроули бездарностью и забыть о вопросе – мало ли плохих поэтов проявляли исключительные таланты в других сферах деятельности? Мешает одно: сфера деятельности, в которой он проявил явную гениальность, плотно пересекается с поэзией. Если вынести за скобки предпосылку, что «Книгу Закона» надиктовал демон Айваз, то нужно признать, что это поэзия, и поэзия отличная. Другой пример – «Гимн Пану», тот самый, который прочли при церемонии кремации в Wood­vale Cre­ma­to­ri­um – к ужасу жёлтой прессы. Этот гимн – действительно великое стихотворение, заслуживающее быть эпитафией. Одно хорошее стихотворение на момент смерти автора уже обеспечивает ему звание поэта, даже если оно окружено сотнями слабых.

Сопоставляя эти два примера, нетрудно заметить, что это не просто поэзия. Это гимн и пророчество (или же откровение). Парадоксальным образом Кроули становился поэтом тогда, когда переставал изображать из себя поэта – словно смена позы освобождала его от соответствующих штампов в тексте. Это важный аспект: претензия на роль великого поэта явно помешала ему стать великим поэтом. Он так много сил, и времени, и средств потратил на внешнюю форму – в виде безумно дорогих томов со своими не отсортированными по качеству стихами, – что в итоге спрятал свои жемчужины среди собственного же мусора, отпугнув тех, кто мог увидеть в Кроули не только мага и пророка.

Стоит заметить, что в прозе у Кроули схожие проблемы. Есть, безусловно, блестящие вещи и есть столь же безусловный шлак, когда болезненное эго берёт верх над отстранённостью писателя. Особенно это заметно по детективному циклу про Саймона Иффа. Кроули писал эти рассказы под псевдонимом Эдвард Келли, пытаясь заработать немного денег, – и в итоге, сам того не желая, предельно раскрылся. Лучший рассказ из цикла, «Psy­chic Com­pen­sa­tion», был посвящён юнгианскому психоанализу сборника стихов замкнутой девушки, убившей собственного отца. Стихи, естественно, написал сам Кроули, и они на редкость хороши, словно надетая маска освободила стиль. Проводя анализ, Ифф произносит много правильных слов про психологическую компенсацию в литературе как итог невозможности добиться реальных вещей в жизни. Рассказ заканчивается слезами восхищения ученицы Иффа, в голос рыдающей от осознания величия, мудрости и доброты Мастера. Это поразительный момент: Кроули словно не осознаёт, что каждое слово, написанное им от имени Иффа, в реальности относится к нему и Иффу, представляющему собой классический персонаж формата «Мартин Сью». Гиперкомпенсацию автора.

Ифф – это постаревшая версия Кроули, которой не нужно писать детективы в надежде заработать. Ифф сказочно богат, без стука входит в любые кабинеты, так как является частью подлинной элиты, состоящей в закрытых клубах. Он владеет секретами, способными провоцировать войны. Уважаемый окружающими за мудрость и окружённый восхищающимися им женщинами, почитаемый в Сахаре как Abu’d Din (Отец Справедливости), и так далее и тому подобное. В такие моменты им трудно восхищаться, но можно пытаться понять. В строгом соответствии с его собственным рассказом, используя поэзию как ключ.

Сперва стоит учесть, что гениальность Кроули – это гениальность прожитой жизни с её взлётами и падениями, видениями, триумфами и унижениями. Сам факт наличия у Кроули тысяч верных последователей означает, что его стихи и прозу будут и дальше читать и изучать – просто благодаря масштабу личности автора. В конце концов, даже бездарная проза Рэнд нашла армию поклонников благодаря заложенной в ней философии (тоже весьма сомнительной). Кроули не был бездарен. Он был очень неровен, но не бездарен. В глазах настоящих поклонников даже эта неровность совсем не видна.

Для тех, кто не хочет просеивать все изданные тома в поисках жемчужин, всегда остаётся музыка. Многие исполнители выбрали стихи Кроули в качестве основы для песен. Тот же «Hymn to Pan» породил отличную песню у проекта Coph Nia. Постсоветское подполье тоже обращалась к творчеству Альпиниста – достаточно вспомнить мелодекламацию Дугина на «Поп-Механике 417». В постсоветском неофолке его стихи были спеты на английском группой Romowe Rikoito на альбоме «Āustradēi­wa»: хорошие песни и хороший альбом, правда, стихи Кроули явно выделялись на фоне остальных песен, исполненных на прусском, напоминая, скорее, про ранние англоязычные альбомы группы.

В этом году к списку исполнителей стихов пророка Нового Эона присоединились два очень заслуженных имени. Точнее, одно имя – Денис Третьяков и группа Maj­danek Waltz. Это уже не первый случай творческого союза между ключевой командой русского неофолка и исполнителями экзистенциального пост-панка: на сингле «Берлин» текст Готфрида Бенна пел лидер московской группы «Огонь» Александр Ионов (он же Леший).

Проект с Третьяковым совсем иной. Это две монументальных композиции, каждая свыше получаса, в которых под тяжёлую и весьма разнообразную в жанровом плане музыку читаются русские переводы стихов Кроули. Никакого дарк-шансона и готик-казачества нет, обе части альбома звучат как единое целое. Третьяков в этот раз не поёт: он читает стихи – и делает это отлично. Ещё не так давно Денис рассказывал в интервью о своём неприятии подросткового телемизма/сатанизма, но с важным исключением в виде TOPY. В последнее время эта позиция несколько сгладилась: он начал изучать Таро, сотрудничать с «Касталией» и прямо определять себя как телемита. Участие в записи этого альбома – явно очень важный этап для Дениса, так как до этого момента религиозные интересы были умело замаскированы персональной мифологией и описанием родной российской хтони. Это совсем не означает, что предыдущие альбомы были чем-то несерьёзным, даже наоборот, вариант максимы Love Is the Law из песни «Лаокоон» был действительно очень силён. Именно как текст, позволявший понять отсылку, но ничего прямо не проповедовавший. Теперь всё произносится прямо, без масок.

Две части альбома различаются по подходу к тексту. Сторона Maj­danek Waltz похожа на нарезку из разных переводов различных текстов, иногда даже фрагментов текста. От «Гимна Пану» осталось несколько фраз, то же самое и с переводом стихов из «Дневника наркомана», сделанным в своё время Станиславом Кормильцевым, сыном Ильи Кормильцева. Эти тексты сливаются в один большой метатекст-отражение поэта, как и полагается нарезке. Понятно, что Maj­danek Waltz выбрали те аспекты творчества Кроули, которые близки им самим. Судя по результату, им близка тема жертвоприношения, естественная для мемориального альбома.

Сторона Третьякова более цельная. Переводчик стихов один – Екатерина Дайс, все тексты взяты из книги, изданной «Касталией». Переводы качественные, но подчёркнуто авторские, с рискованными словесными конструкциями вроде «Менады променад не променять» как переводом не менее лихого «A mae­nad maid­en mad­den­ing».

Видно, что автор перевода относится к оригиналам очень серьёзно, скорее как верующий. Сторона Третьякова тоже немного фрагментарна: к примеру, из цикла «Инициация» использованы только девятый и десятый тексты. Интересно, что на второй стороне сильнее заметна эротическая составляющая поэзии Кроули, хотя по большей части темы секса и жертвоприношения в его творчестве были взаимозаменяемы.

Первая сторона похожа на взгляд снаружи. Вторая – на взгляд изнутри. Музыка при этом звучит предельно цельно: с постоянным переключением между жанрами, оставаясь единым целым.
В целом это удачный эксперимент. Были все шансы на неудачу, такую идею легко запороть. Не запороли.

Для семидесятого (включая сам день смерти) дня поминовения Зверя у нас теперь есть саундтрек с фрагментами стихов, позволяющих слушателю сыграть в Саймона Иффа и проанализировать случай «магической компенсации». Отличный альбом. Пусть он звучит в этот день фоном.

Раймонд Крумгольд (Rai­monds Krum­golds)