Инвокация Черного Солнца

Мы всегда стараемся внести волшебство в музыку, и мы очень тщательно готовимся, подбирая правильную частоту модулирования синтезаторов, настройку или цвета на экране. Обычно мы берем что-нибудь из книг Кроули о магических посланиях 777, и микшируем это, руководствуясь своей интуицией, исследованиями и экспериментами. С помощью музыки мы пытаемся изгнать накопленное зло из людей на концертах, путем белого света, белой музыки и видеопроекций. Мы пытаемся создать такую область пространства, в котором люди бы не чувствовали себя самими собой во время концерта. Мы пытаемся на время оградить слушателя постороннего визуального загрязнения его мозга рекламой, шумовыми помехами, видимыми и невидимыми микроволнами.

— Джон Бэланс

 

«Инвокация Черного Солнца или что происходит, когда перформанс и постиндастриал объединяются с магией» Тима О’Нила

(Впервые опубликовано в 1985 году в культовом американском журнале Gno­sis)

В день летнего солнцестояния 21 июня 1985 года в двух удаленных друг от друга городах, Лондоне и Сан-Франциско, два видных деятеля постиндустриальной сцены, Джон Бэланс (Coil) и Кристин Амброзия (Ambrosia Transper­son­al Com­mu­ni­ca­tions) совместно провели трансконтинентальный магический ритуал. Данное действо, гармонично соединившее в себе музыку и изобразительное искусство было предпринято как попытка получить доступ к некоей особенной энергии тонкого мира, плененной в мрачных измерениях Подземного Мира (символ Нигредо, почернения и последующего просветления души в алхимии).

Энергию эту надлежало сопроводить в светлые миры где правят Белое и Красное Солнца (Альбедо и Рубедо, следующие за Нигредо стадии алхимического процесса).

Кристин и Джон намеревались накопить необходимые для освобождения энергии тонкого плана и затем сфокусировать и преломить их через «линзу», которой должен был стать ритуальный перформанс. Как конечная цель ритуала был обозначен акт создания «портала» или туннеля между тонкими планами, посредством которого можно было бы работать напрямую с энергией Черного Солнца, в магическом и художественном ключе.

Упор делался на проведение церемонии и открытие «узла» таким образом, чтобы в дальнейшем любой, кто бы захотел работать с данной энергией, мог бы сделать это легко и безопасно для себя.

Группа Coil начала функционировать между 1982 и 1984 годами как отколовшаяся фракция постиндустриальной формации Psy­chic TV, в свою очередь, представлявшей собой «апгрейд» индустриального коллектива 70‑х  Throb­bing Gris­tle.

Работавшие тогда в стиле индастриал группы и отдельные художники были, в первую очередь, заинтересованы возможностью соприкоснуться с наиболее мрачными и неизведанными уголками бредущей к смерти культуры Запада. Основными исследуемыми областями были безумие, насилие, болезни, ментальный контроль и смерть; все наиболее древние табу Запада, препарируемые с бесстрастностью патологоанатома.

Как и дадаисты однажды, индустриальные художники столкнулись с проблемой бесчувственности аудитории, требовавшей все больше и больше насилия и мрака, до тех пор, пока стремление артиста к самовыражению не оборачивалось самопародией и банальной пляской на костях культуры.

Большая часть людей, вовлеченных в индустриальную субкультуру, параллельно обладали значительным стажем изучения оккультных наук. Тем не менее, поначалу из первых музыкальных опытов, порождаемых данной средой, можно было уловить лишь откровенную агрессию по отношению к тем, кто «не от мира сего». Эта странная дамба обрушилась лишь в 1981 году, когда Psy­chic TV выпустили свой дебютный альбом  «Force the Hand of Chance», в котором прямо реферировали к Алистеру Кроули и его системе практической магики (mag­ick). Один из треков пластинки даже сопровождался рекомендацией использовать его в качестве саундтрека при магической работе!

Долгое время почему-то подавлявшийся  интерес участников индастриал-движения к оккультизму, теперь мог безопасно совершить каминг-аут. Почти в одночасье все представители постиндустриальной музыки переориентировались на ритуальный звук. Это можно было, в принципе, рассматривать как логическое продолжение одержимости данной субкультуры смертью — теперь в царство мертвых, т.е. тонкие планы можно было войти напрямую, путем магических практик.

Представители постиндустриальных кругов находили в магии (и особенно в кроулианской ее разновидности) одновременно и мощный образ для пробуждения из памяти западной культуры давно забытых и подавлявшихся сил; и способ идти в своих поисках дальше, за пределы рациональных координат. В то время (70‑е—80‑е) как металлисты начали использовать оккультную образность в своем творчестве, постепенно превратившемся в коммерческую халтуру, постиндастриал-движение старалось переносить эти символы и техники на свою почву разумно и бережно.

По сути, их целью было привить вирус экстатического опыта запредельного в разлагающийся труп Запада и (на момент написания данного материала — А.Т.) успеха это пока еще не принесло, однако серьезные подвижки определенно проявились как раз в Инвокации Черного Солнца, которой посвящен данный материал.

 

Джон Бэланс, основавший Coil вместе с Питером Кристоферсоном, начал проявлять интерес к оккультизму еще в десятилетнем возрасте. Его музыка и стихи отражают глубокий опыт потусторонних странствий и интуитивное понимание того, как взаимодействуют их обитетатели, будь то сущности, силы или стихии.

Первая значительная запись Coil, «How to Destroy Angels», была серьезной попыткой создать музыку-саундтрек к ритуалу, сфокусированную на визуализации различных аспектов Марса и аккумуляции мужской сексуальной энергии (все это также предполагалось связать с мастурбационной магической практикой Остина Османа Спэра «Death Pos­ture»). Получившаяся в итоге запись обладала колоссальным эффектом, учитывая, что при ее создании использовались исключительно инструменты из «марсианских» материалов, а ритмический рисунок высчитывался по сложному графику «пробуждения психических центров».

Вскоре последовавший первый полновесный альбом Coil, «Scat­ol­ogy», продолжил тему штудирования Нижнего Мира, и одна песня с него, призывавшая энергию Черного Солнца «Solar Lodge», как раз и привлекла внимание Кристин Амброзии.

Кристин начала свою карьеру художника-перформансиста в 1976 году после того, что она называла «спонтанным случаем пробуждения кундалини» и последовавших затем шаманских и визионерских опытов. На момент магического ритуала с Coil, в 1985 году, она работала с некоей «медиумической сущностью по имени Атлан», которая показала Кристин путь в «мир Красного Солнца» (эмблему которого после этого стали носить все члены ее перформанс-группы). Когда Кристин услышала «Solar Lodge» Coil, она немедленно осознала, что ее магические работы ведутся на тонком плане где-то в непосредственной близости от авторов этой записи.

После непродолжительной переписки и нескольких телефонных разговоров с Бэлансом, детали предстоящего трансконтинентального ритуала внезапно стали ясны обоим. Были тщательно оговорены «детали и область пробуждения Черного Солнца», а также нюансы сообщения магов друг с другом через тайные ходы тонкого плана в процессе выполнения поставленной задачи. Бэланс и Кристин также заранее обсудили, какие энергии и сущности им понадобиться привлечь к выполнению столь неординарной миссии.

Главной практической проблемой, по их словам, стало обеспечение безопасности других присутствующих людей в процессе ченнелинга, при их одновременном вовлечении в ритуал.

В течение нескольких недель перед ритуалом оба мага тщательно готовились, ведя ежедневные магические дневники, куда заносились личные мистические переживания и инсайты. Хотя Бэланс никому не показывал собственные записи, некоторые материалы по теме попали в журнал, посвященный феномену Coil (по-видимому речь идет об этом издании, — А.Т.). Некоторые детали также удалось узнать от Кристин, которая общалась с Бэлансом в Лондоне во время своего европейского турне в 1985 году.

Дневник Кристин, в основном, был посвящен ее общению с «медиумической сущностью по имени Атлан», Бэланс фиксировал все свои астральные путешествия и контакты в сущностями. Что касается меня, то я [Тим О’Нил] подробно фиксировал все свои изыскания в области алхимии и магические практики, которыми я занимался для поддержания потока ритуала.

«Nos: Libro de la Res­ur­rec­ción» Мигеля Серрано служила в то время своеобразным справочником, с которым Бэланс и Кристин сверяли результаты своих медиумических изысканий.

Настал день Солнцестояния, и пришло время проверить, чего все наши приготовления стоят на практике. Часть перформанса, за которую отвечала Кристин, «Bajo- No Hito» («Всадник») началась рано вечером в «Лаборатории», арт-галерее в Сан-Франциско. В начале церемонии Эрик Лав, Факир Мусафар и Монте Казацца прокатились вниз головой (что символизировало спуск в подземный мир) на огромной пирамидальной вращавшейся карусели.

Одновременно с этим Кристин начала свой шаманский танец с бубном, интенсивность которого усиливалась по мере того, как на бэкграунде нарастала музыка. Все участники быстро вошли в измененное состояние сознания и были готовы к групповому магическому путешествию в мир Черного Солнца. Плотность метавшихся в помещении энергий все нарастала и нарастала, танец Кристин и громкость саундтрека также продолжали увеличиваться.

Настал ключевой момент перехода — и туннель в иной мир был открыт, а энергия Черного Солнца хлынула прямо сюда, на присутствующих в экстазе людей. Кристин сфокусировала мощь энергий всех участников и «послала» этот пучок через тайную червоточину за океан, к ожидавшему в Лондоне Бэлансу.

В этот самый момент Джон «отправил» собственную ритуально накопленную энергию в Сан-Франциско, и, по свидетельству многих бывших в Лаборатории, возникло физическое ощущение «незримого соприкосновения». Из сплетения столкнувшихся энергетических лучей родился кусавший свой хвост Уроборос, и энергия потекла в обе стороны. Простор был открыт, и энергия Черного Солнца, под бдительным присмотром Бэланса и Кристин оказалась открытой для любого, кто бы пожелал ей воспользоваться.

Мощь потока была столь сильна, что Карл Лофлер из Art­com, появившийся в «Лаборатории» ближе к концу ритуала, уверял, что помещение дрожало от различимых звуковых вибраций, издаваемых некоей отчетливо ощутимой силой. Впоследствии мощь Черного Солнца была трансформирована в его следующий логический виток развития, Белое Солнце или среднюю стадию алхимической Работы.

Работы по «возгонке» Черного Солнца начались пять дней спустя, 26 июня. Кристин провела в сан-францисском театре церемониальный перформанс под названием  «Kage Hoshi» (Shad­ow­star). Она выступила в роли мастера-шамана, управлявшего водоворотами собранной ранее в ходе ритуала энергии. Кристин, подвешенная вниз головой, пела и управляла ритуалом, не выходя из состояния транса, пока Факир Мусафар танцевал в индийской клетке с шипами, а над ним переливались изображения Солнца (Эрик Лав был  в похожей клетке, но в статичном состоянии). Монте Казацца находился во вращающемся устройстве, известном как «Ведьмина колыбель», где довольно быстро достиг необходимого состояния сознания. Что касается меня, то я был вовлечен в странный тихоокеанский туземный брачный ритуал откорма с Синтией Виткин.

Словом, каждый по-своему, мы достаточно быстро проникли в отдаленный уголки подземного мира и занялись трансформацией исходившей от Кристин и Бэланса (в Лондоне) энергии Черного Солнца в Белое.

Несколько месяцев спустя мы почувствовали себя достаточно восстановившимися, чтобы завершить цикл ритуалов преобразованием энергии Белого Солнца в энергию Красного (алхимическое Рубедо). Это произошло в ходе перформанса в Институте искусств Сан-Франциско. Финальным результатом наших усилий стало, как минимум, то, что большая группа принимавших участие в ритуалах художников прошла через колоссальные личные и творческие метаморфозы, не говоря уже о пассивных зрителях, также сообщавших о значительных изменениях в сторону «пробуждения» в их собственном течении жизни.

Когда в конце 1985 года Кристин навестила Бэланса в Лондоне, они принялись сравнивать свои впечатления о ритуале и обнаружили множество совпадений, поразительных даже если учитывать, что детали церемонии были обговорены ими заранее.

Среди совпадений было, к примеру, то, что и Бэланса и Кристин перенесла на тонкий план лошадь; каждый затем встретил одни и те же две сущности — огромную темную фигуру-помощника, исполненную мудрости, и угловатое существо с длинными пальцами, производившее впечатление враждебно настроенного постороннего. Нарисованные Кристин и Бэлансом символы, которые встретились им в астральном странствии также оказались практически одинаковы.

(Далее следует не слишком интересное окончание, в котором автор внезапно сбивается практически на морализаторство и предупреждает, что хотя магия это труъ, дисциплина и воля превыше всего. в тексте также упоминается, что в 1988 году был проведен аналогичный ритуал с усложненной структурой — семь магов, семь городов. Вот о чем было бы интересно найти подробную информацию, — А.Т.)

P.S. Достигли ли медиумы желаемого результата — неизвестно (хотя есть эмпирические свидетельства в пользу этого, очень-очень много эмпирических свидетельств). Так или иначе, через месяц после указанных событий в Ниreрии произошел военный путч, возглавляемый генерал-майором Ибрахимом Бабангидой, а в результате пожара, возникшего на авиалайнере в аэропорту Манчестера (Великобритания), погибли 54 человека, — А.Т.